Капризная вдова - Кинг Валери (электронная книга .TXT) 📗
Это сообщение всех ошеломило. Бетси выпрямилась, Шарлотта нервно поправила на носу очки, а Энджел водрузила свою арфу обратно на подставку. У Генриетты похолодело в груди.
Мать семейства взяла протянутый Арабеллой конверт и, торопливо сломав сургучную печать, принялась за письмо. По мере чтения лицо ее все больше и больше мрачнело.
– Не может быть! – вскричала она. – Он… он хочет, чтобы мы выехали из Раскидистых Дубов к концу месяца! У нас осталось только три недели!
9
В свой последний вечер в Бродхорн-холле Брэндиш, небрежно развалясь на атласном сиденье изысканного позолоченного стула, слушал Фанни Маршфилд. Она стояла возле рояля из красного дерева и пела красивую, с замысловатыми фиоритурами арию, изящно взмахивая руками и по очереди обращая улыбающееся лицо к своим немногочисленным слушателям. Одетая по последней моде в белое муслиновое платье с высокой присборенной талией и не очень длинным шлейфом, в высоких белых перчатках, доходивших почти до пышных рукавов фонариком, с ниткой жемчуга на грациозной шее, она была обворожительна. На вид не старше Генриетты, и тоже уже вдова.
Брэндиш пристально разглядывал Фанни, пытаясь понять, почему эта признанная красавица с золотисто-каштановыми волосами и большими карими, с поволокой, глазами навевает на него такую безысходную скуку. Красота вкупе с безупречными манерами и прекрасным воспитанием, которое чувствовалось в каждом ее жесте, создали Фанни репутацию совершенно исключительной молодой леди. Вдовство, похоже, ничуть на ней не отразилось. Возможно, именно в этом и загвоздка, подумал Брэндиш, устраиваясь на стуле поудобнее. Она овдовела всего восемнадцать месяцев назад, но в отличие от той молодой вдовы не выглядела особо несчастной. Впрочем, тут же отругал себя Брэндиш, глупо придираться к бедной Фанни, да и сравнение с Генриеттой совсем некстати.
Едва он подумал о ней, как его сердце переполнилось смешанным чувством радости и сожаления. Если бы она знала, каких усилий ему стоило от нее уйти, какое бешеное желание переполняло каждую клеточку его тела! Она была права, между ними действительно протянулась какая-то таинственная нить. Как и Генриетте, ему не хотелось называть свое чувство любовью.
Но если это не любовь, то что же тогда? Никогда еще поцелуи не доставляли ему такого острого наслаждения. Брэндиш попытался понять, что все-таки произошло между ним и Генриеттой, но не смог и, досадуя на себя, стал вновь слушать Фанни.
Новую строфу она пропела, с улыбкой глядя на него. Из вежливости он улыбнулся в ответ, однако когда Фанни, перейдя к следующей строфе, обратила свой взор на его отца, лорда Эннерсли, он почувствовал облегчение.
– Изумительная женщина, – пробормотал лорд, кладя руку на плечо сына.
– Да, – бросил Король небрежно, стараясь не волновать отца, пока не представится удобный случай уведомить его о своем отъезде. Лорд Эннерсли определенно рассчитывал, что в гостях у тетки Брэндиш сделает предложение миссис Маршфилд, поэтому он наверняка примет решение сына об отъезде в штыки.
Между тем Фанни закончила арию и грациозно поклонилась. Тетя Маргарет, леди Рамсден, тотчас встала и, не переставая хлопать, направилась к своей протеже.
– Дорогая, вы так замечательно пели, что от восторга у меня замирало сердце!
– Благодарю вас, мэм, – ответила молодая вдова, скромно потупившись, – но я бы не смогла петь и вполовину так хорошо, если бы не аккомпанемент моей мамы.
С изяществом, выработанным годами практики, она отступила в сторону, открывая взглядам хозяев и гостей сидевшую за роялем миссис Кемпшот. На ней было кремовое шелковое платье и кашемировая шаль, на голове красовался тюрбан с фазаньими перьями.
Суетливо вскочив, мать Фанни принялась уверять, что ее роль ничтожна, просто у дорогой доченьки большой талант к пению. Эта льстивая, подобострастная женщина сумела завоевать расположение леди Рамсден тем, что всегда и во всем соглашалась с ее сиятельством.
