Шелковые нити - Райан Патриция (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
– Братская забота делает вас чересчур мнительным.
– Бросьте. Как может нормальный мужчина жить в одном доме с такой женщиной, как Джоанна, и не поддаться искушению? Мне было бы гораздо спокойнее, если бы вы время от времени завязывали ленточку на решетке, вместо того чтобы сдерживать свою похоть все то время, пока вы будете жить здесь. К тому же это прямая угроза здоровью. Проклятие, я сам однажды чуть не взорвался, когда мне пришлось терпеть слишком долго.
– Хорошо, я подумаю об этом.
– Вы говорите это только для того, чтобы я отстал от вас.
– В таком случае что я должен сказать, чтобы вы успокоились?
– Не представляю. Грэм устало рассмеялся:
– Похоже, это будут долгие два месяца.
– Да, если вы будете настаивать на том, чтобы изображать из себя монаха. Послушайте, я собираюсь навестить сегодня Леоду…
– Вот как?
Хью ухмыльнулся:
– Она… умеет утешить мужчину, особенно после долгой разлуки. Я могу попросить ее заглянуть сюда сегодня вечером…
– Не надо.
– Грэм…
– Но я попросил бы вас о небольшом одолжении. Точнее, о двух. Если вы будете проезжать мимо церкви Святого Варфоломея, не могли бы вы забрать мои вещи?
– Охотно.
– И еще – в Смитфилде по-прежнему торгуют лошадьми по пятницам?
– Да, за исключением праздников. – Пятничная ярмарка, открывавшаяся на зеленой лужайке за городскими стенами, оставалась главным событием недели для большинства жителей Лондона.
– У меня осталась симпатичная верховая кобылка в монастырской конюшне. Я был бы очень признателен, если бы вы смогли продать ее в Смитфилде.
– Симпатичная кобылка? – В дверях появилась Джоанна с подносом, на котором лежали лист пергамента, гусиное перо, перочинный ножик, воск для печати, глиняная чернильница и моток тесьмы. Вид у нее был несколько озадаченный, но веселый. – Зачем она вам, сержант? Глядя на вас, никак не скажешь, что вы привыкли передвигаться на симпатичных кобылках.
Грэм растерянно уставился на нее, прежде чем ответить.
– Это… долгая история. Вы принесли эти вещи для меня?
– Конечно. – Джоанна поставила поднос в изножье его кровати. – У меня нет подходящего шнура, чтобы запечатать письмо. – Она указала на тесьму. – Это лучшее, что мне удалось найти.
– Спасибо, мистрис. Меня это вполне устроит. Джоанна медлила, устремив на лицо Грэма пристальный взгляд, вызвавший у Хью беспокойство.
– Вы изменились, – заметила она. Грэм потер гладкий подбородок:
– Я побрился.
Джоанна кивнула, переведя взгляд на его волосы. Вчера они казались темными, но, высохнув, превратились в светло-русые завитки с рыжеватым отливом. Хью показалось, что она хочет что-то добавить, но вместо этого Джоанна бросила взгляд назад, в сторону лавки, где две женщины рассматривали ее товары.
– Пойду узнаю, что им нужно. Я зайду позже, чтобы унести грязную воду, а потом приготовлю вам что-нибудь поесть.
Когда она ушла, Хью тоже поднялся.
– Мне пора. Я обещал вернуть повозку до полудня.
– Большое спасибо за помощь, Хью. Но что касается вашего совета насчет Леоды. – Он улыбнулся и покачал головой.
Воспользовавшись перочинным ножиком, Хью отрезал кусок тесьмы и протянул ее Грэму.
– Ты все-таки подумайте об этом, – сказал он и вышел.
Глава 7
Грэм поднял глаза от книги, которую перечитывал во второй раз, и его взгляд привычно устремился через пустую гостиную к Джоанне, которая стояла у прилавка, демонстрируя покупателям свои товары. В лучах полуденного солнца ее силуэт казался особенно стройным.
Прошла неделя, но ему не надоедало наблюдать за тем, как она занимается повседневными делами. Ему нравились ее гибкие движения, звук ее голоса, когда она обменивалась репликами со знакомыми, проходившими мимо лавки, ее изящная поза, когда она вышивала, сидя перед окном, и особенно аромат влажной земли, свежей травы и полевых цветов, витавший в кладовой после ее посещений, что случалось нечасто.
