На парусах мечты - Картленд Барбара (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗
Капитану доставалась самая большая часть от военной добычи и пиратских грабежей, а капитан Марк Стэнтон был очень удачлив как в военном, так и пиратском деле.
Искать охотников до его услуг ему не было нужды, слава о нем разошлась, как круги по воде.
С такой репутацией Марк пользовался большим спросом. Даже Великий Магистр, принц де Роган, с которым он был дружен, высоко ценил его опыт в морском деле и не раз предлагал ему стать рыцарем Ордена Святого Иоанна.
Марк лишь посмеивался над этим предложением, не принимая его всерьез.
— Я с восхищением и уважением отношусь к Ордену, ваше преосвященство, ценю военные навыки ваших рыцарей, но обет безбрачия в моих устах будет звучать как насмешка!
Великий Магистр тяжело вздохнул в ответ.
— Для нашего Ордена это большая потеря, капитан Стэнтон. Но мне бы хотелось, чтобы, помимо всего прочего, вы заняли бы место наставника в моей новой школе математических и навигационных наук.
— Всегда к вашим услугам, ваше преосвященство. Только попросите, — отвечал Марк Стэнтон и действительно не раз выполнял различные поручения Ордена.
Он не лукавил, говоря Великому Магистру, что обет безбрачия не для него.
Во время долгого плавания Марк мечтал об отдыхе на берегу в нежных объятиях женщины, а найти такую женщину ему не составляло труда, в каком бы порту он ни оказался. После такого отдыха он чувствовал себя бодрым и сильным, готовым к выполнению трудных обязанностей капитана.
Во всех портовых городах вдоль побережья Средиземного моря его возвращения ждали немало женщин.
Хотя Марк был рад повидаться с ними и принять их любовь, он понимал, что в его жизни они значили очень мало, и, уйдя в плавание, быстро забывал их.
Возможно, только Джианетта значила для него больше, чем другие, хотя он тоже был в этом не очень уверен. Марк вспоминал о ней тогда, когда его корабль бросал якорь в гавани.
Как бы красива и остроумна ни была княгиня ди Сапуано, он никогда не связал бы себя с ней или с подобной ей женщиной.
Марк осторожно покинул ее ложе, стараясь не потревожить спящую женщину.
Одевшись, он с минуту колебался, не зная, стоило ли ее будить, чтобы попрощаться, но затем решил не делать этого.
Он предвидел бурную сцену, со слезами и клятвами, которая лишь испортила бы воспоминание о последней ночи, наполненной нежностью и страстью.
Выйдя на балкон, Марк сорвал алую розу с кустов, в обилии росших вдоль перил.
Вернувшись в спальню, он положил розу на подушку, где еще недавно покоилась его голова.
Марк не сомневался, что Джианетта поймет смысл его скромного подношения: красная роза — символ прощания, его последнее «прости». Затем он тихо вышел из спальни и осторожно прикрыл дверь.
Сев в наемную карету, он быстро добрался по уже многолюдным улицам до гостиницы.
Он умылся, переменил костюм и, только приведя себя в порядок, посмотрел на часы. Марк недовольно поморщился, ругая себя за недопустимое легкомыслие.
Его отсутствие в этот час на корабле, когда необходимо было проверить, все ли готово к отплытию, барон и Дэвид наверняка восприняли как пренебрежительное отношение к своим обязанностям капитана.
Дэвид, должно быть, находился на судне или дожидался его, как и накануне в посольстве. Марк поспешил в палаццо Сесса, надеясь застать его там.
— Могу я видеть графа Ханстэнтона? — спросил он дворецкого, который поклонился ему с почтением.
— Нет, капитан, его милость отбыли на верфь рано утром.
Марк ожидал такого ответа и уже собирался сесть в ожидавшую его карету, но потом решил задать еще один вопрос:
— А леди Корделия? Она уже встала?
— Ее милость в саду, капитан. Леди Корделия встала рано и вышла прогуляться по саду. Несколько минут назад к ней присоединился один джентльмен.
— Джентльмен? — спросил Марк с некоторым удивлением. Слова дворецкого заинтриговали его. С кем же могла встречаться Корделия в такое раннее время?
