Перелетные птицы - Кроун Алла (читать книги .TXT) 📗
В этот день Алексей ждал ее у себя в спальне. Когда он стремительно, как и полагается пылкому влюбленному, вышел ей навстречу, все ее сомнения будто рукой сняло. Он был в золотистом смокинге с атласным кушаком и стегаными лацканами и синих брюках. Шею его украшал аккуратно повязанный широкий белый галстук из шелка. Глаза его светились от радости.
— Наденька!
Он сгреб ее в охапку, зарылся лицом в ее волосы, потянув за бант, распустил косу.
— Какая же ты красивая, моя голубка! Огромные глаза, нежные черты лица… Ты прекрасна. Я скучал по тебе так, что и представить себе не можешь! — Алексей поцеловал ее в ключицу, отчего у нее мурашки пошли по спине. Когда он легко подхватил ее и понес к кровати, у Нади закружилась голова.
— Алеша, Алешенька, я люблю тебя! — услышала она свой голос, чувствуя, как ее захлестывает волна желания, и жаждая выбросить из головы всякое воспоминание о том, что она — Надя Ефимова, гимназистка из простой мещанской семьи. Нет! Теперь она графиня Персиянцева, жена Алексея! Она имеет право на его кровать с вышитыми покрывалами и атласным одеялом и на сами обитые шелком стены этого дворца! Она решилась наконец получить ответ на мучавший ее вопрос, но пока что с головой отдалась страсти. Она наслаждалась властью над ним, тем, что в единении тел граф дрожал и молил ее о ласке горячими мужскими словами.
А после он обнял ее, и она прижалась к его мускулистой груди, чувствуя на губах соленые капельки его пота и ощущая терпкий запах его кожи.
Как же ей хотелось, чтобы хрупкая идиллия этого дня никогда не закончилась! Но часы на каминной полке изящными бронзовыми стрелками неуклонно отсчитывали минуты, и незаметно пришло время расставания. Сердце ее сжалось. Оно всегда сжималось, когда они расставались. Но, не успев выйти из дворца, она уже думала о следующей встрече.
Мать встретила ее у двери. В последнее время Анне стало трудно ходить. Она спотыкалась о ступеньки порога, как будто у нее не хватало сил поднять ногу, и натыкалась на мебель, из-за чего руки и ноги ее были все время в синяках. Надя приписывала неуклюжесть матери ее возрасту.
— Надя, мне нужна твоя помощь. Нужно замесить тесто. Ты же знаешь, сегодня у Матрены выходной. Почему-то всегда, когда ты нужна мне, тебя никогда нет дома.
Мать никогда не была сварливой, и Надя внимательно посмотрела на нее. Вокруг глаз Анны пролегли фиолетовые круги, сквозь прозрачную кожу на висках было отчетливо видно пульсацию вен. Надя обняла мать.
— Мамочка, прости меня! Извини, что я опоздала! Если б я знала, что ты готовишь тесто, пришла бы пораньше.
Анна погладила Надю по спине и вздохнула.
— Что-то в последнее время я совсем слаба стала. Может, весной съезжу в деревню на пару деньков да отдохну немного. — Она обхватила лицо дочери ладонями и пристально всмотрелась в него. Надя почувствовала, как груба кожа матери, как холодны ее пальцы, и не смогла вынести испытующий взгляд ее потускневших глаз.
— Наденька, наш мир здесь, в этом доме. Но мне жаль, что твои мечты не сбудутся. Идем.
Надя испуганно замерла, но мать больше ничего не сказала.
Через неделю, придя домой, Надя увидела мать лежащей па кожаном диване в кабинете. Та дрожала всем телом. Бросив учебники на стол, Надя опустилась рядом с ней на колени.
— Мама! Что случилось? Ты заболела? Где папа? Что же ты не попросила Матрену принести одеяло или хотя бы горячего чаю? Ты простудилась? Ты простудилась, да?
Глаза Анны были наполовину закрыты, а когда она попыталась говорить, горло ее исторгло хрип.
— Матрена пошла к мяснику… Папу вызвали к графине… Наденька, приведи его… Поскорее… Беги во дворец и позови его!
— Конечно, мама, я мигом!
Набросив на мать покрывало, Надя выбежала из дома. Сквозь тревогу проступила радость от незапланированной встречи с Алексеем. Однако это чувство принесло с собой ощущение вины, и ей стало невыносимо стыдно. Анна никогда не беспокоила отца, когда он был на важном вызове, а в особенности — во дворце Персиянцевых. Должно быть, ей действительно очень плохо.
