Потерянный ангел - Робардс Карен (книги онлайн TXT) 📗

Последний раз мыть в постели ей пришлось миссис Купер предыдущей ночью. Но Коннелли – тут совсем другое.

Сузанна раньше уже мыла мужчин, когда ухаживала за больными. Но сейчас, тщательно смывая грязь и вытирая левую руку Коннелли, она подумала, что все, с кем ей приходилось возиться раньше, были очень старыми и если не на смертном одре, то совсем рядом с ним. Нет, она еще никогда не мыла мужчину всего лет на десять, пожалуй, старше ее. Сузанна чувствовала смущение. Но смешно беспокоиться о таких пустяках. Ему требовалась помощь, и кто-то должен оказать ее. Наверное, все ее волнения от недосыпания.

Намыливая длинные сильные пальцы, Сузанна отметила, что у него очень красивые кисти рук. Ногти, правда, обломаны, но элегантной формы; ладони широкие, на тыльной стороне – небольшая поросль черных волос. Запястья худые, но широкие, вполне подходящие мужчине его комплекции.

Ополоснув руки, Сузанна снова намылила полотенце. Почему-то ей было неловко касаться его тела, какими бы благими ни были ее намерения. Самая маленькая частичка ее, которую она упорно игнорировала, остро ощущала, что распростертое перед ней тело принадлежит мужчине. Сузанна удивлялась сама себе – она не помнила, чтобы в ней когда-нибудь так проявлялось женское начало. Она давно забыла все эти глупости. По правде говоря, она никогда о них и не думала.

Его руки, покрытые волосами, были длинными и мускулистыми, несмотря на худобу. Под мышками – густые черные кустики. На плечах кожа гладкая, а сами плечи такие широкие, что мужчина занимал полкровати. Она просто не могла не заметить всего этого. Сузанна поражалась, что заинтересовалась этим человеком, но ничего не могла поделать с глазами, которые отмечали все это. Почти машинально она вымыла ему грудь, отметив прекрасную форму торса – от широких плеч до впадины ниже талии, куда смущение не позволило ей смотреть. Невзирая на худобу, сложен он был великолепно и, когда поправится, будет очень сильным.

Так ведь из-за этого она его и купила. Из-за силы. Надо пахать, сеять и убирать урожай, строить заборы и чинить их, надо отремонтировать крышу сарая и выкопать новый пруд и… сразу всего и не перечислишь. Со всем этим и со многим другим Коннелли обязательно справится. Именно поэтому она и разглядывала его: ее только интересовало, насколько он силен, ничего больше.

– Вот ваша сумка, мисс Сузанна. Сузанна совсем забыла, зачем послала Бена. Вздрогнув, она оглянулась. И увидев, что парнишка протягивает ей сумку, с раздражением ощутила, как краснеет. “Смех да и только”, – сурово укорила себя Сузанна. Она не сделала ничего предосудительного, ни о чем таком не думала, что могло бы внушить ей чувство вины.

Но почему-то она себя ощущала виноватой.

– Поставь на пол рядом со мной. – Ей не хотелось разговаривать, слишком уж устала. И, пытаясь смягчить суровость тона, улыбнулась.

Бен с облегчением вздохнул, а Сузанна еще острее почувствовала вину. “Что это со мной сегодня такое?”

– Что еще я могу для вас сделать, мисс Сузанна?

Неуверенный тон Бена не улучшил ее настроения. Парень явно ее боялся. Неужели она и в самом деле внушает страх? Очень может быть. Почти все в той или иной степени боятся ее. Но ведь кто-то должен поддерживать в доме дисциплину, и эта неприятная обязанность выпала на ее долю. Нельзя сказать, чтобы она жалела, что жизнь ее сложилась таким образом, просто изредка возникала вдруг мысль: хорошо бы чувствовать себя молодой, как ее сестры, и жить в ожидании счастья. Иногда Сузанне казалось, что она никогда и не была молодой.

– Мне понадобятся ведро теплой воды, еще пара полотенец, кусок мыла и острый нож. Принеси мне все, пожалуйста. – Она снова улыбнулась Бену, и на этот раз он ответил ей тем же. Сузанне стало немного легче. Может, не так она и ужасна. Просто очень устала и не выспалась, поэтому все в мире для нее сейчас окрашено в черный цвет.

– Слушаюсь, мэм.

Бен отправился выполнять указание, а Сузанна опять принялась за работу. Прежде чем смазать и забинтовать спину Коннелли, ей хотелось как следует вымыть его, насколько это, конечно, возможно в таких обстоятельствах. Она всегда утверждала, что для выздоровления необходима в первую очередь чистота.

Руки мужчины, неповрежденная часть спины, плечи и шея были уже чистыми. Сузанна отошла в изножье кровати, отогнула покрывало так, что стали видны его ноги до колен, и принялась их тереть.

Как и руки, ноги были очень красивы. Под большим пальцем она обнаружила огромную твердую мозоль. Сузанна вспомнила дыру в его башмаке. Их, конечно, больше нельзя носить. Она мысленно велела себе не забыть отправить Бена к сапожнику. Пусть тот снимет мерку с дырявой обуви и сделает Коннелли рабочие сапоги на два размера больше.

– Тебе помочь, Сузанна? – В дверь просунулась голова Мэнди. Любопытным взором она быстро окинула всю сцену: ее старшая сестра водит мыльной тряпкой по ноге мужчины. Коннелли был закрыт лишь от низа спины и до колен. При виде полуобнаженного мужчины Мэнди удивленно замерла.

Сузанна нахмурилась и машинально встала так, чтобы хоть немного загородить кровать. Уже собиралась прогнать сестру, как вернулся Бен. В одной руке он нес ведро горячей воды, другая была занята всем остальным, за чем его и посылали. Мэнди, чтобы дать дорогу Бену, вошла в комнату. Пока Сузанна разгружала работника, сестра приблизилась к кровати. Когда Сузанна освободилась, Мэнди уже стояла рядом и с открытым ртом смотрела на распростертого на кровати почти голого человека.

– Бен мне поможет, твоя помощь не требуется, большое спасибо. Коль скоро в тебе так бурлит энергия, поднимись наверх и прибери в комнате отца.

– Но, Сузанна…

– Иди, Мэнди. А когда закончишь, шагай на кухню и помоги Эмили и Саре Джейн с ужином. Здесь тебе делать нечего.

– Но что у него со спиной?

– Это не твоя забота, не так ли? – Сузанна поняла, что когда Коннелли поправится, он не придет в восторг от того, что все будут знать, как его истязали. Она чувствовала, что он очень гордый человек и болезненно реагирует на публичные унижения. Почему Сузанна решила поберечь его гордость, она не могла объяснить. Правда, она всегда рефлекторно защищала любое живое существо. По-видимому, ее чувство к Коннелли имело то же происхождение.