Невеста-чужестранка - Коултер Кэтрин (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Возможно, — сухо согласился Тайсон. — Повторяю, я никогда не верил ни в Непорочную невесту, ни в другие привидения, даже когда спал однажды в той комнате, где.., не важно, забудь. Во всяком случае, миссис Гриффин решила, что увидела призрак, и ужасно испугалась. Поэтому и заявила мистеру Гриффину, что немедленно возвращается в Эдинбург.
Вспоминая ночные события, он не мог не улыбнуться. В сущности, сцена вышла уморительной. Да кому может прийти в голову соблазнять миссис Гриффин?
И тут Тайсона вдруг осенило. Он внимательно пригляделся к дочери. Уже по ее невинному личику все стало ясно. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что наделала Мегги. Рот растягивается в ангельской улыбке, глаза торжествующе сверкают. Он застал ее врасплох, прежде чем она успела опустить ресницы.
— Мегги, — спокойно начал он, — ты выросла на легендах о Непорочной невесте и Жемчужной Джейн, которые с удивительным постоянством являлись твоей тете Синджен. — Он погладил подбородок, не сводя глаз с дочери. — Я задам тебе всего один вопрос: это ты разыгрывала привидение в спальне Гриффинов? Как ты забралась на комод? Да еще свистела и болтала ногами?
— Папа, пора завтракать. Хочешь овсянки?
— Мегги, — многозначительно повторил отец. Девочка громко сглотнула и уставилась в пол. Потом едва слышно призналась:
— Прости, папа, но я должна была сделать это. Уж очень боялась, что они останутся. Она просто ужасная ведьма, а он вечно торчит у нее за спиной и глубокомысленно кивает. Прошлым вечером я подслушала, как миссис Макфардл говорила Агнес, что миссис Гриффин всегда умеет настоять на своем и делает что в голову взбредет, а мистер Гриффин никогда и словом ей не возразит.. И что она ни за что не позволит какому-то английскому священнику, которому повезло стать лэрдом Килдрамми, приказывать ей. Мол, Килдрамми — такой же дом для нее, как и эдинбургский, где она живет, когда не гостит здесь. По словам миссис Макфардл, миссис Гриффин уверена, будто рождена повелевать. Я боялась, что, если вы столкнетесь нос к носу, ты снова выйдешь из себя, а мне бы этого не хотелось. В таких случаях ты всегда чувствуешь себя виноватым и терзаешься угрызениями совести. Я защищала тебя, папа. — Выпалив все это единым духом, Мегги умолкла.
— Вот как? — осведомился Тайсон с нарочитым спокойствием, приберегаемым исключительно для тех членов паствы, которые, совершив грех, не собирались каяться. — Значит, миссис Гриффин — одна из тех дурных людей, с которыми я не способен справиться? По-твоему, я настолько глуп и наивен, что не могу распознать зло, даже глядя ему в глаза?
— Ты не глупый, папа, и не наивный, просто очень уж хороший.
— Мегги, вчера я сам приказал им убираться. Я понял, что представляет собой миссис Гриффин. Она и без того укатила бы сегодня утром вместе со своим муженьком. Твой спектакль всего лишь ускорил их отъезд на час-другой.
Мегги ничего не ответила. Тайсон замер и, словно вдруг поняв что-то, шепотом спросил:
— Ты считаешь, что я настолько слаб? И что она осталась бы здесь, хотя я приказал ей убраться?
— Уж очень ты хороший, папа, — упрямо повторила девочка.
Дочь не верит в него. Удар оказался тяжелым и беспощадным. Неужели она видит в нем всего лишь доброго, бесхарактерного человека, вечно пребывающего в некоем духовном трансе и далекого от реального мира?
Мегги упрямо вздернула подбородок.
— Тетя Синджен говорит, что женщина всегда должна уметь играть или притворяться. И еще она говорит, что у джентльмена в большинстве случаев духу не хватит сделать все, что от него требуется. Однажды тетя Синджен даже подумывала убить кого-то из врагов дяди Колина. Оказалось, что в этом нет необходимости, потому что тот мужчина был невиновен, но она много раз повторяла, что настоящая леди никогда не отступит от задуманного.
Тайсону казалось, что он вот-вот задохнется от раздражения, смешанного с отчаянием и удивлением. Он судорожно сглотнул, откашлялся и объявил;
— Я иду в спальню.
Уже поднявшись на крыльцо, он оглянулся и увидел, что Мегги так и не двинулась с места.
