Любовь и вечность - Картленд Барбара (е книги txt) 📗
– Кроме того, – добавила одна леди, – я уверена, наш щедрый хозяин подарит что-нибудь той, которую сочтет самой привлекательной.
Она кинула недобрый взгляд в сторону Дельфины, и герцог поспешил заявить:
– Я готов вручить приз, но только оценивать достоинства того или иного цветка будет мужское жюри, в котором все джентльмены примут участие.
Раздался громкий возглас одобрения, и один из мужчин произнес:
– Я рад, что и мы тоже примем участие в этой игре! Я боялся, мы останемся в стороне!
– Ваши голоса будут очень важны, – заверил его герцог. – И я думаю, что мы все должны сказать спасибо Марку Стэнли, который подал идею развлечься столь необычным способом.
Дельфина, однако, продолжала дуться.
– Мне так хотелось украсить свое платье именно этими особыми орхидеями, Тэлбот, – сказала она. – Не могу поверить, что вы настолько недобры и отказываете мне в исполнении моей мечты.
Словно подчеркивая свою близость с герцогом, Дельфина говорила вкрадчивым, ласковым голосом.
Это показалось Нириссе несколько неудобным, и она поспешила перебить сестру, обратившись к отцу со словами:
– Вы предложили отличную идею, папа. Да, вы знаете, наш разговор напомнил мне о сне, который я видела в первую ночв нашего пребывания здесь.
– Что же тебе снилось? – поинтересовался Марк Стэнли.
– Все происходило как будто бы наяву, – ответила Нирисса, – но утром я совсем забыла об этом, с нетерпением ожидая прогулки верхом.
Тут девушка поняла, что отец ждет рассказа о самом сне, и ей пришлось продолжить:
– Мне снилось, будто я стою в одной из комнат, и в комнате вместе со мной находится прекрасная молодая женщина, вся в белом. Горько плача, она снимает с головы венок (мне показалось, будто он был из цветов) и прячет его в какой-то секретер с выдвижными ящиками, около которого она стоит. Мне тогда показались очень странными ее действия. Спрятав венок в одном из ящиков, она, все еще плача, закрыла лицо руками и исчезла!
Закончив свой рассказ, Нирисса заметила, что все вокруг внимательно слушают ее.
Неожиданно герцог спросил девушку:
– Кто рассказал вам эту историю? – Голос его звучал резко и сурово.
Пораженная вопросом, Нирисса посмотрела на него широко открытыми от удивления глазами и ответила;
– Никто! Это был только сон!
– Возможно, все так вам и приснилось, но кто-то должен был сначала рассказать вам всю эту историю!
– О нет! Нет! Действительно нет!
– Мне трудно вам поверить, – произнес герцог и, резко повернувшись, вышел из гостиной, оставив Нириссу и других гостей, которые только удивленно смотрели ему вслед.
Нирисса испуганно взглянула на отца.
– Что я такого сказала? Что я сделала не правильно? – спросила она.
Марк Стэнли не отвечал. Тут все вокруг разом заговорили, забыв о странной реакции герцога на рассказ Нириссы и захваченные обсуждением карнавальных костюмов для праздника цветов.
Только Дельфина, казалось, расстроилась внезапным уходом герцога и, поколебавшись одну-две секунды, тоже покинула гостиную.
– Ничего… не понимаю, – пробормотала Нирисса. В этот момент пожилая дама, леди Вентворт, приходившаяся герцогу тетушкой и поэтому выполнявшая роль хозяйки как во время ярмарки лошадей, так и на этом домашнем приеме, подошла к девушке и, взяв ее под руку, повела к дивану со словами:
– Могу представить, мисс Стэнли, как вас смутило поведение моего племянника.
– Но… разве я не… разве мне не стоило рассказывать свой сон? – с отчаянием спросила девушка. – Я уже было совсем забыла о нем, пока не заговорили обо всех… этих… цветочных венках… И тут он снова всплыл в моей памяти.
– Я все понимаю, – сказала леди Вентворт, – но мой племянник, Тэлбот, очень щепетильно относится к упоминанию семейного призрака.
– Призрака?! – воскликнула Нирисса.
– Почти во всех больших домах есть призраки, – улыбнулась леди Вентворт, – но, к сожалению, наш связан с довольно тяжелым и грозным проклятием.
