Дикое сердце - Андерсон Кэтрин (онлайн книга без txt) 📗
Один за другим в класс медленно входили ученики. День казался таким, как обычно, хотя было видно, что дети не совсем отошли от вчерашних волнений и еще были под впечатлением от ее обморока. Но она знала, что где-то по городку бродит Свифт и что в любой момент он может открыть дверь ее класса. На всякий случай она заперла ее, но скоро дети раскраснелись от духоты и ей пришлось снова приоткрыть ее. Утро для октября выдалось на редкость теплым, и находиться в запертом классе без свежего воздуха было просто невозможно.
Еще прежде чем Эми успела призвать своих учеников к порядку, она услышала отдаленные хлопки. Где-то шла ружейная пальба.
Свифт всегда быстро хватался за оружие, так что звуки стрельбы не должны были удивить ее. Вновь нахлынули воспоминания: вот Свифт учит ее метать нож, обхватив своими сильными руками, прижавшись своей грудью к ее спине, его глубокий голос, шепчущий ей что-то на ухо. Если бы только они могли вернуться в прошлое! Если бы только прошедшие годы не изменили так их обоих!
Эми облизнула губы и прислушалась к продолжающейся стрельбе. Свифт больше не был ласковым и нежный мальчиком. Он убил больше людей, чем мог сам сосчитать, да еще и шутил на эту тему вчера. Не больше девяноста. Пожалуй, и это многовато для одного.
Раздалась новая серия выстрелов. Они встревожили ее, и нервы натянулись до предела, но спасала привычка, и Эми открыла сегодняшние уроки как всегда с арифметики, потом перешла к правописанию. Когда отдаленные звуки стрельбы начали затихать, ее внимание вновь переключилось на входную дверь. Настала перемена, но она не откликнулась на просьбу девочек поиграть с ними во дворе в камушки. Вместо этого она села за свой стол, привалилась спиной к стенке и, потихонечку откусывая от яблока, безуспешно пыталась читать.
К концу уроков нервы Эми были похожи на натянутые веревки. Хотя ей и стало легче оттого, что Свифт так и не появился в школе, но впереди были еще полдня и целый вечер. Не торопясь возвратиться домой, где он мог вполне поджидать ее, она опять присела к столу, чтобы просмотреть свои наметки на следующий учебный день.
И когда вдруг пол классной комнаты перерезала тень, она вся сжалась и, даже не поднимая глаз, знала, что это Свифт стоит в дверном проеме. Она не слышала, как он подошел, и опустила взгляд на его сапоги. Серебряных шпор там не было. Она ненавидела их звякающий звук, но теперь на нее нашла упрямая злость. Зачем он снял их? Чтобы незаметно подкрасться к ней?
Носки и каблуки его сапог покрывала красновато-коричневая пыль. Она нервно передернула плечами и подняла взгляд выше. Брюки были еще более пыльными. Одетый во все черное, в низко надвинутой на глаза шляпе, с ремнем, приспущенным на бедрах, он выглядел точно так, как должен выглядеть безжалостный убийца. Или человек, который способен воспламениться с быстротой молнии и стать смертельно опасным. Такой человек может заставить женщину подчиняться каждой его мысли, слову и действию.
Рукава его рубашки были закатаны до локтя, как будто он занимался тяжелой работой. Три верхние пуговицы воротника расстегнуты, открывая загорелую грудь.
— Что тебе здесь нужно?
— Кое-что из того, что принадлежит мне, находится здесь, — ответил он спокойно. — Думаю, мне надо войти и забрать это.
Эми вцепилась в учебник с такой силой, что у нее заныли пальцы.
— Мне казалось, что я абсолютно ясно высказала вчера вечером и сегодня утром, что думаю по этому поводу. Я не твоя. Ничто в божьем мире не заставит меня выйти замуж за человека, у которого не хватает здравого смысла, чтобы хотя бы войти в школьный класс без оружия. Охотник, может быть, и не вступится за меня, но здесь, в Селении Вульфа, существует еще и закон. Если ты опять будешь предъявлять на меня свои права, я отправлюсь прямиком в полицейский участок к шерифу Хилтону.
Он поднял голову. Солнце попало под поля его шляпы, и она увидела его язвительную улыбку. Отблеск от серебряного фестона на шляпе ударил ей в глаза.
