Своенравная леди - Райан Нэн (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Но этого не случилось.
Громадный, хорошо сложенный воин, которого Бет заметила еще раньше, встал над ней, крепко упершись ногами в землю. Посмотрев на ее белое, стройное тело, маленькие груди, тонкую талию и длинные ноги, он улыбнулся. Его огромная рука поднялась к набедренной повязке, и полоска кожи упала на трепещущий живот Бет. Теперь обнаженный воин стоял прямо над ней, высокий и грозный.
Когда он опустился на колени, Бет показалось, что сердце ее вырвется из вздымающейся груди. Он грубо раздвинул ей ноги и расположился между ними. Большая мозолистая рука легла на ее правую грудь и больно сжала ее. Он вошел в нее, и Бет закричала от первого мощного толчка его плоти. Вскоре он, удовлетворенный, отошел от нее, но его место занял другой, еще более жестокий. Не довольствуясь простым изнасилованием, он рукой терзал нежное тело Бет. Наконец индеец, рыча и обливаясь потом, тоже разрядился в нее. Закрыв глаза, Бет молила о смерти.
Но продолжала жить.
Третий дикарь был до отвращения уродлив и грязен, с ухмыляющимся, побитым оспой лицом. Он оказался жестоким, необыкновенно жестоким. Прежде чем снять набедренную повязку, он вытащил нож и несколько раз полоснул Бет по левой груди. Раны были не настолько глубокими, чтобы убить Бет и прекратить ее страдания, но вызывали мучительную боль. Струйки крови стекали по ее ребрам и животу. Скоро индеец устал от этой игры, вложил окровавленный нож в ножны, ухмыльнулся Бет и накрыл ладонью ее покрытую кровью грудь. Ликуя, он поднял окровавленную руку, размазал яркую кровь по своему счастливому лицу и засунул палец в рот. Возбудившись таким образом, он снял набедренную повязку и изнасиловал Бет. Остальные смотрели и смеялись, наслаждаясь веселой забавой и одновременно споря, кому следующему достанется обнаженная белая женщина.
— Мне, — сказал молодой воин, который убил и скальпировал маленькую Дженни, и наклонился к Бет.
Длинные темные волосы ее дочери вместе с окровавленным скальпом были крепко привязаны к его набедренной повязке кожаным ремешком. Из горла Бет вырвался сдавленный крик, глаза ее закрылись, и она наконец погрузилась в спасительное забытье. Наступил мир и покой, и из обволакивающей Бет дымки на нее смотрели красавец муж и милая маленькая дочь. Последняя мысль Бет была о них.
Дикари никак не отреагировали на то, что женщина потеряла сознание. Каждый дождался своей очереди, а некоторые возвращались к ней второй раз. Когда все наконец устали от этой забавы, один из воинов небрежно подхватил лук, приставил его прямо к груди Бет и выстрелил. Смертоносная стрела пронзила ее плечо и вышла сзади, пригвоздив ее неподвижное тело к земле. Индеец крикнул и вскочил на лошадь.
Не желая отстать от товарища, другой воин вытащил нож и склонился над Бет. Ухватив женщину за волосы, он приподнял ее и вонзил нож ей в спину, прямо под правую лопатку, и с восторгом смотрел, как кровь хлещет из раны. Выдернув нож, он вытер его о волосы Бет, снова опустил женщину на землю и вскочил на спину своего коня, который встал на дыбы и заржал.
С ликующими криками и визгом индейские воины вскочили на коней и помчались на север, к дому. Это был удачный день. Все получили огромное удовольствие. Они не стали снимать скальп с Бет Бранд. Она заслужила того, чтобы сохранить его. Она доставила им удовольствие.
Старый Нат Симмонз вышел из лавки кузнеца, расположенной на южной стороне городской площади, тщательно свернул самокрутку, смочил край языком и сунул себе в рот. Но зажечь ее Нат не успел. В прозрачном апрельском небе он заметил столб густого дыма. Прищурив глаза от солнца. Пат безошибочно определил, откуда идет дым. Он сразу же понял, чей дом горит.
Выронив незажженную самокрутку, он бросился бежать. За несколько секунд он пересек площадь и влетел в салун Лонгхорна. Задыхаясь, старый ковбой крикнул во весь голос:
— Горит дом Остина Бранда! Быстрее!
Затем повернулся и бросился к своей лошади. Десяток мужчин, отставив недопитое виски, последовали за ним.
