Прикосновение горца - Монинг Карен Мари (книги полностью txt) 📗
– Моя дочь никогда бы не совершила кражу, а уж тем более не бросила бы меня! – Кэтрин обессилено замерла после вспышки эмоций, но потом снова заговорила: – Этот человек... Штейнманн... Он что, заявил на Лизу в полицию? И, наверное, уже есть ордер на ее арест, да?
– Да, – едва слышно ответила Руби.
Кэтрин закрыла глаза и молчала так долго, что Руби подумала, будто она уснула, но Кэтрин вдруг снова заговорила, и в голосе у нее зазвучали стальные нотки непоколебимой уверенности.
– Моя дочь ничего не крала. Похоже, она попала в серьезную переделку. Лиза слишком ответственная, чтобы не вернуться домой. Значит, с ней что-то случилось.
Кэтрин открыла глаза.
– Руби, мне бы не хотелось беспокоить тебя еще раз, но...
– Никаких «но», – решительно ответила Руби. – Вы же знаете, что я люблю Лизу, как сестру. Пока она не вернется, а она обязательно вернется, и все выяснится, – я буду проводить здесь все свое свободное время...
– Но у тебя, наверное, есть какие-то дела, – растроганно возразила Кэтрин.
Глаза Руби были полны слез. Кэтрин сильно сдала с тех пор, как она видела ее последний раз. А ведь это было совсем недавно. Руби взяла руку Кэтрин в свою.
– Мы обязательно найдем Лизу, а пока я буду рядом. И тут не о чем спорить. Мы найдем ее.
«Если только она еще жива», – мысленно добавила Руби и молча помолилась, чтобы это действительно было так.
Глава 10
Насвистывая незамысловатый мотивчик, Дункан направлялся в покои Цирцена. С тех пор как появилась эта девушка из будущего, жизнь в замке с каждым днем становилась все интереснее. Цирцен сознательно нарушил клятву и солгал, а уже одно это, по мнению Дункана, полагалось отметить. Даже Галан за завтраком буркнул, что это похоже на прогресс. И хотя брат еще вчера уговаривал Цирцена исполнить клятву, тем не менее сегодня утром он признал, что уже много лет не видел Цирцена в таком смятении. Сам Дункан тоже никогда не замечал на лице лорда Броуди такого выражения, которое увидел Галан, ворвавшись прошлой ночью в его покои. Галан согласился с Дунканом, что эта девушка – единственное существо, которое могло заставить Цирцена усомниться в непоколебимости его суровых правил.
Восемнадцать поколений Дугласов служили бессмертному лорду Броуди верой и правдой, и последние несколько поколений были сильно обеспокоены растущей замкнутостью Цирцена. Дугласы переживали за него. Не так давно он вершил суд во всех своих одиннадцати замках, но уже лет сто не делал этого, поручая кому-нибудь из рыцарей решать споры и выносить приговоры. Давным-давно канули в Лету те времена, когда лорд Броуди устраивал балы, принимал гостей, совершал поездки по деревням, во время которых беседовал с простыми людьми, благодаря чему был хорошо знаком с их нуждами. А сейчас Дуглас не был уверен, что Цирцен узнает кого-либо из своих крестьян, если привести их к нему.
Последние сто лет Цирцен много путешествовал по разным странам, принимал участие в чужих войнах, но делал это с каким-то равнодушием, словно это не волновало его.
Он и вернулся только затем, чтобы принять участие в борьбе за свободу родины, когда Роберт Брюс был коронован Изабеллой, графиней Бушан, в Сконе.
Дядя Дункана, Томас, утверждал, что лорду Броуди нужно жениться, чтобы снова почувствовать вкус к жизни, но Цирцен категорически отказывался вступать в брак еще раз. Не могли же они заставить его силой! Отец Дункана пытался намекнуть лорду на то, что ему пойдет на пользу даже ни к чему не обязывающая интрижка, но Цирцен, похоже, опять дал очередной обет, запрещавший ему это.
Происхождение Цирцена терялось в глубине веков, а когда Дункан однажды спросил у лорда Броуди, как он стал бессмертным, тот сразу помрачнел и отказался говорить на эту тему.
