Чаровница - Брук Кристина (чтение книг .TXT) 📗

Рассердившись на себя за смущение, Сесили нахмурилась. Но подобную череду чувств – от смущения до раздраженного, а потом хмурого вида – трудно было заметить под широкой маской, закрывавшей большую часть ее лица. И от мысли, что на ней маска, Сесили стало легче.

– Прошу меня извинить, – ни с того ни с сего вдруг произнес Рэнд. – Было бы лучше, если бы вы не видели ничего из того, что здесь только что произошло. Хотя вы бы не вляпались в эту дурацкую историю, если бы не прокрались тайком в библиотеку. Ни к чему хорошему, как видите, это не привело.

– Никуда я не прокрадывалась, – начала отпираться Сесили.

– Ну, конечно, вы не прокрадывались сюда, в мою библиотеку, вы здесь что-то искали. И что же вы, позвольте спросить, надеялись тут найти?

– На самом деле я тут пряталась. – Сесили изворачивалась, как только могла. – В бальной зале я заметила одного из моих кузенов. Я не могла там оставаться из-за опасности быть узнанной.

Это была полуправда. На маскараде действительно был Лидгейт, ее кузен, однако все его внимание было поглощено роскошной блондинкой, от которой тот не отводил глаз.

– Я, – притворившись смущенной, продолжила Сесили, – ждала вас здесь.

– Постойте, – Рэнд показал ей скомканный листок бумаги. – Значит, это писали не вы?

– Нет, не я.

– Ах да, конечно, – спохватился Ашборн, словно что-то вспомнив. Подойдя к камину, он бросил смятый листок в огонь.

Сесили молчала, не зная, рассказывать или нет о том, что только что произошло на ее глазах. Ей было немного жаль юношу, который против своей воли попал в столь неприятную любовную историю. Будет ли это интересно Ашборну? Вряд ли.

Скорее всего возвращение к теме случившегося вызовет у него раздражение. Общение с кузенами Уэструдерами научило Сесили крайне осторожно и деликатно обходить все острые углы, чтобы ни в коем случае не задеть мужскую гордость.

Судя по мрачному и насупленному выражению его лица, по напряженной спине, за мнимым равнодушием Ашборна скрывались злость и обида.

– Она сама бросилась на него, – не удержалась все-таки Сесили. – Вы же сами знаете, какая она красивая. Вряд ли кто-нибудь из мужчин способен устоять перед такой женщиной.

«Вы ведь тоже не устояли», – вот что можно было прочитать в глазах Сесили, а порой взгляд бывает красноречивее любых слов. Кроме того, Сесили, невольно сравнивая себя с бывшей любовницей Ашборна, не могла не видеть, как сильно она ей проигрывает. Разумеется, у Сесили и в мыслях не было вытеснять эту леди с ее места. Однако простое сопоставление своей заурядной внешности с красотой этой дамы наводило Сесили на мысль, что его восхищение ею скорее всего притворное, что оно вызвано желанием Ашборна заполучить дневник ее брата. Вполне веская и разумная причина.

Однако Ашборн, видимо, все еще никак не мог успокоиться. Он то сжимал в кулак, то разжимал правую руку, пока наконец его раздражение немного не улеглось.

Ничего не говоря, он приблизился к Сесили той легкой самоуверенной походкой, которая лучше всяких слов говорила о мужской самонадеянности. О, самоуверенности ему было не занимать, равно как и высокомерия.

Узкая маска Ашборна не столько скрывала, сколько подчеркивала мужественную лепку его лица, упрямые скулы, волевой подбородок и в виде контраста – рот, преисполненный чувственности. Все это лишь усиливало обаяние и магию глаз, таинственно мерцавших под маской, что придавало ему внушительный и несколько пугающий вид.

Как Сесили могла раньше думать, что такой мужчина может успокоиться и не требовать от нее большего, что он сможет остановиться или что она сумеет удержать его?

Все так же молча он снял маску и, удерживая своими длинными пальцами, принялся играть ею.

Небрежно махнув рукой в сторону кушетки, Ашборн сказал:

– Может, присядем?

Сесили тут же охватили мрачные опасения. Но нельзя же весь разговор простоять на ногах? Она присела, скрестив руки на груди.

Ашборн сел рядом, заметив с легкой укоризной:

– Я думал, что вы не придете.

