Ожерелье королевы - Дюма Александр (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
– Итак?.. – спросил он.
– Итак, дорогой господин Босир, мы были бы очень рады, если бы вы вручили одному из нас сумму, причитающуюся нашему другу. Это составляет, помнится, десять тысяч ливров.
– По меньшей мере и не считая процентов, – поддакнул его товарищ.
– Господа, – возразил Босир, у которого захватило дух от такой настойчивости, – кто же хранит в деревенском доме десять тысяч ливров?
– Это само собой разумеется, и мы не потребуем невозможного. Сколько вы можете выложить на месте?
– У меня при себе не больше пятидесяти или шестидесяти луидоров.
– Для начала мы возьмем их и поблагодарим вас за вашу любезность.
«Так-так, – в восторге от такой сговорчивости подумал Босир, – с ними можно уладить дело полюбовно. Чем черт не шутит, может быть, они боятся меня не меньше, чем я их? Попытаемся!»
Ему пришло в голову, что посетителям невыгодно поднимать шум: они только подтвердят тем свое сообщничество с преступником, а для местных властей это скверная рекомендация. Босир пришел к выводу, что его гостей нетрудно ублаготворить и что они будут держать язык за зубами.
Он так поспешил им поверить, что даже пожалел, зачем посулил им шестьдесят ливров, а не тридцать; зато он решил отделаться от них сразу же, как только они получат деньги.
Но он не принял в расчет, с кем имеет дело: гостям явно у него понравилось; они с приятностью предавались отдыху, столь благоприятному для хорошего пищеварения; они лучились добротой, ведь быть всегда злым так утомительно!
– До чего мил этот Босир! – сказал приятелю Умник. – Просто грех не взять у него шестьдесят луидоров, которые он нам предлагает.
– Я немедленно их вам вручу, – пылко заверил хозяин, которого насторожили хмельные излияния его сотрапезников.
– Нам не к спеху! – возразили оба друга.
– Отчего же, отчего же, для очистки совести я лучше уплачу немедленно. Мы ведь порядочные люди, не то что некоторые.
И он хотел идти за деньгами.
Но в его гостей слишком глубоко въелись привычки, усвоенные во время арестов и обысков; с этими привычками трудно расстаться, единожды их усвоив. Гг. агенты не в силах были расстаться с жертвой, угодившей им в лапы. Так добрый охотничий пес не выпускает из зубов подстреленной куропатки, пока не отдаст ее охотнику.
Истинный сыщик, взяв след, неотступно следует за жертвой. Он слишком хорошо знает, как причудливо подчас складывается охота и как быстро улепетывает дичь, стоит ее упустить.
Поэтому оба с поразительным единодушием завопили, превозмогая сытое оцепенение:
– Господин де Босир! Дорогой Босир!
При этом они хватали его за полы зеленого кафтана.
– Что такое? – удивился Босир.
– Сделайте милость, не уходите! – кричали гости, любезно усаживая его на место.
– Но как прикажете с вами рассчитаться, если вы меня не отпускаете?
– Мы сами сходим с вами наверх, – с пугающей вкрадчивостью в голосе отвечал Умник.
– Но деньги в спальне жены… – возразил Босир.
Он надеялся, что этим спор будет исчерпан, но в действительности только поддал жару: полицейские ищейки так и задрожали от нетерпения.
Их недовольство – а шпики всегда чем-нибудь недовольны – наконец-то отлилось в ясную форму, нашло в себе объяснение и причину.
– В самом деле! – вскричал один из них. – Почему вы прячете от нас жену?
– Да что же мы, по-вашему, недостойны показаться ей на глаза? – подхватил другой.
– Знали бы вы, на что мы ради вас идем, вы вели бы себя порядочнее, – продолжал первый.
– И отдали бы нам все, что угодно, – дерзко добавил второй.
– Однако, господа, вы что-то чересчур распалились, – заметил Босир.
– Мы хотим посмотреть на твою жену! – заявил в ответ Умник.
– А я предупреждаю, что вышвырну вас за дверь! – вскричал Босир, уповая на то, что гости одурманены вином.
Ответом ему был взрыв хохота, который мог бы его вразумить. Но он не обратил на это внимания и заупрямился.
