Чужестранка. Дилогия - Гэблдон Диана (читать бесплатно полные книги txt) 📗
Я наклонилась, чтобы получше рассмотреть нечто темное, покрытое мехом.
— Джейми, зачем ты носишь в спорране высушенную лапку крота?
— От ревматизма, само собой разумеется!
Он выхватил лапку у меня из-под носа и запрятал поглубже в сумку.
— Ах, ну конечно! — согласилась я, созерцая его не без интереса, отчего он заметно покраснел и смутился. — Это прекрасно помогает, можно считать, что ты нигде не скрипнешь.
Из оставшейся еще на одеяле кучки я извлекла маленькую Библию и листала ее, пока Джейми упаковывал свои сокровища.
— «Александр Уильям Родерик Макгрегор», — прочитала я имя на титульном листе. — Ты говорил, что в долгу перед этим человеком, Джейми. Что ты имел в виду?
— Ах это.
Он сел на кровать рядом со мной, взял у меня маленькую книжку и бережно перевернул несколько страниц.
— Я ведь говорил тебе, что она принадлежала узнику, который умер в Форт-Уильяме?
— Да.
— Сам я этого юношу не знал, он умер за месяц до того, как я туда попал. Но доктор, который мне ее дал, рассказывал о нем, пока занимался моей спиной. Я думаю, ему просто необходимо было кому-то рассказать об этом, но в гарнизоне он никому не мог довериться.
Джейми закрыл книгу, опустил ее себе на колени и принялся смотреть в окно на яркое ноябрьское солнце.
Оказалось, что Алекс Макгрегор был арестован по обычному обвинению в угоне скота. Красивый, спокойный юноша, он должен был отсидеть положенный срок и освободиться без всяких осложнений. Однако за неделю до освобождения его нашли повесившимся в конюшне.
— Доктор говорил, что это, вне всякого сомнения, самоубийство, — Джейми ласково погладил кожаный переплет маленькой книжечки и провел большим пальцем по корешку. — Но при этом не сказал, что он сам по этому поводу думает. Сказал только, что капитан Рэндолл имел с юношей личный разговор за неделю до его смерти.
Я проглотила комок в горле, мне вдруг стало зябко, несмотря на солнечный свет.
— И ты думаешь…
— Нет. — Голос у Джейми был негромкий, но уверенный. — Я не думаю. Я точно знаю, и доктор тоже знал. И я полагаю, что знал также главный сержант, потому он и погиб.
Джейми расправил руки у себя на коленях и посмотрел на длинные суставы своих пальцев. Большие, сильные и умелые; руки земледельца и воина. Он взял маленькую Библию и уложил в спорран.
— Я тебе вот что скажу, mo duinne. В один прекрасный день Джек Рэндолл примет смерть от моих рук. И когда он умрет, я пошлю эту книгу матери Алекса Макгрегора и напишу, что отомстил за ее сына.
Напряжение рассеялось при внезапном появлении Дженни, переодевшейся в голубое шелковое платье и нацепившей на голову кружевной платочек; в руках у нее была большая шкатулка из потертого сафьяна.
— Джейми, Курраны прибыли, а также Уилли Муррей и семейство Джеффри. Ты бы спустился и посидел с ними за вторым завтраком. Я подала свежие лепешки и соленую сельдь, а миссис Крук приготовила булочки с вареньем.
— Да-да. Клэр, спускайся и ты, как только будешь готова.
Джейми поспешно встал с места, задержался, чтобы наградить меня коротким, но крепким поцелуем, и испарился. Его вначале частые шаги по ступенькам постепенно замедлялись на втором марше лестницы и превратились в размеренную походку, достойную выхода лэрда, когда он вступил на нижний этаж.
Дженни улыбнулась ему вслед, потом обратилась ко мне. Поставила шкатулку на кровать, подняла крышку, и я увидела перемешанные в полном беспорядке драгоценности и безделушки. Меня это удивило — как-то очень уж непохоже на аккуратную, привыкшую к порядку Дженни Муррей, которая железной рукой вела совершенно безупречно все домашнее хозяйство с зари до зари. Она провела пальцем по сверкающей груде украшений и, словно прочитав мои мысли, подняла глаза и улыбнулась мне.