Сломанная нога все еще побаливала, как и ребра, но боль притупилась и скорее раздражала, чем причиняла мучения. Врач, проведавший Грэма накануне, снабдил его прочным деревянным костылем. Правда, по большей части костыль бездействовал, прислоненный к кровати, поскольку Грэм не осмеливался показываться на улице. Впрочем, в своем нынешнем состоянии он вряд ли смог бы это сделать, даже если бы захотел.
Заложив страницу куском тесьмы – тем самым, который предполагалось использовать в качестве знака Леоде, – Грэм закрыл книгу и положил ее на сундук, где высилась стопка томов. О книгах позаботился Хью, купивший их в соседней лавке, торговавшей подержанными изданиями.
Не считая единственной угрозы скормить Грэму его собственные причиндалы, он вел себя как человек, на которого можно положиться. Днем Хью охотно выполнял поручения Грэма, а ночи проводил в гулянках и кутежах вместе с такими же, как он, отпускными вояками.
Услышав звук голосов, Грэм выглянул в окно. Его взгляд привычно устремился к большому окну на втором этаже каменного здания, высившегося рядом с домом Лефевра. Там чуть ли не каждый день разыгрывалась одна и та же сцена: плотный, богато одетый мужчина средних лет спорил о чем-то с темноволосым молодым человеком – очевидно, его сыном. На этот раз в ссоре участвовала его жена, добавляя пронзительные нотки к басовитым мужским голосам.
Их ежедневные ссоры действовали Грэму на нервы. Он устал от постоянных криков уличных продавцов, от грохота повозок и визга свиней. Ему надоело читать одни и те же книги. И ему смертельно наскучило валяться целыми днями, как беспомощному калеке, тогда как порученное ему дело не сдвинулось с мертвой точки. Единственное, что ему никогда не надоедало, – это наблюдать за Джоанной Чапмен.
Взглянув в сторону лавки, он увидел, как Джоанна вручила сверток с покупкой коренастой женщине в темной шали. Та полезла в корзинку, висевшую у нее на руке, и положила на прилавок что-то похожее на связку свечей.
Чтение книг было отличным прикрытием для наблюдения за домом Лефевра. Полусидя в постели, Грэм старался не упускать из виду заднего окна, но пока его наблюдения не принесли плодов, которые могли бы оказаться полезными для выполнения его миссии.
Байрам, Этель и кухарка добросовестно выполняли свои обязанности, что не мешало Рольфу Лефевру постоянно устраивать им разносы из-за реальных и вымышленных проступков. Особенно он бесился, когда заставал хорошенькую пухленькую кухарку флиртующей с Байрамом. Грэм гадал, как бы Лефевр отреагировал, если бы знал, что почти каждое утро, когда он отбывал из дома, парочка уединялась на конюшне и спустя некоторое время появлялась растрепанная и облепленная соломой.
Ближе к вечеру Лефевр обычно принимал посетителей в своей гостиной, преимущественно торговцев, приходивших к главе гильдии, чтобы заключить сделки. Переговоры сопровождались обменом документов, а иногда и передачей денег.
В полдень мимо его окон проходила рыжеволосая девушка по имени Олив, доставлявшая флакон снадобья для мистрис Ады из аптеки на Вуд-стрит. Чтобы не попасться ей на глаза, Грэм взял за правило прикрывать ставни в полуденные часы.
Джоанна оказалась права – люди любят заглядывать в окна. В принципе Грэм не возражал против подобного вторжения в его частную жизнь. Так, беседы о литературе и истории с Томасом-арфистом скрашивали эти бесконечные дни. Даже Леода с ее замашками стареющей грошовой шлюхи обладала грубоватым обаянием, вносившим разнообразие в его жизнь, когда она останавливалась поболтать с ним. Его не беспокоило, что они в курсе его присутствия в задней комнате дома Джоанны, поскольку ни Томас, ни Леода не знали о причинах его пребывания в Лондоне.
Ада Лефевр не показывалась, хотя в последние дни стояла необычно теплая и солнечная погода. Окна спальни Рольфа Лефевра, где, судя по всему, обитала его больная жена, были постоянно закрыты ставнями. В сумерках там загорался слабый свет – от масляной лампы или одинокой свечи, – чтобы погаснуть с вечерним звоном колоколов на близлежащей церкви.