— Да, капитан, герцог ди Белина. В первое мгновение Марку почудилось, что он ослышался.
Ни секунды не раздумывая, он быстро поднялся по ступеням, торопливо прошел мимо удивленного дворецкого на террасу и спустился в сад.
Марк был уверен, что найдет Корделию в беседке на берегу, где они недавно беседовали о любви.
С несвойственной ему сентиментальностью Марк подумал, что Корделия выбрала столь ранний час, чтобы попрощаться с Неаполем и бросить последний взгляд на залив.
Он торопливо шел по аллеям, затем по извилистой узкой дорожке, посматривая по сторонам, не мелькнет ли где среди кустов фигура Корделии.
Подходя к беседке, он услышал женский крик.
Герцог не ожидал столь упорного сопротивления от такой хрупкой, слабой на вид девушки, как Корделия.
Она боролась с ним, как тигрица, извиваясь и вырываясь из его рук, колотя кулачками по его груди и испуганно отстраняясь, когда герцог пытался прижать ее к себе, стараясь поймать губами ее рот.
Корделия мотала головой из стороны в сторону, увертываясь от его губ. Когда девушка поняла, что силы ее на исходе, она пронзительно закричала.
Но герцог не обратил на это внимания, надеясь, что в отдаленном уголке сада никто не услышит ее зова о помощи. Он знал, что еще секунда, другая, и ее сопротивление будет сломлено.
Она дышала прерывисто, постепенно теряя силы, и в тот момент, когда герцог почувствовал, что девушка готова сдаться, чья-то сильная рука сзади схватила его за бархатный воротник сюртука.
Герцога с силой оторвали от Корделии, последовавший за этим удар кулаком в лицо свалил его на скамью, где он только что сидел с Корделией.
Герцог в ярости закричал и увидел перед собой взбешенного Марка Стэнтона, чьи голубые глаза горели, как у ангела-мстителя.
— Как вы посмели ударить меня?! — закричал на него герцог по-итальянски.
Однако он не был трусом и своими спортивными успехами прославился среди неаполитанских аристократов.
Он считался лучшим фехтовальщиком в Неаполе, первоклассным боксером и поддерживал прекрасную физическую форму, ежедневно занимаясь в гимнастическом зале, специально оборудованном при его дворце.
Герцог не был сторонником выяснения отношений в кулачном бою, сейчас он был так взбешен, что ему некогда было задумываться над более цивилизованными методами разрешения конфликта.
Он бросился на Марка как разъяренный бык, надеясь с легкостью повалить его на землю, как ему всегда удавалось расправляться с противниками в боксерской школе, которую герцог иногда посещал.
Но тело Марка было твердым, как железо, а кулаки наносили такие сильные и точные удары, что герцог быстро понял, что, получив подобный удар в голову, он упадет бездыханным.
Мужчины, увлеченные борьбой, не обращали внимания на Корделию. Девушка, стараясь унять дрожь, сотрясавшую ее тело, поспешила спрятаться за скамейку. Деревянная спинка скамьи защищала ее от беспорядочно двигавшихся в схватке мужчин.
Она все еще не могла поверить, что случилось чудо и Марк пришел ей на помощь в тот самый момент, когда сил сопротивляться у нее уже не осталось.
Из-за слабости и страха она неизбежно была бы вынуждена сдаться, и тогда герцог добился бы своего и поцеловал ее.
В состоянии полного отчаяния у девушки мелькнула мысль, что она умрет, если только он поцелует ее.
И вот, почти побежденная в неравной борьбе, Корделия чудом была спасена.
Мужчины продолжали ожесточенно драться, а девушка, дрожа всем телом и затаив дыхание, смотрела на них, не в силах оторвать глаз.
Они, казалось, не ощущали полученных ударов, не собирались уступать друг другу. Трудно было понять, кто из мужчин одерживает верх в этом поединке, хотя у герцога изо рта на подбородок текла кровь, а на лице Марка не было ни одной ссадины.
Стэнтон был значительно выше ростом, а герцог крепче телом и при этом наносил удары с таким остервенением, что Корделия испугалась за своего кузена.
Драка кончилась внезапно и неожиданно.