— Я все подумываю, не привести ли мне в порядок эти вещи. Но когда я была маленькая, мама иногда разрешала мне порыться в ее шкатулке, это было все равно что искать заколдованное сокровище — никак нельзя было заранее узнать, что вытащишь снизу. Мне и теперь кажется, что, если наведешь порядок, волшебство исчезнет. Глупо, да?
— Нет, — ответила я, улыбаясь ей в свой черед. — Ничуть.
Мы начали медленно перебирать любимые украшения четырех поколений женщин.
— Вот это принадлежало моей бабушке Фрэзер, — сказала Дженни, вынимая из шкатулки серебряную брошь в форме покрытого резьбой полумесяца с маленьким бриллиантиком, сверкающим на одном конце полумесяца, словно звездочка. — А вот это, — она достала тонкое золотое колечко, украшенное рубином в окружении бриллиантов, — мое венчальное кольцо. Айен истратил на него свое полугодовое жалованье, хотя я ему твердила, что это глупо.
Выражение ее лица полностью противоречило словам о глупости такого поступка. Она потерла колечко о лиф своего платья и восхищенно полюбовалась им еще раз, прежде чем положить обратно в шкатулку.
— Буду просто счастлива, когда наконец рожу, — сказала она, с нетерпеливой гримаской потирая живот. — По утрам у меня пальцы так отекают, что я с трудом шнурки завязываю, а кольца и подавно надеть не могу.
В глубине шкатулки я заметила странный неметаллический отсвет и спросила у Дженни, что это.
— Ах это! — произнесла она и снова запустила руку в шкатулку. — Я их никогда не носила, они мне не идут. Но ты можешь их надевать — ты высокая и представительная, как моя мать. Они принадлежали ей.
«Они» оказались парой браслетов. Каждый сделан из замыкающегося почти в полный круг клыка дикого кабана; браслеты были отполированы и напоминали потемневшую слоновую кость, на острые концы надеты серебряные наконечники с выгравированным на них цветочным узором.
— Боже, они просто великолепны! Никогда не видела ничего такого… восхитительно варварского!
Дженни сравнение понравилось.
— Да, они именно такие. Кто-то преподнес их матери в качестве свадебного подарка, но она никогда не говорила кто. Отец иногда поддразнивал ее неизвестным обожателем, но она и ему не открыла секрет, только улыбалась, как кошка, которая слизнула сливки. Попробуй надень.
Браслеты у меня на руке казались прохладными и тяжелыми. Я не могла удержаться — погладила темно-желтую поверхность, от времени покрывшуюся еле заметными трещинками.
— Они тебе идут, — заявила Дженни. — И очень подходят к желтому платью. А вот и серьги, надевай, и пойдем вниз.
Мурта восседал за кухонным столом, усердно поглощая ветчину при помощи своего кинжала. Проходя позади него с блюдом в руках, миссис Крук ловким движением сбросила ему на тарелку три свежие горячие лепешки, даже не замедлив шаг.
Дженни сновала туда-сюда, за всем приглядывая и всюду поспевая. Задержавшись ненадолго, она глянула через плечо Мурты на его быстро пустеющую тарелку.
— Ешь в свое полное удовольствие, — заметила она. — В свинарнике есть еще свинья.
— Жалеешь для родственника, а? — бросил в ответ Мурта, не переставая жевать.
— Я? — Дженни уперла руки в бока. — Господи, вот уж нет! Да ты и съел-то всего какие-нибудь четыре порции, не больше. Миссис Крук, — окликнула она удаляющуюся домоправительницу, — когда вы закончите с лепешками, подайте этому голодающему миску овсянки, чтобы заполнить свободное место. Мы не хотим, чтобы он упал в обморок на пороге.
Когда Мурта увидел меня в дверях, он едва не подавился куском ветчины.
— Ммфм, — промычал он в виде приветствия после того, как Дженни оказала скорую помощь, похлопав его по спине.
— Я тоже рада видеть вас, — ответила я, усаживаясь напротив него. — И позвольте вас поблагодарить.
— Ммфм?
Вопрос был несколько заглушен половиной лепешки, смазанной медом.
— За то, что вы привезли мои вещи из замка.
— Ммфм.
Он отмахнулся от моей благодарности и потянулся к масленке.
— Я привез и ваши травы и тому подобное, — сказал он, мотнув головой в сторону окна. — Там, во дворе, в седельной сумке.
— Вы привезли мой медицинский ящик? Это замечательно!
