Превратности судьбы - Квик Аманда (книги хорошего качества .txt, .fb2) 📗
– Такова природа нашего мира.
– Интересная теория…
– Но я действительно так думаю.
– Зачем вам утруждать себя поисками научного объяснения? Я просто существую, вот и все.
Вирджиния допила бренди и поставила свой стакан на каминную полку, рядом со стаканом Оуэна.
– Мне очень хочется найти похожее объяснение в отношении собственного дара и жажды справедливости, заставляющей меня действовать каждый раз, когда меня вызывают на место, где произошла насильственная смерть.
– Но мы с вами относимся к разным видам, Вирджиния. Я могу убить с помощью своего таланта, и я убивал!
Она в изумлении уставилась на собеседника:
– Это правда?..
– Да. Так не кажется ли вам, что это делает меня одним из чудовищ?
Она тяжело вздохнула:
– Вы опасный человек, Оуэн Суитуотер, но вы не чудовище.
– Уверены?
Она отвернулась и перехватила в зеркале его взгляд.
– Будь вы чудовищем, вы не стали бы рисковать собственной жизнью, спасая Бекки, а также и меня в ту ночь в особняке Холлистера.
Оуэн тотчас заключил ее в объятия. Но она успела заметить их отражения в зеркале. Сомнений не было: там, в зеркальной глубине, вспыхнула ослепительная молния.
– О, Вирджиния… – прошептал Оуэн.
Ее имя прозвучало так, словно оно таилось где-то в потаенном уголке его существа и вот теперь вырвалось на свободу. Его поцелуй был исполнен той же неукротимой силы, и он породил огонь страсти, которая вдруг вспыхнула между ними. Что бы ни случилось завтра, она, Вирджиния, никогда не забудет эту ночь и не станет о ней сожалеть!
Тихо вскрикнув, она обвила руками его шею, отдаваясь на волю урагану, внезапно пронесшемуся по комнате. Оуэн же целовал ее долго и страстно; а когда она начала задыхаться и затрепетала, сгорая от желания, он принялся ее раздевать. Он расстегнул крючки корсажа, и она заметила, как дрожали его пальцы, – очевидно, он желал ее столь же отчаянно, как она желала его.
И тут Вирджиния вдруг почувствовала себя по-женски уверенно и даже возликовала. И начала расстегивать пуговицы на его рубашке.
Минуту спустя Оуэн помог ей освободиться от платья, и тяжелые складки ткани съехали по ее бедрам. Платье осело на полу, вокруг лодыжек. Оуэн тотчас потянул завязки нижних юбок, и ярды белоснежного льна обрушились на поверженное платье.
Теперь Вирджиния стояла перед Оуэном в одной сорочке, в чулках и в прогулочных туфлях на низком каблуке. Она напомнила себе, что он видит ее полураздетой уже не в первый раз. Две ночи назад она была в таком же одеянии, когда он обнаружил ее в комнате с зеркальными стенами. Но сегодня все было по-другому.
Оуэн смотрел на нее так, словно она была сказочным существом, которое вдруг обрело плоть.
– Вы такая красивая, – сказал он. И его голос прозвучал чуть ли не благоговейно.
«Не такая уж я красавица», – подумала Вирджиния. Впрочем, сейчас она и впрямь чувствовала себя богиней.
– Вы тоже красивый, – выпалила она неожиданно.
Он рассмеялся низким хрипловатым смехом:
– Мне так не кажется.
– Да, вы очень красивый. – Она управилась с последней пуговицей на его рубашке и положила ладони на его обнаженную грудь. Пальцы запутались в жесткой поросли, которую она здесь обнаружила. Кожа была теплой на ощупь, а очертания его стройного мускулистого тела все сильнее волновали Вирджинию. – Вы просто восхитительны…
– Нет, это вы восхитительнейшее существо.
Вирджиния улыбнулась:
– Мы так и будем спорить, кто из нас больше достоин восхищения?
Оуэн снова рассмеялся. И в этот миг он словно стал моложе. И даже казался веселым и беззаботным – как человек, на время сбросивший с плеч непомерную тяжесть всевозможных обязанностей.
– Конечно же, сейчас не время спорить. – Опустившись перед ней на колени, Оуэн расстегнул пряжки ее прогулочных туфель.
Вирджиния опиралась о его плечо, когда он снимал с нее туфли. Затем его руки скользнули ей под сорочку, и пояс, на котором держались чулки, свалился к ее лодыжкам.
