Яд вожделения - Арсеньева Елена (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
Только подумала – а он уже схватил ее за косу, развевающуюся за спиной, намотал на руку, притянул к себе.
Алена тихо ахнула от боли и злости, но подчинилась: как бы косу не оторвал!
– Егорушка! – жалобно закричала издали Анна. – Где ты?
Егор чуть ослабил хватку, так что Алена смогла оглянуться – и увидеть, как он помотал головой: молчи, мол!
– Нашел ведьму? – плаксиво окликнула Анна. – Hашел, Егорушка?
– Нашел, нашел, – чуть слышно прошептал тот, и Алена увидела, как блеснули его зубы: он улыбался. – Шел, нашел…
– Потерял, – докончила Алена всем известную отговорку от лешего и рванулась что было сил, рискуя половину волос оставить в руке Егора. Она не ошиблась: от неожиданности его пальцы разжались и выпустили косу. Однако он тут же спохватился и ринулся за Аленой, да бегство ее окончилось, едва начавшись: она наступила на подол – и повалилась на землю.
Егор тут же споткнулся об нее и рухнул сверху. Алена слабо вскрикнула – и лицо Егора склонилось над ней с озабоченным и враз насмешливым выражением:
– Что? Костыньки поломал?
– Егорушка-а! – не дал ей ответить истошный вопль Анны. – Куда это ты запропал? Или тебя ведьма на Лысую гору унесла?
Алене с чего-то вдруг стало так смешно, что не удержалась – залилась мелким хохотом. А когда почувствовала, как сотрясается от такого же хохота мужское тело, крепко придавившее ее к земле, – и вовсе зашлась. Егор, силясь сдержать взрывы смеха, уткнулся лицом в Аленино плечо, выдыхал жарко, тяжело:
– Ой, не могу! Чего ж ты хохочешь-то?
– А ты? – задыхаясь, чуть не плача, спрашивала шепотом Алена. – А ты чего?
– Ну и ладно! – вдруг донесся до них деловитый оклик Аннушки. – Ну и пусть… – И слышно стало, как она побежала под берег, громко распевая:
«Куры не поют» почему-то было уж вовсе невмоготу смешно, однако ни у Алены, ни у Егора больше не было сил хохотать, и они просто лежали, с трудом переводя дыхание.
Успокоилась над ними, в вершинах деревьев, всполошившаяся было птица, и кузнечики примолкли, но беленькая кашка, склонившаяся к лицу Алены, пахла по-прежнему сладко-сладко, и видно было, как трепещут звезды в прозрачной ночной выси.
Егор чуть приподнялся, с улыбкой вглядываясь в глаза Алены:
– Ты и правда ведьма?
– А тебе-то что? – лениво усмехнулась она. – Какая твоя забота?
– Да я, вишь, ни разу с ведьмами не целовался, – дернул он плечом, склоняясь еще ниже. – Пробовать боюсь.
– Боишься – так не целуйся, – с обидой попыталась вывернуться Алена. – Я вот тоже с боязливыми никогда не целовалась!
– Да ну?! – преувеличенно удивился Егор, опираясь на локоть и придавая своему лицу выражение великого любопытства. – А с кем же ты целовалась, скажи на милость?
– Ну… – растерялась Алена, которой, правду сказать, этого в жизни своей еще не приводилось делать. – С разными…
– С храбрецами-удальцами? – уточнил Егор. – Э, да ты лихая девка, я погляжу! А что ты еще с ними делала? – Словно невзначай он положил руку ей на грудь, и Алена замерла, ощутив, как взбугрился, ознобно встопорщился сосок. Заметил он? Нет? Как же не заметить, когда этот предательский бугорок уперся ему в самую ладонь!..
По счастию, Егор тотчас убрал руку, поправляя что-то у себя в одежде, и Алена быстро перевела дыхание. Только теперь она поняла, в какую опасную игру заиграла с этим не в меру веселым парнем. Разрезвились, как дети, а поди знай, что у него на уме! Только оттого, что он схож с воспоминанием детских лет, Алена держится с ним как подружка. Что он подумает о девке, вольно валяющейся с ним на лесной поляне под покровом ночи? Что уже подумал? Нет, надо скорее отделаться от наглеца. Пускай догоняет свою Аннушку, ведь понятно же, что его просто раззадорила смелая незнакомка, а сердце его принадлежит другой.
Она коснулась его груди, пытаясь оттолкнуть – и вздрогнула: под ладонью словно бы рваная борозда, которая прощупывается даже сквозь жесткий кумач.