Глава 9
Надя постучала в дверь черного хода, ставшую такой знакомой за последние несколько месяцев. Няня Алексея открыла дверь и посмотрела на нее поверх очков в металлической оправе.
— А, дочь нашего доброго доктора. Что привело вас сюда?
От ее скрипучего голоса Надю бросило в дрожь. Прежде чем она успела ответить, в двери за женщиной показался Алексей. Если он и был удивлен ее неожиданным появлением, то виду не подал.
— Входите, сударыня, — произнес он с вежливо-формальной улыбкой. — Няня, на улице сыро, не будем забывать о манерах!
О, как прекрасно было бы, если бы он проявил радость, хоть чуть-чуть. Повел бы бровью или сделал какой-нибудь необдуманный жест. Ей так нужна была его теплота. Но… Умение скрывать чувства — неотъемлемая часть благородного воспитания. Бросив на него быстрый взгляд (задержать его на лице Алексея она не осмелилась), Надя глубоко вздохнула.
— Моей маме очень плохо. Я пришла позвать отца. Он здесь?
Алексей покачал головой.
— Антон Степанович ушел около часа назад. Мы чем-то можем помочь вашей матери?
Старая няня схватила Надю за плечи и развернула ее к двери с неожиданным проворством.
— Он сказал мне, что пойдет на Невский проспект купить конфет, а потом к Александро-Невской Лавре, чтобы погулять по кладбищу и отдохнуть душой, как он выразился. Поторопись, девочка, он может быть еще на Невском в магазине.
Алексей протиснулся мимо няни.
— Мой экипаж у парадного входа. Садитесь, я велю кучеру, чтобы отвез вас, куда скажете. — Тут он понизил голос и добавил: — Я поехал бы с тобой, но боюсь, как бы не пошли разговоры, да и своим объяснять придется. Удачи, голубка!
Сказав несколько слов кучеру, Алексей отошел и отвесил девушке формальный поклон.
В экипаже у Нади вдруг закружилась голова, и она вцепилась в подлокотники сиденья. Кучер, когда возил ее, всегда выглядел скромно, но сейчас на нем красовался красный плащ с капюшоном и такого же цвета треуголка, отделанная золотой тесьмой и мехом. В таком роскошном экипаже Надя чувствовала себя крайне неуютно. Ах, если бы Алексей смог поехать с нею! Он сказал, что ему пришлось бы объясняться дома. Это ей было непонятно. Что плохого в том, чтобы помочь дочери их врача найти отца, когда случилась беда? Она почувствовала себя одиноко и испугалась.
На Невском проспекте она обежала несколько кондитерских, заглянула даже в Aux Gourmets, самый дорогой кондитерский магазин в городе, хотя сомневалась, что нашла бы отца там. У огромного универмага «Гостиный двор» она попросила кучера остановиться и обошла весь первый этаж.
Надя поняла, что тратит время попусту. Вернувшись в экипаж, она велела кучеру как можно скорее ехать к кладбищу в конце Невского проспекта. Оказавшись там, девушка уже не сомневалась, что быстро найдет отца. Здесь рядом были похоронены его любимые композиторы — Чайковский, Римский-Корсаков, и отец часто ходил сюда, когда ему хотелось, как он говорил, отдохнуть от жизненной суеты. Пройдя через ворота, Надя побежала по широкой дороге. Ветер что-то нашептывал ее сердцу, тянул за собой с упорством любознательного ребенка, который дергает за руку мать, чтобы задать очередной вопрос. Беспокойный ветер волновался. Он метался, завывал и прятался в трещинах старых надгробных камней, отчего девушке представилось, будто у него огромные пустые глаза-озера, в которые попадают души всех похороненных здесь. Эта часть кладбища ей не нравилась, и Наде вдруг захотелось, чтобы сейчас с ней рядом оказался Сергей и помог найти отца.
То, что отец рядом, она почувствовала еще до того, как увидела его.
Он сидел с опущенной головой и, уперев руки в колени, рассматривал что-то на земле. Серое суконное пальто висело на нем свободно, словно было на несколько размеров больше, чем нужно. Он был без шапки.
— Папа!
Отец поднял голову и посмотрел на Надю без всякого удивления, как будто знал, что она придет.