– Ах, Оуэн… – шепнула она.
Он вскочил на ноги и снова поцеловал ее, заставив замолчать. Затем коснулся ее соска, лаская его сквозь тонкую ткань сорочки.
Она была так возбуждена, что даже легчайшее прикосновение заставляло ее трепетать. Вирджиния судорожно вздохнула, не в силах понять, что же именно испытывает – боль или наслаждение? Казалось, и то и другое одновременно.
– Я сделал вам больно? – спросил он с беспокойством.
– Нет-нет. – Она чуть отпрянула от него, чтобы тут же приникнуть поцелуем к его подбородку. – Никогда не испытывала ничего подобного. Ничего, что сравнилось бы с этим…
– И я тоже.
Это заявление, сделанное самым серьезным тоном, позабавило Вирджинию.
– Нет нужды делать вид, Оуэн, что вы неискушенны в любовных делах. Вы же человек света.
– На сей раз все по-другому. – Это было сказано категоричным, не допускающим возражений тоном. – Вы – особенная. Вы – та самая.
И тут знакомый голосок интуиции шепнул ей: «Этот человек очень опасен».
– Та самая? – повторила она, недоумевая. – Не понимаю, что вы хотите этим сказать.
– Ничего. Выбросьте из головы. – Он подхватил ее на руки. – Сейчас не время объясняться.
Комната завертелась перед глазами Вирджинии, а Оуэн, повернувшись, уложил ее в просторное, обитое кожей кресло. Еще до того, как он пристроился с ней рядом, Вирджиния успела еще раз взглянуть на их отражения в зеркале. И увидела яркие вспышки энергии – казалось, жаркий солнечный свет разливался в зеркальной глубине.
А потом оказалось, что она уже находится на коленях у Оуэна и ее ноги в чулках свешиваются с подлокотников кресла. В отблесках огня в камине его лицо казалось застывшим, но она видела страсть в его пылавших глазах. Тут он вновь поцеловал ее, и его поцелуй был долгим и опьяняющим.
А затем, по-прежнему целуя ее, он принялся легонько поглаживать ее, так осторожно, будто она была редчайшим и чудеснейшим произведением искусства. И Вирджинию поглотила буря чувственных ощущений, грозившая уничтожить ее без остатка. Она чувствовала, как ладонь Оуэна гладит ее ногу, но была так увлечена поцелуем, что почти не обращала на это внимания, пока его рука не скользнула под подол ее сорочки. И в тот же миг его пальцы легли ей на бедро.
– Как замечательно… – проговорил он низким рокочущим голосом.
Прекрасно зная, что он собирался делать, Вирджиния разрывалась между стыдом и восторженным удивлением. А он вдруг провел ладонью по ее ягодицам и, поцеловав в шею, прохрипел:
– Хочу, чтобы вы таяли для меня…
«Вот она, эта ночь», – подумала Вирджиния. Да, очень скоро она узнает тайну, которую так страстно хотела познать с долгожданным мужчиной. Наконец-то ей открывались тайны физической страсти. И она ни за что не повернет назад.
Его пальцы скользнули к ее лону, и ей показалось, что она действительно тает. Вирджиния крепко сжала кулаки; ей казалось, она вот-вот задохнется. И тут ею вдруг овладело странное беспокойство… Она знала, что должна что-то делать, но что именно?
– Оуэн, я… – Вирджиния беспокойно шевельнулась в его объятиях. – Ах, Оуэн…
– Я здесь, милая, – ответил он. И это прозвучало словно клятва.
Тут он приподнял ее и усадил себе на колени. Теперь ее раздвинутые ноги крепко обнимали его бедра. Вирджиния не понимала, зачем это, пока не взглянула вниз и не обнаружила, что он успел расстегнуть бриджи. Она была изумлена и даже шокирована размерами восставшей мужской плоти.
Ей доводилось видеть скульптуры обнаженных мужчин. Бывало, они с Шарлоттой подолгу разглядывали непристойные картинки в книгах, которые Шарлотта держала в шкафу под замком. Там были изображены парочки во время соития… Но к подобному она была решительно не готова.
Словно зачарованная, она протянула руку и легонько коснулась его возбужденной плоти.
Оуэн, застонав, прикрыл глаза.
– Ах, осторожней, милая…
– Я сделала вам больно? – спросила она, замирая от страха.