Но как-то, после изрядного количества выпитого виски, лорд Броуди признался Дункану, почему не хочет связывать свою судьбу еще с одной женщиной. Двести двадцать восемь лет назад вторая жена Цирцена умерла в возрасте сорока восьми лет. В пьяном откровении Цирцен признался, что не хочет еще раз хоронить жену.
– Тогда просто чпокай всех подряд, да и все дела.
– Не могу, – вздохнул Цирцен. – Похоже, мое сердце не в силах сопротивляться влечению тела. Если женщина заинтересует меня настолько, что я лягу с ней в постель, то я захочу от нее большего. И не только в постели.
Дункан был потрясен таким признанием.
– Так спи с ними, пока не надоест, а потом бросай.
Цирцен поднял на него взгляд.
– Разве ты никогда не встречал женщину, которая не надоедает? Женщину, с которой ты ложишься в постель, с наслаждением вдыхая ее запах, и, просыпаясь по утрам, понимаешь, что не сможешь без нее дышать?
– Не-а, – уверенно ответил Дункан. – Девчонки, они и есть девчонки. Ты слишком серьезно относишься к этому. Это просто зов плоти и ничего больше.
Но для лорда Броуди это было не просто зовом плоти, и Дункан понимал это. Правда, в последнее время он и сам несколько умерил свой пыл, но объяснял это тем, что с возрастом отношения с женщинами становятся скорее привычкой, чем потребностью.
А недавно Дункан вообще удивил сам себя, поговорив с женщиной после близости, и даже задал ей несколько вопросов, вместо одного традиционного: «А когда вернется твой муж?»
Дункан встряхнулся, отгоняя непрошеные мысли, и снова переключился на Цирцена. Дуглас-младший побился об заклад с Галаном на своего лучшего коня, что Цирцен не сможет убить девушку из будущего, и был уверен, что выиграет пари. Лорд Броуди должен вернуться к нормальной жизни, и, возможно, эта девушка именно та, кто поможет ему сделать это.
Лиза сидела у окна в покоях Цирцена и задумчиво глядела на проплывающие над океаном тяжелые облака, за которыми пряталось солнце. Была уже вторая половина дня, и Лиза машинально взглянула на часы, но их на руке не оказалось. Она попыталась вспомнить, надевала ли их, когда собиралась идти в музей, но с уверенностью сказать не могла. К тому же она часто снимала их и прятала в карман плаща, чтобы не намочить во время уборки.
Лиза глубоко вдохнула свежий морской воздух. «Я в Данотаре», – подумала она. За те сутки, что она провела здесь, ее изумление от этого факта ничуть не уменьшилось. Лиза видела этот замок на фотографиях. Больше всего ее поразил черно-белый снимок огромной скалы, возвышающейся над морем. Место выглядело таким загадочным и романтичным, что Лизе внезапно захотелось там побывать. По фотографиям она знала, что скала с трех сторон окружена водой, а с сушей ее связывал лишь узкий перешеек. Лиза вспомнила, что англичане и шотландцы попеременно захватывали Данотар, пока Брюс не выработал новую тактику – он просто сжигал любой отвоеванный у англичан замок, чтобы тем нечего было потом захватывать.
Лиза увлекалась эпохой средневековья и читала учебники по истории даже в автобусе. Она часто с сожалением думала о том, сколько прекрасных замков было уничтожено, хотя затем признавала, что тактика Брюса была мудрой. Шотландцы строили отличные замки, и, если англичане захватывали такой замок, выбить их оттуда оказывалось очень тяжело. Уничтожая каменные замки, Брюс вынуждал Эдуарда II строить свои собственные укрепления, которые были далеко не такими прочными и надежными. И пока англичане тратили уйму средств и времени на постройку новых крепостей, Брюс готовил армию к войне и поднимал страну на борьбу.
«Я в Шотландии, в 1314 году», – в который раз изумилась Лиза. Если память ей не изменяла, через несколько месяцев должна была произойти решающая битва при Баннокберне, во время которой Брюс наголову разобьет англичан и наконец повернет ход войны в пользу шотландцев.
Резкий стук в дверь заставил Лизу вздрогнуть, соскочить со стула и поправить платье, которое ей принесли взамен первого. Это хоть и пришлось ей впору, но все равно было неудобным. Лиза подозревала, что Цирцен настаивал на том, чтобы она надела платье, не только для того, чтобы прикрыть джинсы, но и потому, что в такой одежде по стенам особо не полазишь.