Нирисса не сводила глаз с леди Вентворт, а та продолжала:
– Во времена царствования Карла II тогдашний герцог был таким же бесшабашным, веселым и беспутным человеком, как и его король. Он полюбил очень красивую, невинную девушку, и они обвенчались в ее доме, расположенном где-то неподалеку, а затем приехали в Нин, чтобы провести здесь медовый месяц.
Согласно преданию (хотя, конечно, я допускаю, что за столько лет историю приукрасили и многое добавили к ней), когда молодожены прибыли сюда, одна из бывших пассий герцога, красивая и ревнивая женщина, уже поджидала их.
Она пришла в ярость, узнав о женитьбе герцога на другой, и в гневе грозила его невесте сделать все, что в ее силах, чтобы разрушить их счастье.
Нирисса пробормотала про себя, что все это слишком жестоко.
Леди Вентворт продолжала;
– Молодая жена убежала наверх, оставив герцога одного разбираться со своей прежней возлюбленной. Но, чувствуя, как ее счастье уже растаяло, она сняла свой подвенечный венок, спрятала его куда-то, а потом выбросилась из самого высокого окна, выходившего во внутренний дворик.
Нирисса в ужасе вскрикнула:
– Зачем же она это сделала?
– Горе сразило ее, но и герцог был в полном отчаянии, – рассказывала дальше леди Вентворт, – и хотя со временем он снова женился, но так никогда больше и не нашел своего счастья. С тех пор существует поверье, что, пока венок герцогини не будет найден, ни один из мужчин, возглавляющих наш род и носящих титул герцога, не сможет познать настоящего счастья в семейной жизни.
– Но, разумеется, это только поверье! – запротестовала Нирисса.
– К сожалению, похоже, все так и сбывается, – сказала леди Вентворт. – Все мы стараемся думать, будто это только совпадение, но каждый раз случалось что-нибудь, что разрушало счастье герцогов и герцогинь Линчестер.
Она помолчала немного, будто оглядываясь назад, прежде чем заговорила снова:
– Например, мой отец – дедушка Тэлбота, – казалось, нашел свое счастье, но тут, совершенно неожиданно для всех, его жена убежала с одним из его лучших друзей. Вы можете себе представить, какой ужасный разразился скандал, но все замяли, а потом и она умерла за границей.
Стиснув руки, Нирисса слушала рассказ леди Вентворт.
– Брак отца Тэлбота и его матери, хотя и был устроен по согласию старших, оказался идеально счастливым. Но уже в зрелом возрасте герцог вдруг без памяти влюбился в молодую женщину, жившую в нашем поместье. Все свое время он проводил с ней, совершенно забыв о жене и семье. Представляете, как возмущало его поведение не только родственников, но и всех жителей округи!
– И никто не пробовал отыскать венок, который в моем сне был положен в один из выдвижных ящиков? – спросила Мирисса.
– Безусловно, многие пытались это сделать, – ответила леди Вентворт, – но я полагаю, моя дорогая, вам лучше никогда больше не говорить об этом. Тэлбот очень глубоко переживал поведение своего отца, и хотя я уверена, что он здравомыслящий человек и не верит в правдивость истории с призраком и этим проклятием, лучше при нем вообще не говорить на эту тему.
– Нет… конечно, я больше не буду… – согласилась Нирисса, – как жаль… я и правда весьма сожалею… что я вообще заговорила об этом и так расстроила его.
– Вы не могли ничего знать о семейном предании, – сказала леди Вентворт, – и, когда Тэлбот возвратится, нам только следует притвориться, будто ничего не произошло.
– Да… да, несомненно, – пробормотала Нирисса.
Тем не менее ее сильно мучило, что она так неосторожно пробудила неприятные воспоминания.
Все это казалась необъяснимым и не правдоподобным, и все же, помогая отцу в его исследованиях, она знала, что истории о призраках передаются из поколения в поколение, и встречались многочисленные достоверные данные о том, как, по некоему удивительному совпадению, сбываются пророчества и проклятия этих призраков.
Как и советовала леди Вентворт, когда герцог вернулся и объявили об ужине, Мирисса (как, впрочем, и все остальные) ни словом не обмолвилась больше о призраке, и беседа, оживлявшаяся искрометными остротами, которыми обменивались мужчины, касалась только предстоящего празднества цветов.
