Симфония любви - Сатклифф Кэтрин (книги серии онлайн .txt) 📗
– Пол напомнил бы мне, что какой бы тягостной иногда ни была наша жизнь, всегда найдется человек, которому еще хуже. И что мы всегда должны радоваться тому, что есть, благодарить Бога за то, что он дал нам крышу над головой, пищу, здоровье, друзей. Мой отец, напротив, говорил, что гнев Господа…
Она содрогнулась.
– Нет, не будем об этом, ваша светлость. Достаточно сказать, что добрый викарий верит, что Бог обрушивает на грешников неисчислимое количество самых жестоких кар. Я же считаю, что Господь добр, терпелив и снисходителен, независимо от наших грехов. Его рука всегда протянута нам. Все, что вам нужно, ваша светлость, – это вера, мужество и раскаяние.
Она села перед ним на стул и поставила локти на колени.
Его руки лежали поверх пледа, и Мария испытывала искушение коснуться их.
– Вы меня слышите? – ласково спросила она, вглядываясь в его заросшее бородой лицо. Никогда еще она не рисковала так близко подойти к этому человеку. От этой мысли дыхание у нее участилось, сердце забилось быстрее. Переполненная волнением и страхом, она закрыла глаза и сглотнула.
– Бывают лица, на которых морщины смотрятся совершенно естественно, – сказала она с деланным оживлением. – Лица, созданные для того, чтобы стать мрачными и злыми. Но вы – другое дело. Мне кажется, что ваши глаза светились озорством и весельем, ваши губы были всегда готовы растянуться в улыбке, и с них с легкостью соскальзывала дружеская шутка или непристойный комплимент хорошенькой молодой девушке. Больно видеть, что такое лицо искажено страданием. Если вы здесь, сэр, очнитесь и позвольте мне помочь вам. Черпайте силы в том, что я всегда буду рядом, и не только ради вашей бабушки, чья жизнь зависит от вашего выздоровления, но и ради вас самих.
Услышав какой-то шум в дверях, Мария подняла голову. Гертруда на цыпочках подошла к подносу с нетронутой едой, стоявшему рядом с креслом герцога.
– Есть улучшения? – сочувственно спросила экономка.
– Нет, – ответила Мария и откинулась на спинку стула.
Прищелкнув языком и покачав головой, Гертруда посмотрела на тарелку с яйцами и ветчиной.
– Я прикажу повару вечером приготовить для тебя что-нибудь вкусное. Такой слабой девушке нужно питаться как следует.
– Намек поняла, Гертруда. Обещаю вечером плотно поесть.
– Тебе сегодня лучше отдохнуть, милая. Повар приготовит чай с ромом. Будешь спать сном младенца, гарантирую.
Мария проводила Гертруду до двери. Экономка быстро прошла по коридору, открыла дверь в стене и исчезла за ней. Ее шаги, удаляясь, доносились с потайной лестницы для прислуги, а потом быстро затихли, когда дверь закрылась.
Как и обещала Гертруда, обед представлял собой настоящее пиршество: суп из жерухи, тушеная в сметане дичь и на десерт – что окончательно сразило Марию – сбитые сливки с вином и сахаром. Она села за стол только после того, как попыталась накормить герцога, которого пересадили на кресло у камина. Он неподвижно смотрел в огонь, и желто-оранжевые блики пламени освещали его лицо.
Мария удобно устроилась в кресле и, преодолевая чувство сонливости после сытного обеда, пристально посмотрела в лицо своего подопечного.
– Если бы у меня была книга, – негромко размышляла она вслух, – то я почитала бы вам. Полу нравилось, когда я читала ему. Он говорил, что богатый язык книг будит его воображение. Вы производите впечатление человека, который любит книги. У вас высокий и чистый лоб – верный признак ума. Вне всякого сомнения, вы способны глубоко чувствовать, вы склонны к разнообразию и ненавидите посредственность. И тем не менее продолжаете прятаться внутри себя. Интересно, почему? Чего вы боитесь, сэр? Что окружающие не будут уважать вас такого? Я считаю, что все зависит от того, каким человек сам себя ощущает.
Мария встала, обошла вокруг Салтердона и провела рукой (вот какой смелой она становится!) по его растрепанным волосам, легко коснулась нестриженой бороды. Разве в ее обязанности не входит проявлять заботу и ласку, поддерживая тем самым его тело и дух?
