Любовь вопреки (СИ) - Прибыльцова Елена (читаемые книги читать txt) 📗
«Чёрт возьми! Что за наваждение! Никогда раньше так не было», – подумал он.
Несколько минут стоял он в темноте неподвижно, глубоко дыша, и стараясь взять себя в руки. Постепенно напряжение ушло, стук сердца в висках стал потише, а босые ноги начали замерзать на холодном полу. Прохор прерывисто вздохнул и вытер пот со лба.
«Надо возвращаться назад, – решил он. – Зря я напугал Софью. Нужно было сдержаться. Оно и правда, что я до завтра не подожду, что ли. Плохо только, что она мне не верит! Да ещё Катьку поминает»…
Прохор вдруг поймал себя на мысли, что думает о Катерине совершенно спокойно, и сердце его уже не сжимается от смертельной тоски по ней. А может, и не любил он вовсе Катерину. Лишь страсть была и одержимость какая-то. Никакой радости ему та любовь не приносила, одни страдания да мучения. Волгин всё больше уверялся в правильности своего выбора. Софья – его судьба, его единственная настоящая любовь, его ангел-спаситель. И пусть он решил полюбить её назло Катерине, вопреки всему, теперь он чувствовал, что не ошибся. То, что он испытывал к Софье, было гораздо сильнее и глубже, чем страсть к Катерине. А ещё не было больше тяжести на душе, она исчезла с той самой минуты, когда он первый раз поцеловал Софью в рождественскую ночь. Завтра он поведёт её под венец и постарается сделать самой счастливой девушкой на свете.
Волгин решительно вошёл обратно в комнату. Софья сидела за столом и при виде Прохора испуганно вскочила. Он подошёл к девушке и, обняв её, прижал к себе.
– Прости меня, Проша, – зашептала она. – Прости мои слова и ревность глупую...
– Соня, милая, это ты прости меня, – прервал её парень. – Я так люблю тебя!
Девушка, запрокинув голову, заглянула в глаза Прохору и прижалась губами к его губам. Волгин почувствовал, что снова теряет контроль над собой. Губы Софьи были такими мягкими и податливыми, что совершенно сводили его с ума. Он подхватил девушку на руки и осторожно отнёс её на постель. Софья, не выпуская парня из своих объятий, нежно поцеловала его в шею, а затем в ключицу, отогнув ворот его рубашки. Прохор поспешно разомкнул её руки и отошёл от постели. Он не хотел нарушать обещания, данного самому себе. Пока Софья не станет его законной женой, он не прикоснётся к ней. Сняв рубашку, парень взял ковш с водой и вылил её остатки себе на шею, омыл разгорячённое лицо, пригладил волосы назад. От прохладной воды стало полегче. Затем он лёг рядом с девушкой, и нежно обняв её, положил её головку себе на грудь.
– Спи, Софьюшка, моя родная, – говорил он, гладя её по волосам. – Тебе нужно хорошо отдохнуть. Завтра рано вставать и снова в дорогу. До Переладова меньше половины пути осталось, быстро доедем... А там тебя ждёт сюрприз, который тебе обязательно понравится.
Софья улыбнулась и собралась спросить, что за сюрприз, но веки её тяжелели, ресницы сомкнулись, безумно хотелось спать. Она крепко обняла Прохора и тут же провалилась в сон. Волгин, любуясь девушкой, тихонько убрал белокурую прядь с её лица и прижался щекой к её волосам. Вскоре и он крепко спал со счастливой улыбкой на лице.
*** *** ***
– Послушай меня, Яша, говорю я тебе, что украл он девицу-то! – убеждала Марфа своего мужа, сидя с ним за столом на кухне. – Никакой свадьбы у них не было! На пальчике у неё обручального колечка я не приметила... Да ведь ты сам мне рассказывал на днях, что какой-то столичный барин к нам приехал, чтобы жениться на ней.
– Ну да, все судачили, что Григорьев дочку свою намерен отдать за купца петербургского – старого, зато страсть как богатого. А Волгина вместе со сватами взашей выгнал...
– Вот видишь! – Марфа аж подпрыгнула на стуле. – Украл он, окаянный, девицу! И к греху её склонил. Видела я, как испуганно она от него шарахнулась, когда я в комнату вошла. Не муж он ей никакой!
– Да хоть бы и так! Нам-то какое дело? – пожал плечами трактирщик.
– Ох, дурак же ты, Яша, выгоды своей не видишь! Вот поехал бы ты сейчас к Григорьевым в город, да и рассказал бы, что они у нас на постое. Деньжищ бы нам отвалили! Уж, думаю, богач бы этот не поскупился. Небось злой, как чёрт, что у него невесту из-под носа увели.
