Герой ее романа - Дункан Элис (книги без сокращений .txt) 📗

По наблюдениям Клэр, единственное, что отличало мужчин от женщин, была их проклятая глупость, тщеславие да еще похоть. Ее собственные экзальтированные чувства предлагали ей немедленно схватить каминную кочергу и отделать ею как следует мистера Олифанта. Интересно, сможет ли он ей простить этот невольный порыв и отнести его на счет ее «исключительной чувствительности».

— Вы, конечно, исключение из правил, мисс Монтегю, — как ни в чем не бывало продолжал мистер Олифант, благожелательно улыбаясь. — Вам удалось преодолеть свою природную слабость и создать замечательные, нетленные литературные произведения.

Клэр наконец вышла из себя:

— Это же просто приключенческие романы, мистер Олифант. Судя по вашим словам, неплохие, но не думаю, что их можно считать настоящей литературой.

— Не стану спорить, милочка.

Мистер Олифант просиял, и Клэр захотелось выцарапать ему темные глаза-бусинки. К счастью, он продолжил свои запутанные объяснения:

— Видите ли, обычная женщина не смогла бы найти подходящих выражений, чтобы создать такого героя, как Том Парди из Таскалусы. Как правило, женщины не в состоянии понять благородство мужского характера, а кроме того, они не способны преодолеть природную застенчивость, чтобы описывать насилие, идущее рука об руку с подвигами Тома.

— Вы хотите сказать, что большинство дам падают в обморок при малейшей опасности, мистер Олифант?

— Точно! — воскликнул он, явно довольный, что Клэр его правильно поняла.

Клэр пришлось сделать сразу несколько глубоких вдохов. Она вспомнила кумиров своей юности — Клару Бартон и Флоренс Найтингейл, женщин, которые не только видели жестокость мужчин, но осмеливались противостоять ей и даже врачевать раны, причиненные насилием. Все еще сомневаясь, сможет ли продолжать разговор, не срываясь на крик, Клэр заставила себя улыбнуться представителю своего издателя.

— Вы хотите сказать, что молодой мистер Партингтон будет шокирован, узнав, что его экономка пишет приключенческие романы, поскольку подобное занятие явно бросает вызов роли, предназначенной женщине самой природой? — Голос Клэр был слаще меда.

— Мисс Монтегю, вы, со своей обычной проницательностью, в мгновение ока ухватили суть моей мысли.

Клэр кивнула, пожелав про себя, чтобы мистер Олифант всегда выражался столь же кратко. Он снова предпринял попытку взять ее за руку, чего ловким маневром Клэр благополучно удалось избежать. Она скромно опустила глаза и приняла кроткий вид, подобающий настоящей леди.

— Все правильно, мистер Олифант. Вы абсолютно точно описали ситуацию. Я не смогла бы сделать этого лучше.

Мистер Олифант снова одарил ее сочувственным взглядом:

— Так, значит, в этом ваша проблема, мисс Монтегю? Вы опасаетесь, что мистер Партингтон будет относиться к вам презрительно, если узнает, что вы — автор известных всем приключенческих романов? Что он может осудить вас, если узнает, кто прячется за именем Кларенса Мактега?

Воспользовавшись удобным предлогом, Клэр глубоко вздохнула и жалобно произнесла:

— Боюсь, все гораздо хуже…

Мистер Олифант быстро заморгал.

— Что же может быть хуже, милочка?

Клэр всегда жалела, что не может обходиться без очков. Она была уверена, что длинные ресницы, не спрятанные за стеклами очков, придавали бы ее взгляду больше выразительности. Ни одна из героинь ее книг не носила очков — и не без причины. Тем не менее Клэр старалась изо всех сил. Широко раскрыв глаза, она скорбно прошептала:

— Он… он вообще ненавидит книги, мистер Олифант!

Мистер Олифант в ужасе отшатнулся, чему Клэр была несказанно рада, поскольку он теперь оказался от нее на некотором расстоянии. Это обстоятельство вдохновило ее, перед глазами возникла яркая картина:

Вернувшись к своим неприятностям, Клэр наклонила голову и печально вздохнула. Поскольку она была слишком зла, чтобы прибегнуть к слезам, даже к фальшивым, она поднялась и подошла к окну.