– Только глупец может из-за этого считать вас неполноценным.
Она остановилась спиной к огню, и взгляд ее упал на его длинные ноги, обутые в черные кожаные сапоги, доходящие до колен. Гертруда потратила полчаса, чтобы до блеска начистить эти роскошные ботфорты.
– Чудесные сапоги, – громко сказала Мария, и ее взгляд, скользнув по мягкой коже, остановился на колене герцога.
– Они отлично сидят на вас, – добавила она, заглядывая ему в глаза, которые, казалось, смотрят прямо на нее.
Мария опустилась на пол, взяла в руки его тяжелую ногу, без особых усилий стянула сначала один сапог, затем другой, поставила их рядом с камином, взяла обтянутую чулком ногу герцога к себе на колени и принялась растирать ее. Ее пальцы привычными круговыми движениями поднимались сначала вверх к колену, а потом снова опускались вниз. Она массировала так ноги Пола, когда он в течение многих месяцев лежал без движения. Пол делал вид, что это ему нравится, и довольно вздыхал, хотя Мария знала, что брат ничего не чувствует. Удовольствие было только воображаемым.
– Говорят, это усиливает кровообращение, – объяснила она, и немного усилила нажим. Ее руки энергично разминали мышцы, массировали колени, пока ей не показалось, что плоть под ее пальцами стала согреваться. Время от времени Мария поднимала взгляд к его лицу.
– Огонь в камине так удачно освещает вас, – говорила она. – Вызывает краску на лице и искорки в глазах.
Ее ладони скользнули по колену герцога и крепко обхватили его бедро. Девушка обратила внимание на его сильные мускулы и на то, как плотно обхватывают ногу брюки. Дорогая ткань искрилась всеми цветами радуги.
Внезапно в ее памяти всплыли образы Тадеуса и Молли, вызывая не страх, а какое-то смутно знакомое чувство беспокойства, которое она изредка ощущала в присутствии Джона – когда давала волю своему воображению, – и неопределенное желание, глубоко запрятанное, низменное и дикое, как сидящий рядом с ней человек. Веки Марии отяжелели, взгляд остановился на губах герцога, а ее рука медленно поползла вверх по его сильному бедру. Она представляла, что стоит в дверях кухни и наблюдает, как два человека извиваются на кухонном столе, и их кожа блестит от пота… только на нее смотрят глаза герцога, а стонущая и вскрикивающая от наслаждения женщина это…
– Мисс Эштон? Вскрикнув, Мария вскочила.
Из полумрака показалась фигура Тадеуса. Сердце Марии бешено билось. Она прижала руку к груди и отвела взгляд.
– Ты испугал меня, неожиданно появившись из темноты. На мгновение мне показалось…
– Что это он заговорил? – Тадеус даже не взглянул в сторону герцога. Он заложил большие пальцы рук под ремень и ухмыльнулся. – Думаю, это маловероятно.
– Нужно верить, Тадеус. Чудеса случаются. Мария пыталась взять себя в руки, отогнать от себя это возмутительное видение, справиться с захлестнувшей ее волной тревоги. Колени ее дрожали.
– Я пришел за посудой от обеда, – объявил Тадеус.
– Пожалуйста, передай мою благодарность повару. Еда была восхитительная, – она обошла вокруг герцога, так что его кресло оказалось между ней и вошедшим. Ее смущение росло, а слуга продолжал пристально смотреть на нее, очевидно, наслаждаясь – как вчера вечером – ее замешательством. – Думаю, приготовленное для герцога лучше оставить. Перед сном я еще раз попытаюсь накормить его.
– Ты такая же, как остальные.
– Остальные?
– Которые приезжали ухаживать за ним. Каждый думал, что сможет сделать то, что не удалось предыдущему. Правда, тогда он был другим. В нем, по крайней мере, сохранялся задор. Он хоть немного отличался от этого идиота…
– Тадеус! – вскрикнула она. – Как ты смеешь…
– Какая разница. Если он еще и жив, то разума у него не больше, чем у гуся. Тот проклятый удар по голове вышиб из него все мозги, – Тадеус бросил злобный взгляд на своего хозяина. – Он ничего не помнит, не узнает собственных брата и бабку. Он не может ходить и говорить. На протяжении шести месяцев он бормочет что-то нечленораздельное или рычит, как…