— Ты в самом деле болтала ногами?
— Да, папа.
— Господи Боже, — охнул он, — должно быть, ты так оглушительно свистела, что разбудила ее. Что именно ты насвистывала?
— Песню, которой научила меня тетя Алекс. О том, что когда-нибудь женщины будут править миром, а мужчины станут им прислуживать.
Тайсон тяжело вздохнул. Но постепенно чувство юмора взяло верх над обидой, и он долго посмеивался, прежде чем уснул.
Велленс-Мэнор
Мэри Роуз провела щеткой по волосам матери, густым, темно-рыжим, до сих пор не тронутым сединой. В отличие от кудряшек дочери, которые подпрыгивали на ходу, словно танцуя под неслышную мелодию, длинные пряди были абсолютно гладкими. — Сегодня будет прекрасный день, мама. Ни облачка в небе.
— Расскажи мне о новом лэрде.
Мэри Роуз растерянно моргнула. Гвинет Фордайс говорила не слишком часто, но, когда открывала рот, с губ слетали мелодичные переливы шотландского выговора.
— Он очень милый, мама. Англичанин, викарий и такой красивый. Может, даже слишком, к тому же добр и умен. Честный человек, достойный всяческого восхищения.
Мать, ничего не ответив, кивнула. Взгляд ее был устремлен на березы, качавшие ветвями под окном спальни.
— Его зовут Тайсон Шербрук. Он из очень влиятельной семьи. Его брат — граф Нортклифф. Тайсон — вдовец, с ним приехала дочь Мегги. Такая чудесная девочка! Помогла мне, когда я растянула ногу.
— Донателла захочет его заполучить. Голос матери был нежен, мягок, как легкий ветерок, колышущий ее волосы.
— Возможно. Только не думаю, что он ею интересуется.., то есть не знаю, что он сделает. Она очаровательна.
— Донателла — копия своей матери. Грязь и мерзость в красивой оболочке.
— Ты так не любишь Донателлу, мама? Но ведь ты с ней почти не видишься!
— Помню, что первым произнесенным ею словом было «мое». Неужели это тебе ни о чем не говорит? Ты знаешь, что я слышу все. Даже когда ты разговариваешь сама с собой на латыни или читаешь вслух какую-нибудь древнюю книгу. По-моему, твой любимый поэт — Овидий.
Мэри Роуз удивилась. Она в самом деле любила Овидия, хотя такая греховная литература — вовсе не для молодых девушек, тем более отрывки, которые ей особенно нравились.
— Преподобный Морли научил меня латинскому, — напомнила она, — и я с удовольствием им занимаюсь.
— Мне это известно. На латыни ты можешь сказать все что угодно о ком угодно, и тебе это сойдет с рук поскольку никто ничего не поймет. Только, Мэри Роуз, будь начеку, потому что Донателла так и не простила тебе Йена. Девушке показалось, что мать неожиданно обрела рассудок. Возможно, ее слабый разум, как колесо, застрявшее в канаве, вновь вернулся на твердую дорогу. Мэри Роуз каждый день молилась, чтобы это произошло.
— У нее нет причин сердиться. Бедняга умер. Я очень любила его, мама. Он был хорошим человеком, — спокойно сказала она, словно мать действительно понимала что-то.
— Он был игроком, Мэри Роуз. Возможно, эта страсть не успела стать пороком, но думаю, с годами он окончательно погряз бы в ней.
— Кто знает? Он ушел навсегда, унося с собой свои грехи и добродетели.
— Зато Эриксон остался. Как и Йен, он ушел от Донателлы к тебе. Держись от него подальше, Мэри Роуз. Ему нельзя доверять. Почему он вдруг отвернулся от Донателлы, несмотря на то что так близок к твоему дяде? Я часто замечала, как они шепчутся о чем-то в укромном уголке. Каждый раз, когда твой дядя секретничает с кем-то, я знаю, что он задумал недоброе. Будь поосторожнее.
— Обязательно, мама.
Мать внезапно дернулась, и Мэри Роуз поняла, что слишком сильно потянула прядь.
— Прости, мама. Тебе не больно?
— Заплети мне косу, Мэри Роуз, и уложи на голове. Я, пожалуй, спущусь вниз и погуляю в саду.
— Вот и чудесно! — воскликнула девушка, молясь о том, чтобы мать вернулась к ней навсегда. Только бы ее рассудок снова не затмил мрак! — Я хочу заняться своими розами. Ты могла бы дать мне немало советов.
