Одна ночь соблазна - Фоули Гэлен (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
— Господи, помоги мне, — сквозь зубы бормотала она. — Ну же! Ну! Хороший мальчик, хороший. Стой, тебе говорят, стой!
— Эй! — внезапно завопил конюх. — Ну-ка, убирайся оттуда! Оставь в покое лошадь, тебе говорят!
Бекки в отчаянии оглянулась — в дверном проеме мелькнул конюх. Он бросил свою метлу и на всех парах мчался к жеребцу. Его крики насторожили казаков.
— Прыгай, безмозглая скотина! Прыгай! — Девушка сжала коленями бока жеребца и насмерть вцепилась ему в гриву.
Жеребец встал на дыбы. Бекки почувствовала, что сползает назад, но только сильнее сжимала пальцы.
— Давай! — Девушка ударила пятками по бокам лошади. На секунду передние копыта коснулись земли. Жеребец вовсе не хотел подчиняться. И все же он прыгнул — сначала сделал три быстрых, пружинящих скачка, потом взлетел в воздух, молотя передними ногами, и пронесся высоко над жердями изгороди. Бекки задохнулась от страха. Земля оказалась далеко внизу.
Приземление копыт на камни мостовой было таким жестким, что у девушки клацнули зубы. Но тут объявилось еще одно несчастье — желая покрепче ухватиться за гриву, Бекки выронила вожжи.
И что еще хуже — строптивость жеребца дала казакам шанс — у них хватило времени перекрыть единственный выход из лабиринта построек. В следующий миг казаки стащили девушку с лошади.
— Отпустите меня! — кричала девушка.
Зажав ее между собой и крепко держа за обе руки, они развернули Бекки лицом к выходу из конюшен, намереваясь вернуть добычу князю Михаилу. Но тут глаза девушки распахнулись от изумления. Казаки тоже замерли, увидев, что некий широкоплечий белокурый архангел с синими глазами внезапно появился, как Божья кара, и сверкающей на утреннем солнце шпагой перекрыл единственный выход на улицу.
Глава 5
— Алек! — побледнев, выдохнула Бекки. — Что ты здесь делаешь?
— А на что это похоже? — прорычал он в ответ, не отводя глаз от противников. — Разумеется, спасаю тебя, дорогая.
— Слишком поздно. Уходи, Алек! Пожалуйста! Это казачьи войска. — Она с трудом сглотнула. — Они тебя убьют. А если не убьют, то у моего родственника есть еще дюжина. Они тебя выследят и прикончат. Уйди, прошу тебя.
Он едва заметно пожал плечами.
— Мы, братья Найты, не бросаем друзей, — заявил он с едва ощутимой нотой иронии. — Любовь моя, твоя маленькая тайна выплыла наружу. Нам надо поговорить.
— Беги отсюда! — Бекки почти визжала, но Алек не двинулся с места.
— Если ты думаешь, что я брошу тебя после того, что было ночью, — преувеличенно спокойным тоном проговорил он, не сводя взгляда с казаков, — значит, ты судишь обо мне неверно.
Бекки на секунду прикрыла глаза в смущении оттого, что ее хитрость раскрыта. Она не думала, что так случится. Ей и в голову не пришло, что он станет за ней следить.
— Пожалуйста, Алек, это мое дело.
— Что ж, cherie, похоже, ты его проигрываешь. Я здесь для того, чтобы уравнять шансы.
— О Господи! — Дьявол бы побрал его мужскую гордость! Он же погибнет прямо у нее на глазах!
Когда Бекки вновь открыла глаза и вернулась к кошмару, Алек уже вперил острый, как стрела, взгляд, в более крупного из двух казаков.
— Отпустите ее, и я подарю вам жизнь.
Оба гиганта лишь расхохотались от этого вызывающего заявления. У Алека заиграли желваки на лице. Он изменил угол наклона шпаги, теперь его кончик оказался на уровне сердца одного из казаков.
— Вам ясно сказано, отпустите ее.
Казак понял, что ему брошен вызов. Бросив мрачный взгляд на товарища, он швырнул Бекки тому на руки и, сделав шаг к Алеку, потянул саблю из ножен.
— Давай-давай, урод! — пробормотал он, становясь в позицию и дерзко глядя на приближающегося статного казака. В глазах под тяжелыми веками он видел отблески бесчисленных битв, долгие века грабежа и насилия, начиная с времен Аттилы.
