И придет рассвет - Скай Кристина (книги .txt) 📗
Айан посмотрел на сестру с любовью.
– Твоим вторым именем всегда было «безрассудство». Думаю, эта черта свойственна всем Деламерам. – Айан вздохнул. – Все, что я прошу, – это быть осторожной.
– Буду стараться. Мне почти страшно спросить, что обо всем этом думает бабушка.
– Лучше не спрашивай. Полагаю, что чуть позже она тебя навестит. Она надеется выяснить, не приходится ли граф родственником Карлайлам из Гэмпшира. Она назвала их ужасной, грубой бандой и сказала, что, если граф похож на них хотя бы немного, она сама проследит за тем, чтобы тебя немедленно отправили домой.
– Интересно, есть ли в Англии кто-нибудь, кого бабушка не знает?
С порога раздался суровый голос:
– Таких нет, если этот человек заслуживает, чтобы о нем знали, дорогая моя.
А потом появилась и сама герцогиня, прямая, со своей неизменной тростью. Айан поставил стул рядом с кроватью и помог бабушке сесть.
– Все, что здесь происходит, – сверх всяких приличий, – заявила она. – Даже для такой семьи, как наша, которой незнакомо значение этого слова. Ты хорошо себя чувствуешь?
Индия кивнула.
Герцогиню такой «ответ» явно не убедил.
– Я разговаривала с этим врачом, которого вызывал Торнвуд. Он уверил меня, что через несколько дней ты сможешь отсюда уехать. А пока он настаивает на том, что тебе лучше остаться. Мне, верно, придется с этим согласиться. – Она откашлялась. – Я даже уже познакомилась с детьми. Это, конечно, странно, что их опекает Торнвуд. У них ужасные манеры, но в остальном они довольно забавны. Особенно младшая девочка. Между прочим, – добавила она непринужденным тоном, – тебе будет интересно узнать, что граф не имеет никакого отношения к Карлайлам, которых я знавала в Гэмпшире. Это хорошо, потому что гэмпширский Генри Карлайл был отъявленным пройдохой.
Индия подавила улыбку, глядя, с каким надменным видом герцогиня осматривает комнату. Индия сидела в подложенных со всех сторон подушках, а на столике лежали книги, до которых можно было легко дотянуться. Ветерок шевелил белые крахмальные занавески. По стенам были развешаны гравюры с изображением дворцовых парков Версаля.
Герцогиня одобрительно кивнула.
– Очень мило. Да, тебе придется здесь немного задержаться, Индия. Я, разумеется, буду навещать тебя каждый день, как и твой нескладный братец. – Она искоса посмотрела на Айана. – Если только он снова куда-нибудь не уедет по своим секретным делам.
Человек, не знающий герцогиню, мог бы счесть ее брюзгой, но Индия знала, что это был давний спор между ее братом и бабушкой, и только улыбнулась.
– Ну, на сегодня хватит, – вдруг заявила герцогиня. – Я вижу, что ты устала, девочка. – Индия и вправду постаралась скрыть зевок. – Я пойду и заодно прихвачу с собой твоего брата. Если тебе что-нибудь нужно, пришли мне записку. Я также могу попросить эту старую брюзгу Монтвейл, чтобы она заглянула к тебе, если хочешь.
– Было бы неплохо, – слабым голосом отозвалась Индия. Она и вправду устала, и у нее сами собой закрывались глаза. К тому моменту, когда бабушка и Айан покинули комнату, ее голова уже покоилась на подушках.
Пока карета объезжала площадь, герцогиня сидела, выпрямив спину, и молчала.
– Ну что, бабушка?
– Что, мой мальчик? Ты надеешься разгадать какую-то тайну?
– Я просто хочу понять, о чем ты так задумалась.
– Хм-м. Тут что-то есть, чего я никак не могу понять. Что-то странное.
– Что ты имеешь в виду, бабушка? Ты думаешь, что Торнвуд переступил черту? Если так, клянусь Богом, я…
Герцогиня нетерпеливо махнула рукой.
– Нет, этот человек был холоден, как шотландский лосось. Это-то как раз меня и беспокоит. Любой нормальный, полнокровный мужчина вел бы себя совершенно по-другому, окажись в его доме такая красавица, как твоя сестра. Этот же человек настолько невозмутим, словно под крышей его дома находится какая-то старая карга вроде меня. – Герцогиня насупилась и стала смотреть в окно. – Нет, в этом явно есть нечто странное, помяни мое слово. Так или иначе, я намерена в этом разобраться.