– Куда я в такую непогодь поеду, Марфуша? Да и ночь на дворе! Замёрзну где-нибудь в дороге. Ты глянь, что на улице творится! Погубить меня хочешь? Не позарюсь я ни на какие деньги – носа из дома не высуну!
– Эх, не буря бы, я б тебя непременно отправила, – горестно вздохнула Марфа. – Такой куш сорвался... И ведь не утихает, зараза!
– Брось ты сокрушаться, Марфуша! Волгин и так нам неплохо денежек оставил. Да и девицу жалко! Такая краля писаная, а её старику отдать хотели. Вот она с горя и сбежала с Волгиным. Он хоть и непутёвый малость, зато с лица баской. А девкам что и надо! За таким любая на край света сама побежит, по доброй воле!
– Ой, жалостливый ты какой стал! Стареешь, дорогой мой, стареешь. Но... пара они хоть куда, согласна. Посмотришь – и сразу и не скажешь, который из них краше.
– Вот и я о том же! Да и с Волгиными нам ссориться не резон. Постоянно у нас останавливаются и сами, и приказчики их, и кто к ним едет... А барин столичный укатит к себе – и поминай как звали. А нам тут жить!
– Ладно, уговорил! – нехотя согласилась Марфа. – Пошли спать, поздно уже. Постояльцев больше всё равно в такую бурю не будет. И двери ещё проверь на всякий случай.
*** *** ***
Андрей Иванович и Анна Николаевна места себе не находили от беспокойства. После того, как Золотов и Григорьев удостоверились, что в церкви беглецов нет и не было, они нагрянули на двор к Волгиным. Андрей Иванович вышел на крыльцо, хмуро глядя на незваных гостей.
– Хорошо же ты сына своего воспитал, Андрей Иванович! – с ходу накинулся на него с обвинениями Григорьев. – Годен он у тебя только на то, чтобы дебоширить, да в чужие семьи свой нос совать!
– Со своим сыном я сам как-нибудь разберусь! А ты бы, Борис Ильич, лучше за своей дочерью следил. Али не принуждал её к браку насильно. Авось и не сбежала бы тогда!
Григорьев побагровел:
– Я думал, друзья мы с тобой, Андрей Иванович. А вышло вон как! Ну что ж, так тому и быть. Только уйди с дороги! Я за своей дочерью пришёл, и ты не помешаешь мне забрать её!
– Нет здесь твоей дочери! Ищите в другом месте! – Волгин повернулся, чтобы уйти.
– Не слушай ты его, Борис Ильич, тут они, куда им деться! – Золотов шагнул на первую ступеньку крыльца.
Но Андрей Иванович преградил ему дорогу.
– Не сметь! – рявкнул он, сверкнув глазами. – Не допущу, чтобы в моём доме обыск устраивали! Нет их здесь – вот вам моё последнее слово. А теперь – убирайтесь прочь!
Борис Ильич положил Золотову руку на плечо:
– Пойдём, Алексей Николаевич. Я слову Волгина верю – не там ищем.
Золотов нехотя отступил назад, не сводя с Волгина свирепого взгляда. И развернувшись, быстро зашагал прочь. Григорьев последовал за ним.
– В порошок сотру, щенка, только в руки мне попадёт! – рычал Золотов, сжимая кулаки.
До самых сумерек они ездили по всему городу, стараясь отыскать беглецов. Пока наконец не встретили здешнего цирюльника, который возвращался в город. Он – то и рассказал им, что видел по дороге тройку, а в ней Волгина и Софью. Ехали они в направлении Переладова. Григорьев разразился проклятиями и приказал Тимошке поворачивать к дому:
– Столько времени зазря потеряли, Алексей Николаевич! Ну, ничего, сейчас сменим лошадей и вдогонку пустимся. Нагоним непременно! Может, в трактире у Якова остановятся, непогоду-то переждать. А тут мы как раз и появимся!
Золотов молчал, сердито хмурясь, и прятал лицо в меховой воротник от ледяного ветра. Когда они въехали во двор к Григорьевым, он вылез из саней и всё также молча направился к дому. Борис Ильич велел поскорей запрячь самых лучших лошадей и приготовиться к дороге. Войдя в дом, он сердито оттолкнул кинувшуюся к нему Марию Петровну. Жена, плача, расспрашивала его о Софье.
– Сбежала она, негодница! Нет их в городе. Мы с Алексеем Николаевичем сейчас едем следом за ними.