Казак сделал мощный выпад стальным клинком. Алек парировал. В высоких стенах узкого проулка заметался душераздирающий звон столкнувшихся лезвий. Алек почувствовал, как вибрация от первого удара отдалась в костях рук. Его собственная шпага дрожала от напряжения.
Казак расхохотался ему в лицо. Глухой, хриплый голос выкрикнул смертельную угрозу.
Они отпрянули друг от друга, и сражение началось всерьез.
Никогда прежде Алеку не случалось так быстро переходить к обороне. Он снова и снова бросался в атаку, но не смог нанести противнику ни одного поражающего удара, отчаянно пытался сохранить самообладание, однако бесился все сильнее после каждого выпада казака, когда ему самому приходилось отступать, уклоняясь от смертоносных ударов. Темп боя нарастал. Клинки сверкали как молнии. С обеих сторон сыпался град ударов. Звон оружия становился все громче. Алек сосредоточил все мысли на противнике и стратегии победы.
Они кружили по пятачку, сходились, расходились.
Алек уже стал различать некоторые приемы своего оппонента, но тут его каблук попал на обломанный камень брусчатки. Он упал, вся его жизнь вспышкой мелькнула перед глазами. Однако инстинкт, должно быть, спланировал спасение раньше, чем Алек сам успел об этом подумать. Едва коснувшись земли, он откатился, резким ударом выбросил шпагу вперед и зарычал от удовлетворения, потому что клинок глубоко вошел в бедро казачьего воина.
Казак взвыл.
Бекки ловила ртом воздух, не сводя глаз со сражающихся.
Алек вскочил на ноги и отлетел в сторону. Казак зажимал рукой рану. Он медленно поднял взгляд от своей ноги и так посмотрел на Алека, словно обещал ему ад на земле.
Алек с нахальной улыбкой поманил его к себе.
— Честно говоря, ваша светлость, история очень печальная.
Михаил отвернулся от окна, храня на лице выражение братского участия и заботы о своей сбежавшей молодой кузине.
— Боюсь, малышка унаследовала неуравновешенность своей матери, но только в дочери она выражена сильнее.
— Как так?
Заставив себя отойти от окна, князь Михаил вернулся к столу и, кивнув в знак благодарности, принял от хозяина чашку крепкого чая.
— Уверен, вы помните, какой поднялся скандал, когда мать Ребекки, леди Мария Толбот, нарушив волю своего отца, сбежала с капитаном Уордом.
— Помню, — согласился герцог. — Говорят, ваш дедушка никогда ей этого не простил. Даже после того, как капитан Уорд погиб в море.
— Как сообщили мне поверенные моего деда, подобные слухи справедливы. Этим и объясняется то, что моя бедная кузина жила в Йоркшире почти как крестьянка. Просто чудовищно. — Удивленно покачав головой, князь сел напротив герцога в одно из полосатых кресел. — Какие бы симптомы женской истерии ни унаследовала Ребекка, они, безусловно, усилились от неблагоприятных условий ее воспитания. Не хочется плохо говорить о мертвых, но мой дед был, пожалуй, слишком неумерен в своем гневе. Разумеется, отец девушки был абсолютно неподходящей партией для матери Ребекки, но ведь дитя не виновато. При этом она вовсе не незаконнорожденная. Брак был явно законным.
— Да-да. Что ж, очень печально. Не могу не согласиться с вами относительно жестокосердия лорда Толбота. — Уэстленд слабо улыбнулся. — Ваш дед был одним из самых твердолобых тори. Он до последнего сопротивлялся любой реформе, которую мы, виги, вносили в палату лордов.
Князь Михаил кивнул с печальной улыбкой:
— Могу в это поверить. Когда стало известно, что по завещанию деда меня назначили опекуном Ребекки, я сразу предположил, что устройство свадьбы молодой леди соответствующего возраста будет для меня настоящим испытанием, но я и представить не мог ничего подобного.
— Какая трагедия.
Михаил печально улыбнулся.
Внезапно из холла раздался хрустальный голосок:
— Папа, папа! Мне надо с тобой посоветоваться. — И в шорохе белого муслина в комнату быстро вошла леди Пар-фения Уэстленд. — Папа, сегодня вечером у нас заседание Женского благотворительного общества. Мы должны закончить приготовления к турниру по висту в Брайтоне. Что ты посоветуешь подавать на обеде победителей — цыпленка или фазана? О… — Увидев Михаила, дочь герцога внезапно остановилась. Глаза с длинными ресницами удивленно распахнулись. Золотые лучи утреннего солнца играли на блестящих, очень светлых волосах платинового оттенка, уложенных в замысловатый узел на затылке.