Глава 9
Время в последующие два дня тянулось медленно. Индия то отдыхала, то читала вслух неуправляемому трио детей, которые, видимо, органически не могли приходить ко всеобщему согласию. Если Алексис хотела, чтобы Индия читала стихи, Марианна и Эндрю желали слушать про приключения. А если Эндрю просил почитать что-нибудь историческое, Алексис и Марианна требовали стихов. Если Алексис хотела послушать сказку про Спящую красавицу, то Эндрю и Марианна – последний роман сэра Вальтера Скотта. У Индии не было опыта общения с детьми, но она поняла, что ей нравятся подопечные Торна. Они были открыты, любознательны и способны нате же ошибки, которые она сама так часто боялась совершить.
Между тем доктор, как и обещал, заходил каждый день. Сам граф был неизменно любезен, хотя и сдержан. Но именно это и заставляло горло Индии сжиматься, а глаза наполняться слезами. После той бурной встречи на черной лестнице во взгляде Торна не было ничего, кроме учтивости. Иногда ей казалось, что он и выглядит как-то иначе. Он был настолько лишен всяких эмоций, что Индия порой недоумевала, как между ними вообще что-то могло быть.
Но с каждым часом ей все отчаяннее хотелось уйти из его дома. После второй ночи, когда вернулись прежние воспоминания, она поняла, что это случится очень скоро.
…Она бежит, не чуя под собой ног.
Она в обезумевшем городе, а вокруг с диким ржанием мечутся лошади. Вдали слышен грохот пушек Наполеона, которых у него в шесть раз больше, чем у Веллингтона. В Брюссель уже прибывают телеги с ранеными – бледными и усталыми, черными от пороха и грязи. Они молчат, но им и не надо ничего говорить. Все можно прочесть в их полных ужаса глазах.
Но человека, которого ждет Индия, среди них нет!..
Сейчас, по прошествии почти двух лет, она увидела тот же сон – во всех его подробностях. Она снова пережила ночь в залитом лунным светом саду, куда они сбежали от духоты и шума бального зала. Девлин застал ее за тем, как она вытряхивала камешек из туфельки, и галантно предложил надеть туфельку ей на ногу. Это было началом волшебства – такого волшебства, которое поражает человека лишь один раз в жизни. Лунный свет серебрил темные волосы Девлина и делал более отчетливыми черты его лица. Он стоял перед ней на коленях и молча смотрел на нее, охваченный неистовым желанием. Его руки обняли ее. В тот же миг она судорожно всхлипнула, почувствовав, как в руку ей впивается острый шип. Но эта боль была ничтожной по сравнению с тем, в каких тисках оказалось ее сердце, когда она поняла, что смотрит в глаза человека, которого будет любить всю свою жизнь.
А сон все продолжался, возвращая ее к тем бурным, полным страсти неделям, проведенным ими в Брюсселе. Потом все дни слились в какое-то расплывчатое пятно и исчезли, и она уже смотрит на хозяйку дома, в котором живет. «Извините, – говорит женщина по-французски, – но там внизу вас ждет какой-то офицер».
Индия летит вниз по лестнице, но видит не Дева, а его сослуживца.
Он смотрит на нее невидящими глазами. Его лицо покрыто копотью, но он галантно берет ее руку и целует. «У меня всего секунда времени, – извиняющимся тоном говорит он. – Мне очень жаль, но он просил передать вам, если что-нибудь случится. Знаете, я был с ним, когда на него напали. Я увидел, как упала его лошадь, а потом француз саблей ударил его в грудь. От такой раны никто не выживает».
В ушах у нее вдруг зашумело, и комната покачнулась перед глазам. В следующую минуту мир вокруг нее погрузился во мрак.
Сейчас, как и много ночей до этого, Индия пережила такой же ужас от потери человека, которому она вручила свое сердце и свое будущее. Она металась по кровати, протягивая руки в темноту, словно торопясь схватить счастье, которого у нее никогда не будет.
Невидимый в тени, Девлин Карлайл смотрел, как мечется в своей постели Индия, и понимал, что ее мучают кошмары. Он был весь в пыли, потому что провел много часов в седле, но не мог удержаться, чтобы не взглянуть на Индию, прежде чем пойти отдохнуть. Глядя на ее метания, ему хотелось заключить ее в свои объятия и успокоить.
