Унесенные ветром. Том 1 - Митчелл Маргарет (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗

«Будь у Кэррин хоть искра благодарности в душе за все, что я для нее сделала, — с горечью думала Скарлетт, — она бы вышла за Уилла замуж и не позволила бы ему уехать от нас. Так нет, она будет вечно убиваться по этому глупому мальчишке, у которого, верно, и в мыслях-то никогда ничего серьезного по отношению к ней не было».

Но так или иначе, Уилл продолжал жить в их доме — по каким причинам, Скарлетт не знала, — и чисто деловые отношения, установившиеся между ними, были ей приятны и вполне ее устраивали. К повредившемуся умом Джералду Уилл проявлял глубочайшую почтительность, но подлинной главой дома была в его глазах Скарлетт.

Она одобрила его план отдать внаймы лошадь, хотя это на какое-то время лишало их средства передвижения. Конечно, больше всех это огорчит Сьюлин. Ведь самым большим удовольствием для нее было проехаться с Уиллом в Джонсборо или Фейетвилл, когда он отправлялся туда по делам. Одетая с бору да с сосенки — во все, что оставалось лучшего у женской половины обитателей Тары, — она наносила визиты друзьям, собирала новости со всей округи и начинала снова чувствовать себя мисс О’Хара из поместья Тара. Она никогда не упускала случая удрать с плантации и покрасоваться среди людей, которым не было известно, что она самолично застилает постели и полет огород.

«Мисс Гордячке придется две недели посидеть дома, — думала Скарлетт, — а нам, хочешь не хочешь, потерпеть ее нытье и воркотню».

Мелани с ребенком на руках тоже вышла на крыльцо, расстелила на полу старое одеяльце и посадила на него Бо, чтобы дать ему поползать. Получив очередное письмо Эшли, Мелани либо радостно распевала, сияя от счастья, либо впадала в состояние беспокойного тоскливого ожидания. Но и ликующая и подавленная, она пугала своей бледностью и худобой. Без единой жалобы она выполняла свою долю работ, хотя здоровье никак не возвращалось к ней. Старый доктор Фонтейн определил ее болезнь как женское недомогание и в полном согласии с доктором Мидом заявил, что ей вообще не следовало иметь детей. Он без стеснения предрек, что еще одни роды убьют ее.

— Сегодня в Фейетвилле мне попалась на глаза одна весьма занятная штучка, — сказал Уилл. — Я подумал, что вам, сударыня, будет интересно это увидеть, и решил прихватить ее с собой. — Порывшись в заднем кармане брюк, он вытащил обшитый лыком коленкоровый бумажник, который смастерила для него Кэррин, и достал оттуда денежную купюру Конфедерации.

— Если вам кажется, — Уилл, что в деньгах Конфедерации есть что-то занятное, то я никак не разделяю вашего мнения, — резко сказала Скарлетт, так как один вид этих денег приводил ее в исступление. — У папы в сундуке лежит этих бумажек на три тысячи долларов, и Мамушка давно рвется заклеить ими дыры на чердаке, чтобы там не гулял сквозняк. И, пожалуй, я так и сделаю Тогда, по крайней мере, от них будет какой-то толк.

— «Державный Цезарь, обращенный в тлен…» — пробормотала Мелани с грустной улыбкой. — Не нужно, Скарлетт, не делай этого. Сохрани их для Уэйда. Он, когда подрастет, будет гордиться ими.

— Насчет державного Цезаря я ничего не слыхал, — терпеливо промолвил Уилл, — а вот то, что вы сказали насчет Уэйда, мисс Мелли, — так ведь и я как раз о том же. Тут на обороте наклеен стишок. Я знаю, мисс Скарлетт не больно жалует стихи, но мне казалось, эти могут прийтись ей по душе.

Он перевернул купюру. С оборотной стороны на нее был наклеен кусок оберточной бумаги, исписанный бледными самодельными чернилами. Уилл откашлялся и неторопливо прочел:

— Называется: «Стихи на оборотной стороне денежной купюры Конфедерации»:

— О какие прекрасные, какие волнующие слова! — воскликнула Мелани. — Нет, Скарлетт, ты не должна позволять Мамушке заклеивать деньгами щели на чердаке. Это же не просто бумажки, как правильно сказано в стихах.., это память о той жизни, которая ушла безвозвратно.

— Ах, Мелли, не будь такой сентиментальной! Бумага все равно остается бумагой, а у нас ее так мало, и мне надоело слышать Мамушкину воркотню из-за щелей на чердаке. А когда Уэйд подрастет, у меня, надеюсь, найдется для него достаточно зеленых банкнот вместо этих никчемных бумажек.

Уилл, который во время этого разговора приманивал к себе малютку Бо, показывая ему купюру и заставляя ползти по одеялу, поднял голову и, заслонив глаза от солнца рукой, поглядел на подъездную аллею.

— К нам еще кто-то пожаловал, — сказал он — Еще один солдат.

Скарлетт посмотрела туда и увидела ставшую привычной картину: бородатый человек в серых и синих лохмотьях — остатках военной формы обеих армий — медленно брел по кедровой аллее, с трудом волоча ноги, понуро опустив голову.

— А я-то думала, что с солдатами уже покончено, — сказала Скарлетт. — Надеюсь, этот не очень изголодался.

— Думаю, что очень, — промолвил Уилл. Мелани поднялась.

— Пойду велю Дилси поставить еще один прибор, — сказала она. — И надо удержать Мамушку, чтобы она не набрасывалась на этого беднягу прямо с порога, и не стаскивала с него рубище, и не…

Она так внезапно умолкла на полуслове, что Скарлетт подняла на нее глаза. Мелани держалась рукой за горло, словно ее что-то душило, и было видно, как на шее под кожей у нее быстро-быстро бьется голубая жилка. Лицо ее совсем побелело, а карие глаза казались неестественно огромными и почти черными от расширившихся зрачков. «Она сейчас потеряет сознание!» — подумала Скарлетт и, вскочив со ступенек, обхватила ее за плечи.

Но Мелани отбросила ее руку и в мгновение она сбежала с крыльца. Она летела по аллее словно птица, раскинув руки, одна касаясь ступнями гравия, ее линялые юбки развевались… И Скарлетт вдруг все поняла, и это прозрение обрушилось на нее как удар. Она прислонилась к колонне, чтобы не упасть, и когда солдат поднял заросшее белокурой бородкой лицо и стал, глядя на дом, словно не находя в себе сил сделать еще хоть шаг, у Скарлетт остановилось сердце. А затем оно толкнулось о ребра и забилось бешено, когда Мелли с нечленораздельным криком упала в объятия этого оборванного солдата и его голова склонилась к ее лицу. Не помня себя, Скарлетт бросилась вниз по ступенькам, но рука Уилла удержала ее, ухватив за юбку.

— Не надо, не мешайте им, — тихо сказал он.

— Уберите руку, болван! Уберите руку! Это ЖР Эшли! Но он продолжал удерживать ее за юбку.

— Ведь это же как-никак ее муж, верно? — мягко проговорил он, и, теряя рассудок от бессильной ярости и непомерного счастья, Скарлетт в смятении взглянула на него и прочла в глубине его глаз понимание и участие.