– Я тоже так думала. Мне пришлось преодолеть столько препятствий. Вы не поверите, сколько мне понадобилось ловкости и хитрости, чтобы обмануть моего опекуна, всех моих близких и прийти сюда. – Она как бы намекала ему: «Видите, сколько я потратила усилий, поглядим, стоят ли они того».

Ашборн наклонил голову:

– Я очень польщен.

Притворно вздохнув, он заметил:

– Вы сняли груз с моей души, а то я уже начал подумывать о том, где и как мне с вами можно встретиться.

Глаза у Сесили округлились от удивления:

– Неужели?

Жаль, что она пришла. Ей стало любопытно, что бы он предпринял, на что решился бы ради того, чтобы встретиться с ней.

– Так-так, и что бы вы предприняли? Прискакали на бал к моей кузине и похитили меня, как это сделал юный Лохинвар, герой романа Вальтер Скотта?

Столь смешной и веселой шутки в свой адрес Рэнд даже не ожидал.

Улыбнувшись, он ответил:

– Чудесный способ! Может быть, я бы прибегнул к нему, но полагаю, что смог бы найти более изящный и ловкий выход из этого положения.

Слегка опешив от столь искусного выпада, Сесили съязвила:

– О, как я польщена.

И тут же перешла прямо к интересовавшему ее делу:

– Вы обещали послать за бумагами брата, которые хранятся в вашем загородном поместье. Где же они? Можно взглянуть на них?

– Сперва дневник, если это вас не затруднит.

Сесили окинула его пытливым и вопрошающим взглядом:

– Как я погляжу, вам явно не терпится заполучить этот дневник.

– Чисто научный интерес. – Протянув руку, Ашборн повторил: – Если вам не трудно.

Небрежно пожав плечами – мол, какие трудности, – Сесили встала, подошла к столу и взяла дневник. Передавая его Ашборну, она подчеркнуто произнесла:

– А теперь бумаги моего брата.

Ашборн раскрыл дневник и начал быстро его пролистывать, словно не расслышав ее. На самом деле Ашборн размышлял, как ему лучше всего выйти из неловкого положения. Сказать правду или нет?

Положив дневник на стол, он решительно произнес:

– Боюсь вас огорчить, но прислуга в поместье пока еще не нашла ничего.

Ашборн развел руки, словно говоря «я сделал все, что мог», но Сесили не поддалась на его уловку. Она ему не доверяла.

– Прошу извинить меня, я невольно обманул вас, но у меня действительно не было никакой возможности вас предупредить.

Сесили сильно подозревала, что при желании он сумел бы найти способ связаться с ней, сообщить ей хотя бы запиской, но, видимо, это желание у него напрочь отсутствовало. А она-то так старалась, не побоялась гнева Монфора, рисковала своей репутацией – и все напрасно.

Ашборн подошел к ней совсем близко, так, что она явственно ощутила запах его парфюма.

– Позвольте?

Прежде чем Сесили успела сообразить, что ему надо от ее, как он откинул капюшон ее домино и принялся пальцами нащупывать завязки маски. Маска мягко упала ей на колени, и прохлада приятно обдала лицо.

Однако на этом Ашборн не остановился. Он принялся развязывать спереди тесемки на ее домино.

Сесили охватили странные, противоречивые ощущения: в голове стало легко и ясно, тогда как в животе возникло возбуждение, тянущее, жаркое, распространявшееся куда-то вниз.

Не стоило позволять ему заходить так далеко. Это недопустимые вольности.

– Ваша светлость, я пришла сюда не для того…

– Зови меня Рэнд, – прошептал он, по-прежнему развязывая шнурки на ее плаще-домино.

– Не кажется ли вам, что это не совсем прилично?

Сесили торопливо схватилась рукой за отвороты домино, чтобы не позволить ему распахнуть их.

Почему она так сопротивлялась, чего так испугалась? Если он и снимает с нее домино, что тут такого страшного? Разве под домино на ней не надето платье? Респектабельное, закрытое, приличное донельзя. Разве она не считает себя практичной, лишенной глупых предрассудков и свободной от стесняющих условностей.

Но не нормы приличия и морали, присущие леди, впервые вышедшей в свет, а какой-то животный инстинкт настойчиво твердил Сесили об опасности. Инстинкт предупреждал: опасно играть с огнем, за снятым домино обязательно последует продолжение.