— Это правда… А особенно мистер Партингтон ненавидит романы, героем которых является он сам. Он почему-то считает, что они отравили ему жизнь. Даже трудно представить себе, что будет, если мой новый хозяин узнает, кто автор этих книг…

— Силы небесные! Вот уж не думал!

Клэр уловила в его тоне неподдельный ужас и украдкой бросила взгляд через плечо. Мистер Олифант казался чрезвычайно огорошенным.

— Вот видите, мистер Олифант, каково мое положение. Мне очень жаль, но, боюсь, вам придется утаить от мистера Партингтона правду. Я считаю, что представлять вас в качестве издателя Кларенса Мактега будет неблагоразумно.

— Силы небесные! Разумеется! Если он узнает, кто я такой, то скорее всего вышвырнет меня из дома и никогда больше не пригласит!

— Боюсь, что так. — Клэр опять поспешно повернулась к окну, чтобы спрятать торжествующую улыбку.

— Означает ли это, что я должен остановиться в гостинице?

Мистер Олифант не пытался скрыть своего разочарования, и Клэр не винила его за это. Обслуживание в Пайрайт-Спрингсе не шло ни в какое сравнение с удобствами в усадьбе Партингтонов.

Быстро все взвесив, она сказала:

— Не думаю, что в этом есть необходимость, мистер Олифант.

— А как же слуги, мисс Монтегю? — хмуро осведомился он.

Одержав победу, Клэр уже была готова простить ему его отсталые взгляды относительно женского равноправия. Кроме того, она знала, как неравнодушен он к шоколадному суфле миссис Филпотт.

— Ни Скраггс, ни миссис Филпотт не знают моего секрета, мистер Олифант. Единственный, кто знал, что Кларенс Мактег — это я, был покойный мистер Партингтон.

Мистер Олифант моментально просиял.

— Неужели?

— Во всяком случае — в этом доме. Я думаю, все будет в порядке, если вы представитесь старым другом покойного мистера Партингтона из Нью-Йорка, а не моим знакомым.

Мистер Олифант несколько раз открыл и закрыл рот, словно большая рыба, выброшенная на берег. Клэр старалась не думать о том, как сильно он похож на рыбу, из боязни рассмеяться невпопад.

Наконец мистер Олифант заявил с видом оскорбленного достоинства:

— Я предпочел бы назваться вашим поклонником, мисс Монтегю.

При одной мысли об этом Клэр внутренне содрогнулась.

— Полагаю, это будет неосмотрительно. Конечно, если вы предпочитаете остановиться в Пайрайт-Спринг-се, а не в усадьбе Партингтонов… — Взглянув на несчастное лицо Олифанта, она пожалела его и добавила: — В конце концов, я ведь всего лишь экономка. Будет очень странно выглядеть, если моего поклонника пригласят в дом хозяина.

— О! — Мистер Олифант хмуро кивнул. — Понимаю. Вероятно, вы правы, милочка. Придется мне стать другом покойного мистера Партингтона из Нью-Йорка.

— Вы можете оставаться представителем издательства, мистер Олифант, — великодушно предложила Клэр. — Просто мистеру Партингтону не нужно знать, какого именно.

Несмотря на то что все так удачно устроилось, Клэр чувствовала угрызения совести. Вздохнув, она поклялась себе, что рано или поздно во всем чистосердечно признается. Потом. Когда получше узнает Тома Партингтона. И все-таки ей было неспокойно. В первый раз за свою самостоятельную жизнь Клэр подумала, что и ей не удалось избежать позора своей семьи. А ведь она так старалась вести достойную жизнь с тех пор, как сбежала из дома! Но сейчас, когда ее честность подверглась испытанию, Клэр прибегла к обману и лжи… Отбросив эту мысль, она сказала себе, что непременно как-нибудь загладит свой гадкий поступок.

В дверь кабинета постучали, и Клэр тихонько вскрикнула от испуга. Она в отчаянии посмотрела на мистера Олифанта и прошептала:

— Вы меня не подведете?

Он кивнул и открыл было рот, чтобы подтвердить свое решение многословным высказыванием, но Клэр не стала ждать. Она бросилась к двери, распахнула ее и была рада, что предусмотрительно вооружилась приятной приглашающей улыбкой — за дверью стояли Том Партингтон и Джедидайя Сильвер.