Идеальная пара - Томас Шерри (мир книг TXT) 📗

9 мая 1893 года

– Филиппа! – позвал ее Фредди.

Джиджи невольно улыбнулась; ей нравилось, как он произносит ее имя, произносите придыханием и с нежностью. Но теперь ей не давала покоя одна мысль. «А он ведь не называет меня Джиджи, – говорила она себе с некоторым удивлением. – Он даже не знает, что я Джиджи. И никто из мужчин этого не знает. Никто, кроме Камдена».

– Что с тобой, любовь моя?

Маркиза улыбнулась своему возлюбленному. Розовощекий, с серьезными глазами, Фредди был вылитый «Голубой мальчик» Гейнсборо, только изрядно возмужавший. Голову его украшала очаровательная копна льняных кудрей, глаза были голубые, как китайский фарфор, а характер – как ласковое майское солнышко. В общем – ее личный мистер Бингли. [2]

– Ничего, милый, все хорошо.

Фредди устремился к ней с протянутыми руками, но тут же остановился, глядя на нее с тревогой.

– А лорд Тремейн действительно уехал? Вдруг это ловушка? А вдруг он вернется, чтобы шпионить за тобой? Если он захочет, он сможет… сможет сделать твою жизнь невыносимой.

Ну как объяснить Фредди, что в распоряжении Камдена и так имелся целый арсенал средств, чтобы отравить ей жизнь? Он и впрямь мог бы сделать ее жизнь невыносимой, если бы только пожелал.

– Тремейн вел себя вполне пристойно, – ответила Джиджи. – Он не из тех, кто мечет громы и молнии.

– Мне не верится, что он так быстро уехал, – сказал Фредди. – Он ведь только вчера приехал.

– А у него нет здесь никаких дел, – ответила Джиджи. – Ничто его здесь не держит.

Они сидели в одной из гостиных и пили вместе чай – как обычно в это время. Комната была выдержана в сиреневых тонах – фиолетовая парчовая обивка, лиловые бархатные портьеры и белый чайный сервиз, расписанный по ободку цветочками глицинии. В юности Джиджи пренебрежительно отвергала все цвета, кроме основных, но теперь одобряла все многообразие оттенков.

Так же было и с Фредди. В восемнадцать и даже в двадцать с небольшим она бы расхохоталась при мысли о союзе с таким молчуном – посчитала бы его наказанием и обузой. Но Джиджи изменилась. Теперь, глядя на Фредди, она видела только его золотое сердце.

– Куда он уехал? – волновался Фредди. – Когда вернется?

– Он не привез с собой камердинера, поэтому нам некого расспросить о его планах. Я даже не узнала бы, что он уехал из города, если бы Гудман случайно не услышал, как он велел извозчику отвезти его на железнодорожную станцию.

Джиджи бесило, что муж распоряжается ее домом и слугами по своему усмотрению, не ставя ее в известность о своих передвижениях. Неслыханная неучтивость с его стороны! Впрочем, отъезд мужа принес ей огромное облегчение, подарив маленькую передышку.

А ведь этим утром она любовалась его фигурой – стройной, гибкой, мускулистой. Да-да, любовалась, и это – верх унижения!

– Расскажи, чего он хотел, – попросил Фредди, присаживаясь на диванчик с ней рядом. – Не может быть, чтобы он ничего не потребовал.

Со вчерашнего дня Джиджи только и думала о том, что потребовал Камден, и даже сейчас тревога и напряжение не отпускали ее. Разрушить ее жизнь – вот чего он хотел. Ведь как ни крути, а близость с ним непременно обернется катастрофой.

– Ему кажется, что мое желание выйти за другого – не повод для развода, – ответила. Джиджи. Ей не хватило духу сказать Фредди, что ее муженек наконец-то вспомнил о своих супружеских правах и решил, что не слезет с нее, пока их постельные игры не увенчаются успехом. Разумеется, она согласилась исполнить свои супружеский долг, но твердо решила, что прибегнет ко всем возможным средствам, чтобы предотвратить зачатие.

Ах, ну почему, оказываясь рядом с Камденом, она всегда превращается в обманщицу и лицемерку?

– Но он готов пойти на разумные уступки, – продолжала Джиджи. – Если через год мы с тобой не раздумаем жениться, он начнет бракоразводный процесс.

– Целый год?! – воскликнул Фредди, но тут же облегченно вздохнул: – Что ж, если это – его единственное условие, то все не так уж плохо. Пусть будет год. Конечно, долго, но мы подождем.

– О, Фредди!.. – Джиджи схватила его за руку; сердце ее переполнилось благодарностью. – Ты так добр ко мне!

– Нет-нет, это ты ко мне добра. Все остальные считают меня неуклюжим болваном. Только ты относишься ко мне по-человечески.

В любой другой день она бы раздулась от гордости. Подумать только, наконец-то ей достало мудрости и зрелости оценить бриллиант чистой воды, то бишь Фредди, в то время как все вокруг, и мужчины, и женщины, по-прежнему не могли отделить зерна от плевел. На сегодня ее мудрость и зрелость как никогда давали о себе знать. Джиджи была не просто подавлена – она чувствовала себя низкой и подлой. Но она не могла в этом сознаться. Фредди искал у нее поддержки и совета. Сейчас не время падать с пьедестала, на который он ее вознес.

– Вовсе нет. Я знаю наверняка, что мисс Карлайл очень высокого о тебе мнения.

Мисс Карлайл была влюблена в Фредди. Она гордо хранила свою тайну, но Джиджи ей провести не удалось. В обычных обстоятельствах маркиза не стала бы говорить Фредди о таких вещах, но обстоятельства были далеко не обычными, и чувство вины пересилило в ней собственнический инстинкт.

– Анжелика? Правда? А в детстве она смеялась надо мной всякий раз, когда я падал с пони или выкидывал еще какой-нибудь номер. И все время называла меня болваном.

– С возрастом люди меняются, – сказала Джиджи. – В один прекрасный момент мы начинаем ценить доброту и постоянство превыше всего. А в этом отношении, Фредди, тебе нет равных.

Фредди расплылся в улыбке.

– Раз ты так говоришь, значит, так оно и есть. В последнее время Анжелике нездоровится. Я намеревался послать ей бутылочку чего-нибудь укрепляющего, но теперь думаю доставить подарок лично. Заодно и поинтересуюсь, не поумнел ли я за последние годы.

Тут пробили часы на каминной полке, Фредди беспокойно заерзал. Обычно его визиты растягивались на полчаса, а то и больше, но с приездом Камдена все изменилось.

– Я, пожалуй, пойду, – сказал он, поднимаясь. – Хотя мне очень не хочется уходить.