Король еще немного понаблюдал за тремя женщинами – дорогая тетушка, как всегда, с важным видом начала о чем-то вещать, миссис Кемпшот сразу заулыбалась и принялась раболепно кивать, покачивая фазаньими перьями, а Фанни слушала разговор с выражением вежливого внимания. Подавив зевок, молодой человек повернулся к отцу.
– Не хотел говорить вам об этом раньше, сэр, чтобы не портить вечер, – сказал он негромко, – но у меня в Лондоне неотложное дело, поэтому рано утром я должен уехать.
Он, конечно, предполагал, что его намерение покинуть Бродхорн будет встречено в штыки, но такой резкой реакции не ожидал. В гостиной воцарилась напряженная тишина. Тетушка, казалось, увлеченная разговором со своими гостьями, тотчас повернулась к Королю – лицо ее было искажено гневом, глаза метали молнии. Миссис Кемпшот приняла озабоченный вид, а Фанни, сконфузившись, стала сосредоточенно разглядывать кончики затянутых в перчатки пальцев. Даже дядя, лорд Рамсден, только что мирно дремавший в большом полосатом кресле, вдруг пробудился.
– Как, – воскликнул он, – ты хочешь уехать? Впрочем, я тебя не виню. Этот вечер с самого начала не обещал ничего, кроме скуки.
Увидев, как щеки Фанни заливает густой румянец, Брэндиш вскочил.
– Напротив, сэр, вечер прекрасно удался, просто я забыл об одном неотложном деле. Так что если кого-то и винить, то только меня за мою забывчивость!
Лорд Эннерсли, сцепив за спиной руки, угрюмо покачивался на каблуках. Услышав слова сына, он бросил на него свирепый взгляд, и Брэндиш понял, что ему не миновать сцены, как только они окажутся вдвоем.
Хмыкнув, лорд Рамсден поднялся.
– Однако удобная же у тебя память, Король! Когда-то, до женитьбы на твоей тетке, у меня была такая же, но в семейной жизни от нее одни неприятности, – он рассмеялся собственной шутке и пригладил благородные седины, растрепавшиеся, пока он дремал, откинувшись на спинку кресла.
Добродушный пожилой толстяк, он никогда не упускал случая пройтись по адресу жены, и по окаменевшему лицу тетушки Маргарет было видно, что и на сей раз он достиг своей цели.
– Мне надо сказать тебе несколько слов, сын, – сдавленным голосом шепнул лорд Эннерсли.
Король, уже приготовившийся к отцовской нотации, кивнул. Он посмотрел на тетку – та что-то оживленно обсуждала с миссис Кемпшот.
– Не надо, умоляю вас! – проговорила слушавшая их разговор Фанни.
Через мгновение он понял, в чем дело. Выпучив глаза, миссис Кемпшот прижала руку ко лбу.
– Моя дорогая леди Рамсден! – трагическим голосом начала она. – У меня внезапно закружилась голова. Мне надо прилечь, иначе я упаду в обморок. Будьте добры, проводите меня в мою комнату.
– Что с вами, Джорджиана? – воскликнула леди Рамсден не менее фальшиво. – У вас, наверное, спазм! Хорэс, помогите мне отвести ее в спальню, бедняжке очень плохо, она так побледнела! Наверное, виноваты птифуры с омаром – когда их готовят, из кухни всегда идет такой ужасный запах! Ах, я должна была предупредить об этом бедную Джорджиану!
К чести Фанни, она не стала им подыгрывать, только взглянула на Брэндиша и пожала плечами, а потом вернулась к роялю и принялась спокойно перекладывать ноты.
– Хватит ломать комедию! – возмутился лорд Рамсден. – Почему бы вам не оставить молодых людей наедине и не дать им самим разобраться в своих чувствах!
Жена смерила его презрительным взглядом.
– Вы единственный, кто пытается ломать комедию! Сейчас же помогите мне отвести Джорджиану к ней в спальню! А вы, Чарльз, – обратилась она к лорду Эннерсли, – сходите, пожалуйста, на кухню и попросите приготовить посеет [3]!
Бессильно махнув рукой, лорд Рамсден тяжело вздохнул.
– Ничего не поделаешь, Король. Иногда им лучше уступить.
Попросив разрешения удалиться, лорд Эннерсли с самым суровым видом прошествовал к дверям. Возле Короля он приостановился, взял его руку и стиснул ее.