– Ох, господи! – тихо вскрикнула она. – Что ж это у тебя, Егорушка?!
Он ласково дунул ей в лоб, убирая разметавшиеся кудряшки:
– Ишь ты – Егорушка… Знаешь меня, что ль? А ты кто? Из какой деревни?
Алена поняла, что он намеренно уводит разговор.
– Зубы мне не заговаривай! – сказала сердито. – Рана у тебя там. Я помочь могу – я ведь лекарка! Шрам, что ли?
– Шрам давний, уж давно не болит. Медведь когтем царапнул. Хотел насквозь порвать, да господь уберег, послал ангела… Ничего, теперь уж не больно – давно не больно. И бабам не боязно, иным даже нравится. Хошь поглядеть?
Словно бы иголочка кольнула Алену в сердце. Нет, это змейка ревность ужалила. Отчего-то нестерпимо было думать про всех, с кем он так лежал, балагурил… потом уходил. Сейчас и от нее уйдет, и больше не будет этой тяжести, придавившей Алену к земле, – такой теплой, такой родной тяжести. И забудет о ней, и возьмет он другую за руку, поглядит ей в глаза так же долго, молчаливо, а потом вдруг скользнет губами по щеке и, вздохнув глубоко, словно решившись на что-то отчаянное, припадет к ее губам жадно, неутоленно…
Алена словно бы лишилась чувств в этом внезапном поцелуе. Но нет, слова эти были лживы. Напротив, все чувства ожили, пробудились: никогда она так остро не чувствовала благоуханную земную твердь, в которую ее настойчиво вжимало разгоряченное мужское тело, и впервые запах не только трав и цветов касался ноздрей Алены, но и незнакомый, резкий мужской дух.
Он оскорблял – и ласкал, заставлял задержать дыхание – и в то же время вдыхать все глубже. Отвернуться – и приникнуть, пытаться вырваться – и держаться крепче и крепче…
Она обнимала его. Руки скользили под рубашкой, ощупывая напряженные мышцы юношески худого, широкоплечего тела. Она самозабвенно внимала нахлынувшим на нее новым ощущениям, но все еще противилась пожирающему натиску его рта, который безжалостно терзал ее губы, силясь раздвинуть их языком. Алене не хватило дыхания противиться дольше, да и зубы он уже не раз пускал в ход, поэтому она чуть приоткрыла губы – и тотчас же языки их свились, а жаркая влага его нетерпеливого рта влилась в ее уста незнакомым пьянящим напитком.
Он приподнялся на руках и не обнимал распростертую под ним девушку – только неостановимо, властно, то грубо, то нежно целовал ее, и хотя рты их были влажны, а языки щедро окроплены медовой росой поцелуя, Алена начала ощущать странную жажду. Чудилось, его губы, алчно вбиравшие в себя весь ее рот, высасывают из нее все жизненные соки, оставляя взамен сладостную истому и туман, который застилал голову, одурманивал, и силы ее иссякали в том поцелуе. Уже мало было лежать, разметавшись, страстно, самозабвенно впиваясь в его губы и ласкаясь с его языком. Тело вздрагивало от резких, волнообразных движений его тела, и порою изо рта его в рот Алены врывались глухие стоны, словно и ему уже не в сласть, а в муку сделалось столь долгое и самозабвенное соитие губ.
Руки Алены вспорхнули над его спиной, вяло опустились на плечи. Вот как, она и не заметила, что плечи его обнажены… и обнажена спина ниже пояса. Чудилось, одежда сама собой соскользнула с него во время этих волнообразных движений… так соскальзывает змеиная кожа с мучителя женского, похотника, сладострастника Змея Огненного, оставляя распаленным объятиям женским искусительную красоту стройного тела, изгиб мраморных чресл – и твердую плоть, которая нетерпеливо стучится в ждущие врата…
Егор внезапно оторвался от ее губ и встал на колени, напряженно вглядываясь в ее глаза.
Алена не знала, что разглядел он там: страх, покорность, томление, жажду – все это враз? – но вдруг он схватил обеими руками ее рубаху у ворота и с силой дернул, разорвав до самого подола. Нетерпеливо скинул с Алениных плеч и мгновение жадно, пьяно глядел на пышные полушария грудей, затрепетавшие от частого, испуганного дыхания. Потом схватил Алену под бедра и медленно потянул к себе, так что вскоре ноги ее принуждены были раскинуться и согнуться в коленях, обнимая его чресла. А он привлекал ее все ближе и ближе.