Одним движением пальцев он расстегнул ремень с кобурами, перебросил его через плечо и вошел в комнату.
— Я говорил о своем пончо, Эми. Я весь день проработал с Охотником в его шахте, а под землей совсем не жарко. Ну а пончо — это самая теплая моя вещь, кроме жилета, что на мне.
— О… — Она отвела взгляд, чувствуя себя полной дурой. Как же она могла забыть про пончо? Свифт держал ее в таком напряжении, что хорошо, если она еще помнила, как ее зовут, в его присутствии.
Значит, он целый день проработал в шахте? Ну конечно же, они, наверное, развлекались, вспоминая с Охотником старые добрые времена. Очень похоже на мужчину: запугал женщину, оставил ее в состоянии дикого волнения, забыв обо всем, а она весь день не могла думать ни о чем ином.
Он подошел к вешалке.
— Мне очень жаль, если я напугал тебя. Уже довольно поздно, и я думал, что ты ушла домой.
Но вместо того чтобы забрать пончо, он повесил револьверы на вешалку и прошел вдоль класса, заложив руки за спину. Ее внимание приковали к себе нож и ножны, что были приторочены к его ремню. Она узнала покрытую резьбой рукоятку: этот нож был у него и тогда, многие годы назад. Она почти чувствовала в ладони ее гладкую деревянную поверхность, еще теплую от его руки, и помнила свое безумное желание попасть в цель.
Он остановился перед выставкой детских рисунков.
— Очень похожее изображение лошади. Кто это нарисовал?
— Питер Крентон. Его отцу принадлежит салун «Счастливый самородок». Это маленький рыжеволосый мальчик. Ты, должно быть, заметил его.
Он кивнул.
— Такую похожую на морковку голову трудно было не заметить.
— Его имя в правом нижнем углу рисунка.
— Я не умею читать, Эми, и ты это знаешь.
Ей вдруг стало жаль его, жаль той жизни, которую ему пришлось вести, но она поспешила преодолеть минутное настроение.
— А что ты умеешь, Свифт? Я имею в виду, кроме того, что скакать на лошади, красть у богобоязненных граждан и быстро выхватывать свой револьвер?
Он медленно и лениво сдвинул назад шляпу, повернулся и с усмешкой взглянул на нее.
— Я хорошо умею заниматься любовью.
Обжигающий жар бросился ей в лицо, заставив запламенеть шею и щеки. Она молча смотрела на него, широко распахнув глаза.
— А что умеешь ты? — в тон ей продолжил Свифт. — Я имею в виду, кроме как учить детей и отваживать мужчин, обвиняя их в незнании правил этикета?
Эми пробежала кончиком языка по губам.
— Ты умеешь хорошо заниматься любовью, Эми? — тихо спросил он. — Могу поклясться, что ты даже и не знаешь, что это такое. Думаю, что существует, наверное, тысяча правил, как следует ухаживать за женщиной, и готов побиться о заклад, что ты все их знаешь наизусть. Больше того, могу поспорить, что любой мужчина, который когда-нибудь приближался к тебе, получал такой поворот от ворот, что не осмеливался потом при встрече сказать тебе даже обычную фразу. — Он опять повернулся, чтобы посмотреть на нее. Так как теперь шляпа закрывала его глаза, она могла только догадываться, где блуждает его взгляд. — Очень жаль, что ты была так мала пятнадцать лет назад. Тогда бы я занялся с тобой любовью, и ты не была бы такой зажатой теперь.
— Ты кончил?
— Я еще и не начинал, — ответил он, слегка ухмыльнувшись. Он подошел к ней, так легко ступая по доскам пола, что ей казалось, будто он подкрадывается. — Тебе повезло, что ни одна из этих твоих книг хороших манер не замутила моих глаз. — Он уперся руками о край стола, низко склонившись над ней. — Было бы ужасно, если бы ты прожила до конца своих дней, оставаясь девственницей и гордо держа по этому случаю нос кверху, а?
— Я не девственница, и ты прекрасно это знаешь.
— Разве нет? А я бы сказал, что ты такая нетронутая, как только может быть женщина. Ты никогда не любила, Эми. Тебя изнасиловали, а это ведь черт знает какая разница.
Кровь отхлынула от ее лица. Тот Свифт, которого она знала, никогда не стал бы напоминать ей о команчеро.