К тому времени как всадники достигли ранчо Остина Бранда, дом спасти уже было нельзя. Стрелы, гильзы и отпечатки лошадиных копыт рассказали обо всем. Неподалеку от горящего дома старый Нат нашел тело Беннета Дея.
— Проклятые животные! Грязные дикари, — пробормотал Нат, слез с лошади и склонился над пожилым ковбоем, которого знал с детства.
Глаза Ната наполнились слезами, и он осторожно взял ладонь старого друга в свои.
— Беннет, Беннет, — с грустью прошептал он. — Как мне будет тебя не хватать.
— Женщин здесь нет! — услышал Нат громкий мужской голос. — Возможно, они еще живы!
Нат сложил руки убитого друга на груди.
— Я вернусь, Беннет, и позабочусь, чтобы тебя достойно похоронили, — пообещал он, затем поднялся, вскочил на лошадь и пришпорил ее, чтобы догнать остальных.
Они молча двигались на север. Каждый надеялся на лучшее, но боялся, что случилось самое страшное. К несчастью, сбылись их самые мрачные предположения.
— Господи Иисусе! Женщина еще дышит.
Молодой ковбой склонился над стройным обнаженным телом Бет. Прижав ухо к ее груди, он различил слабые, но равномерные удары сердца. Парень быстро стянул с себя рубашку. Снова опустившись на колени, он прикрыл Бет и покачал головой, не веря своим глазам.
— Маленькая девочка мертва, — сообщил остальным бородатый коренастый ковбой. — Похоже, ей повезло больше, чем женщине. По крайней мере она была избавлена от мучений.
Бородач взглянул на голову Дженни и прищурился от ненависти и отвращения к индейцам. Он точно знал, что скальп убитого ребенка висит сейчас на поясе или копье дикаря. Мужчина снял с себя рубашку и заботливо обернул ею голову Дженни.
Парень, накрывший Бет, поднял ее на спину своей лошади, а сам сел позади, держа ее на руках, как ребенка. Затем он вонзил шпоры в бока лошади, думая, стоит ли торопиться. Может, для бедной женщины лучше умереть? Если она выживет, станет ли когда-нибудь такой, как прежде? Сможет ли когда-нибудь забыть этот ужас и жить нормальной жизнью? Он знал, что Бет страдала не только от боли в изрезанной груди, от проткнувшей плечо стрелы и раны в спине. Истерзанные, окровавленные бедра Бет красноречиво свидетельствовали о том, что ей пришлось вынести.
Бет Бранд отвезли в госпиталь Форт-Ричардсона, а маленькую Дженни — в похоронную контору. Дежурный хирург сделал для Бет все, что мог. Перри Вудс, услышав о трагедии, бегом покинул свой кабинет, чтобы быть рядом с ней. Но оба врача мало чем могли помочь ей. Раны промыли и перевязали, наконечник стрелы извлекли из плеча. Во время всех этих процедур Бет не приходила в сознание. Врачи думали об одном и том же: не будет ли лучше, если Бет умрет?
Перри Вудс стоял рядом с хирургом. Мужчины мыли руки после перевязки Бет.
— Знаете, иногда мне непонятно, зачем мы упрямо продолжаем жить на этой земле. — Перри взглянул на высокого белокурого мужчину. — Мой дом на востоке. Жизнь там безопасна, цивилизованна и даже приятна. Что я здесь делаю? Почему я упрямо остаюсь в этом месте, таком диком, что жизнь моей жены подвергается постоянной опасности? Почему мне не упаковать чемоданы и не вернуться па свою родину, в Бостон?
Его коллега устало вздохнул:
— Вы нужны здесь, доктор. Я тоже — и мне нравится сознавать это. Мой дом в Филадельфии — по крайней мере я там вырос и получил образование. Но я выбрал воинскую службу, и вот теперь я здесь. Если этой части страны когда-нибудь суждено стать чем-то большим, чем площадкой для забав дикарей, люди вроде нас с вами должны остаться здесь и сделать эту землю своим домом. Доктор Вудс опустил закатанные рукава.
— Наверное, вы правы, но я должен подумать о беременной жене. Когда я вижу такую жестокую расправу над двумя беспомощными женщинами, кровь стынет у меня в жилах. Господи, Остин Бранд сойдет с ума!
Белокурый хирург кивнул.
— Я никогда не встречал человека, который бы так люто ненавидел индейцев, как мистер Бранд. Вероятно, они не впервые вмешиваются в его жизнь.
