Бегущая от любви - Картленд Барбара (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
– Я высматриваю дельфинов, – сказал он. – Не вставайте. Я скажу вам, если увижу их.
«Он так ко мне добр! – подумала Салена. – Он, наверное, думает, что я унылый… скучный собеседник».
Она не забыла, с какой завистью отец говорил о герцоге, и подумала, что, хотя сейчас он один на яхте, здесь, несомненно, бывали многие блестящие дамы, увешанные драгоценностями, которые настойчиво добивались его внимания.
Когда Дэлтон принес ей великолепное кружевное белье, точно такое, какое ей присылала на виллу мадам Иветт, Салена была удивлена.
– Его светлость велели мне брать все, что вам может понадобиться, из вещей одной дамы, которая гостила на яхте, но осталась в Монте-Карло, – торопливо объяснил камердинер.
– А она не будет недовольна? – осторожно спросила Салена, в душе испытывая огромное облегчение оттого, что есть, что надеть.
В то же время она понимала, что пользоваться бельем, которое принадлежит другой женщине, не совсем прилично.
– Ее светлость не узнает, а даже если узнает, ей это будет безразлично, – ответил Дэлтон.
Камердинер не сомневался, что леди Мортон чем-то разозлила герцога до такой степени, что он просто бросил ее в Монте-Карло.
Естественно, на яхте только и разговоров было о том, что могло там случиться.
Все слуги и матросы были уверены, что герцог вот-вот объявит о своей помолвке с ее светлостью, и только Дэлтон в этом сомневался.
Он видел многих любовниц герцога, и они приходили и уходили.
Конечно, леди Мортон продержалась дольше других, но было в ней что-то, какая-то червоточинка, которая заставляла Дэлтона усомниться в том, что она подходит его хозяину, – а он искренне восхищался герцогом.
Никто лучше Дэлтона не знал, что его светлость никогда не был влюблен по-настоящему.
Он часто увлекался и порой даже бывал опьянен какой-нибудь обольстительной дамой, которая упорно преследовала его, как краснокожий, мечтающий повесить себе на пояс еще один скальп.
Но в тот момент, когда охотник уже был уверен, что жертве никуда не деться, герцог каким-то образом всегда ускользал из ловушки.
Вне всякого сомнения, он был очень привязан к леди Мортон, и, наблюдая за ними, даже Дэлтон иногда подумывал, что наконец-то в доме герцога появится хозяйка.
И все же кое-какие слова и поступки леди Мортон порой наводили его на мысль, что она слишком любит себя, чтобы искренне любить герцога, каким бы обаятельным и привлекательным для женщин он ни был.
Несмотря на это, к тому времени, когда яхта бросила якорь в Монте-Карло, леди Мортон уже не сомневалась в том, что их роман закончится свадьбой.
Однажды в разговоре о лондонском доме герцога она, забывшись, сказала Дэлтону:
– Ну, разумеется, я там все изменю.
Это прозвучало с такой уверенностью, что Дэлтон едва сдержался, чтобы не брякнуть:
– Цыплят по осени считают, ваша светлость!
«Как сердцем чувствовал, что так получится», – сказал он себе прошлой ночью, когда герцог со злым лицом поднялся на борт и «Афродита» вышла в море без леди Мортон.
Как все слуги, Дэлтон был до крайности любопытен, и его выводило из себя, что он никогда не узнает в деталях, что произошло между леди Мортон и герцогом.
Но одно можно было сказать наверняка: леди Мортон не станет герцогиней Темплекомской, и Дэлтон мог этому только порадоваться.
Именно поэтому он так старательно подготовил для Салены самые лучшие и экзотичные из предметов одежды, которые принадлежали Имоджин, жалея, что Салена слишком маленькая, чтобы надеть хотя бы одно из восхитительных бальных платьев и невероятно дорогих вечерних нарядов, которых было полным-полно в каюте ее светлости.
Туфли леди Мортон тоже оказались велики Салене. Из всего разнообразия обуви, принадлежащей ее светлости, она могла носить только домашние тапочки, да и то лишь после того, как набила в мыски порядочно ваты.