– Теперь вы не получите даже обещанных денег, – сказал он, – и уберетесь прочь.
Они захохотали еще откровеннее. Босир затрясся от ярости.
– Понимаю, – задыхаясь, сказал он, – вы поднимете шум, вы на меня донесете. Но этим вы и себя погубите, не только меня.
Сыщиков по-прежнему разбирал смех: они были в восторге от своей шутки.
Так и не дождавшись ответа, Босир понадеялся, что испугает их неожиданным нападением, и бросился к лестнице, но уже не за деньгами, а за оружием.
Шпики вскочили из-за стола и, не поступаясь своим принципом, бросились за Босиром; он тут же оказался в их цепких руках.
Босир заорал, дверь, выходящая на лестницу, отворилась, и на пороге показалась испуганная и растерянная женщина. Видя ее, полицейские выпустили Босира, и из их глоток тоже вырвался крик, но то был крик радости, торжества, дикарского ликования.
Они узнали ту, которая была похожа на французскую королеву.
Сперва Босир подумал, что их образумило присутствие женщины, но ему тут же открылась жестокая правда.
Умник приблизился к м-ль Оливе и тоном, который мог бы быть и повежливей, учитывая сходство девушки с самой королевой, объявил:
– Ха-ха! Вы арестованы.
– Арестована? – вскричал Босир. – Почему это?
– Потому что таков приказ господина де Крона, – пояснил второй шпик, – а мы состоим у господина де Крона на службе.
Если бы между нашими влюбленными внезапно ударила молния, это привело бы их в меньший ужас, чем слова полицейского.
– Вот что значит, – заметил Босиру Умник, – нелюбезно обращаться с гостями.
Это с его стороны было не слишком последовательно, и второй шпик тут же одернул его, заметив:
– Легринье, ты не прав: будь Босир с нами полюбезней, он показал бы нам свою даму, и мы все равно бы ее арестовали.
Босир стиснул руками пылающую голову; он не думал даже, что его слуга и служанка, стоящие внизу, слышат каждое слово из этой странной сцены, разыгравшейся на лестнице.
И тут его осенила мысль; эта мысль ему понравилась; он немедленно воспрянул духом.
– Вы прибыли меня арестовать? – спросил он у полицейских.
– Да нет, все вышло случайно, – простодушно отвечали они.
– Как бы то ни было, вы могли меня арестовать, но за шестьдесят луидоров согласились отступиться.
– Нет же, мы собирались потребовать с вас еще шестьдесят луидоров.
– И мы своему слову хозяева, – подхватил другой. – За сто двадцать ливров мы оставим вас на свободе.
– А как же с этой дамой? – с замиранием сердца спросил Босир.
– Ну, эта дама – совсем другое дело, – возразил Умник.
– Не правда ли, она стоит не меньше двухсот луидоров? – поспешно спросил Босир.
Полицейские вновь разразились леденящим кровь смехом, и на сей раз, увы, Босир прекрасно понял, что он значит.
– Триста… – предложил он. – Четыреста… Тысячу луидоров! Но только оставьте се на свободе.
Глаза Босира засверкали.
– Вы молчите, – продолжал он. – Вы знаете, что я при деньгах, и хотите заставить меня раскошелиться: что ж, это вполне справедливо. Я дам вам две тысячи луидоров, сорок восемь тысяч ливров на двоих, только отпустите ее.
– Значит, ты ее очень любишь? – спросил Умник. Тут Босир рассмеялся в свой черед, и горький его смех звучал так угрожающе, в нем слышалась такая безнадежная любовь, обуревавшая это бесчестное сердце, что стражи закона испугались и решили принять меры предосторожности, чтобы предупредить взрыв отчаяния, который сулил им блуждающий взгляд Босира.
Шпики выхватили пистолеты и, приставив дула к его груди, сказали:
– Мы не уступим тебе эту женщину даже за сто тысяч экю. Господин де Роган заплатит нам за нее пятьсот тысяч, а королева миллион.
Босир возвел глаза к небу с мольбой, которая смягчила бы любого дикого зверя, за исключением полицейской ищейки.
– Пойдемте, – сказал Умник. – У вас, кажется, есть какая-то повозка, хоть двуколка; велите запрячь ее для вашей дамы: она заслужила, чтобы вы о ней позаботились.
