Потерять и обрести - Паретти Сандра (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
11
Узкие высокие створки окон, почти закрытые пышно спадающими до пола белыми шторами, были распахнуты. Красные жалюзи были опущены, а деревянные пластины довернуты так, что проникавший сквозь них солнечный свет словно погружал все в отблеск зарева пожара: мраморный пол, шелковый балдахин, обнаженные тела любовников.
Шелковые покрывала сползли на пол. Они лежали нагие, прислушиваясь к отзвуку чувственного наслаждения, почти инстинктивно предаваясь игре своих тел, которые не могли насытиться друг другом, и мягко подсунул подушку ей под голову, его рука ласкала ее распущенные волосы.
Они молчали, одурманенные неутолимой страстью, после каждого слияния становившейся все ненасытнее.
Каролина села в постели. Осторожно, как человек, которому еще надо спуститься с небес на землю, она поставила ногу на прохладный мрамор. Улыбка пробежала по ее лицу. На полу были разбросаны платье, рубашка, шаль, туфли, пояс, нетерпеливо снятые, беспорядочно брошенные, когда они задолго до заката солнца вернулись с прогулки из спящих садов.Нетронутым, как его с вечера положила горничная, на пуфике лежал серебристо-белый пеньюар. Каролина и сейчас не надела его. Пройдя мимо зеркала, вырезанного из цельного куска берилла, в котором все отражалось темно и размыто, будто в глубоком пруду, она подошла к окну.
Каролина подняла одну из пластин жалюзи. Дерево было теплым от солнца. В первую секунду она не видела ничего, кроме слепящего света. За несколько часов сад превратился в белое цветущее море. Более сотни миндальных деревьев, растущих на пологом склоне, расцвели, как это всегда бывает в декабре. Как маленькие тенистые островки, плавали между ними апельсиновые и лимонные деревца. Кипарисовая изгородь темной полосой обрамляла вдалеке сад. Из глубины донесся девичий голос, издававший протяжные резкие звуки, гортанные и горячие, как воздух. Деревянные башмаки простучали по каменным плитам.
Тридцать дней и ночей провели они здесь, в «доме с красными ставнями», на холмах над Лагосом, на южном побережье Португалии. Тридцать дней, за которые ни разу даже тени облачка не омрачили ясную, прозрачную небесную лазурь; тридцать ночей, когда хозяйничала растущая и убывающая луна. Дни и ночи, показавшиеся Каролине одним мигом блаженного экстаза, бесконечным и одновременно слишком кратким, особенно теперь, когда настал час, и он впервые должен покинуть ее, чтобы на борту «Алюэт» отправиться на мыс Сан-Висенти.
Его занимали те же мысли, пока он наблюдал за ее утренней пантомимой. Раскачиваясь на цыпочках, она стояла у окна. Черный поток волос делал плечи шире, а талию еще уже. Ни словом она не пыталась удержать его. Он гордился ею, ее почти мужской способностью не отягощать и не усложнять чувствами дела, которые должны быть сделаны. Однако теперь, когда у него в крови еще играла сладость обладания ею, ему было досадно, что она не пыталась помешать этой разлуке, какой бы короткой она ни была.
Они расстанутся даже меньше, чем на два дня. И эта поездка на мыс Сан-Висенти важной. Если лорду Бересфорду и ему удастся уговорить короля Португалии Хуана VI подписать акт против работорговли, то это означало бы настоящий переворот. Идея переговоров принадлежала ему, он полностью подготовил их, и, тем не менее, сейчас все это казалось ему бременем, которое он бы охотно сбросил. Ему будет тяжело даже просто покинуть эту комнату и этот дом. Ощущение, что своим отъездом он что-то безвозвратно разрушает, не покидало его.
Каролина слегка приоткрыла жалюзи. Она сорвала одну из пышных веток дикой персидской сирени, росшей под окном. Потом опять закрыла жалюзи и подошла к нему. Растирая между ладонями цветы, она наклонилась над ним. Фиолетовые лепестки посыпались на его кожу. В комнате распространился сильный запах ванили.
Он лежал неподвижно, неотрывно глядя на нее. И вдруг неожиданно подскочил, притянул ее к себе и бросился на нее. Каролина любила его внезапные нападения, когда он подкарауливал ее, и страсть принимала смеющееся, озорное выражение. Но на этот раз все было иначе. Он взял ее почти грубо, словно желая погасить все то, что оставалось тайной для него, было неведомо ему.
Почти бесчувственная, на грани боли и вожделения, она еще раз открыла глаза и посмотрела на него. Она не подозревала о написанной на ее лице безудержной готовности отдаться. Она лишь видела волну облегчения, прошедшую по его лицу, когда она еще крепче сжала его руками.
Каролина нырнула под струю источника, изливавшего свои воды через отверстие в ракушке прямо в бассейн. Зеленые мраморные колонны, поддерживавшие стеклянный свод, равно как и пестрая каменная мозаика бассейна, были еще римского происхождения. Вода, такая горячая, что от нее шел пар, била из недр горы.
Герцог прошел за ней. Он не столько увидел, сколько почувствовал легкие мурашки, пробежавшие по ее телу. Взяв одно из махровых полотенец, он подошел к узкой лесенке, которая вела в воду.
– Вылезай, хватит, или ты хочешь стать еще моложе? – Он завернул ее в полотенце и отвел в небольшую, отделанную в мавританском стиле комнату рядом со спальней, где был накрыт завтрак. На столе стояли чай, турецкий кофе и синий фаянсовый кувшин с водой, охлажденной в погребе, выбитом в скале под домом.
Но мысли Каролины были заняты Другим.
– Ты, значит, тоже веришь в чудодейственную силу источника? – Улыбка, игравшая на ее губах, еще больше подчеркивала серьезное выражение глаз. Источник и храм, в древности освященные в честь Прозерпины, считались святилищем плодородия и вечной молодости. Заметил ли он, куда она метит своим вопросом?
Но герцог только посмеялся.
– Я не помню, как долго мы уже владеем им, я только знаю, что первым открыл свойства источника Лебланк. Он пригласил химика, который определил состав воды; потом распорядился напечатать это на трех языках и разлить воду по бутылкам. Сегодня он рассылает ее по всему свету. Уж не знаю, с какими источниками своего богатства я еще столкнусь. Но это полезно. Сегодня мы предложим посреднику короля Хуана VI четыреста тысяч фунтов за то, чтобы Португалия присоединилась к английскому запрету работорговли. Самый древний народ-работорговец будет на нашей стороне! Раньше короли пополняли таким образом свою казну. Но те времена прошли. Теперь этот бизнес в частных руках. Наши деньги помогут королю проявить благородство.
Он не собирался говорить об этих вещах. Во всяком случае не сегодняшним утром, когда его мысли занимало совсем другое, когда, как нередко в последнее время, он ощущал тяжесть на сердце, почти болезненную тоску по жизни ограниченной, как этот цветущий сад. Он мечтал о доме, семье, деревьях, растущих на его глазах, детях, которые родятся у него. Его жизнь была в зените. Позади лежала дорога, полная приключений. Что-то в нем, все сильнее и сильнее заявлявшее о себе, заставляло подумать о собственных плодах: удержать, обнести высоким забором и лелеять счастье, которое подарила ему эта женщина. «Ребенок, – подумал он, – лишь когда у нас будет ребенок, я поверю, что все это не сон».
Их взгляды встретились. Каролине показалось, что она угадала его мысли. Но почему он не высказывал их вслух? Ее тело еще ничем не выдавало сокровенной тайны, но ведь он мог бы и сам догадаться!
Она уже собиралась сказать ему, пока он не ушел. Но потом решила промолчать. Ее тайна была чересчур дорога ей. В ту минуту, когда она доверит ему ее, у него не должно быть других мыслей.
– Раз уж мы заговорили о деньгах, – в итоге произнесла она, – до какой суммы я могу подняться при покупке корабля?
Американский клипер «Камелот» вошел три дня назад в лагосскую гавань и был выставлен на продажу.
– Оценочная стоимость – восемь тысяч, – ответил герцог, – но ты можешь спокойно подняться выше. Лейтенант Фоукес должен еще раз основательно осмотреться на корабле, но, насколько я могу судить, это хорошее, быстроходное судно. Мы должны купить его в любом случае, чтобы оно не попало в плохие руки. В здешнем монастыре Мончикве существует крайне неблагочестивое братство, это монахи, которых папа отлучил от церкви из-за их чересчур светского образа жизни. Но монастырь богат, а монахи, не знаю уж почему, горячо заинтересованы в «Камелоте». Но ты их перекроешь. Д'Арлинкуру еще понадобится время, пока будет готов его первый корабль, а до тех пор… Да что я все о делах! – Он подошел к ней, наклонился, сжал ее голову в ладонях и поцеловал. – Завтра вечером я вернусь.