Надо сказать, что и платье, купленное капитаном для своей дочери, было Салене слегка длинновато, и подол волочился по полу. Поэтому Дэлтон решил, что, когда яхта войдет в Гибралтарский пролив, он попросит герцога зайти в пару-другую портов и купить Салене подходящую по размеру одежду.
Он был крайне заинтригован ее появлением на борту и ломал голову, что могло ее напугать и почему она заплыла так далеко в открытое море.
Историю о том, что она хотела утопиться, конечно же, повторяли матросы, которые были в шлюпке, и в пересказе она становилась еще интереснее.
«Эта девушка слишком юна, чтобы страдать», – думал Дэлтон, и его симпатия к ней выражалась в том, что он приносил ей все, что бы она ни попросила.
Дельфины куда-то пропали. Подул свежий ветер, и герцог сказал Салене:
– Мне кажется, вам лучше спуститься вниз. После нервного потрясения вы можете легко простудиться, и хотя Дэлтон, несомненно, будет только рад поухаживать за вами, зато мне не с кем будет беседовать за столом.
– Но вы, должно быть… хотели побыть… в одиночестве? – сказала Салена.
– Я хотел отдохнуть от шумных приемов и назойливых сплетников, – возразил герцог. – Но вы ни то ни другое, и я могу, не покривив душой, сказать, что очень рад вашему обществу.
Это был весьма прозрачный комплимент, и на мгновение герцог подумал, что она вновь испугается. Но на самом деле Салена его просто не услышала.
Герцог не знал, что в эту минуту она опять вспоминает вечера на вилле князя Петровского и разговоры, которые там велись.
Князь, вероятно, считал, что никто из гостей не станет упоминать о его жене. А почему? «Не из-за мадам ли Версон, – подумала Салена, – не потому ли, что она считала князя своей собственностью?»
Впервые Салену посетила догадка, что мадам Версон была любовницей князя.
Она вспомнила, как эта француженка ревновала князя ко всем без исключения – и особенно к Салене. А ей-то казалось, что мадам Версон просто гостит на вилле!
Его любовница!
Ужасно, что, имея любовницу в Монте-Карло и супругу в России, князь пожелал получить еще и Салену. Он просто купил ее у отца!
Салена едва успела подавить стон. Она любила своего отца – всегда любила – и не могла поверить, что он опустился до того, чтобы торговать собственной дочерью!
Теперь она понимала, что он имел в виду, когда говорил: «Если бы у нас было время…»
Время, чтобы найти для нее настоящего мужа, а не мерзавца, которому она нужна только для развлечения.
Обрывки разговоров, настойчивость отца, его слова о том, что хотя он плохой отец, но все же любит ее, быстрота и секретность, с которой все было проделано, теперь получили свое объяснение.
Отец сам помог князю ее обмануть – просто потому, что не решился сказать ей правду. Какой позор!
Удивленный тем, что Салена не отвечает, герцог повернулся к ней и, увидев выражение ее лица, сразу все понял.
На ее лице отражалось бесконечное страдание: это было лицо человека, которому довелось испытать невероятное унижение.
«Что бы я ни сказал, это только ухудшит ее состояние», – подумал герцог.
И в то же время ему было так жаль эту девушку, что лишь невероятным усилием воли он удержался от того, чтобы не упасть на колени и не умолять ее принять его помощь.
Он проводил ее до каюты. Салена была очень бледна, и герцог посоветовал ей прилечь и отдохнуть.
Он ждал возражений, но Салена покорно с ним согласилась, и он позвал Дэлтона, чтобы тот принес бутылки с горячей водой.
Вернувшись к себе, герцог взял книгу, которую не дочитал, но ему никак не удавалось сосредоточиться.
Застилая буквы, перед его глазами стояло личико, похожее на цветок, и в огромных глазах читалось неимоверное страдание.
– Что, черт возьми, могло случиться? – снова и снова спрашивал он себя и думал, что загадка Салены ему интереснее, чем любая тайна, которую можно найти в книге.
Он знал, что не успокоится, пока не узнает все, что с ней произошло.
Переодеваясь к обеду в вечерний костюм – а это герцог делал неукоснительно, независимо от того, были у него гости или нет, – он поймал себя на том, что с нетерпением ждет разговора с Саленой. И поэтому он немного расстроился, когда в кают-компанию вошел Дэлтон и сказал:
