Чудо с замужеством Джулианы - Макнот Джудит (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— Джулиана…
Его голос от волнения звучал глухо и хрипло. Джулиана судорожно перевела дыхание и, медленно повернув голову, встретилась с ним глазами. Она увидела робкий взгляд и грустную, виноватую улыбку.
— Вы подумали тогда, что я Бог, а потом — что дьявол. А хотите узнать, что подумал я, когда увидел вас?
Стараясь справиться с охватившим ее волнением, Джулиана молча кивнула.
— Я подумал — передо мной ангел. Не в состоянии ни дышать, ни двигаться, она ждала, пока он скажет, что же он думает о ней сейчас. И Ники сказал ей. Не отводя от нее взгляда, он серьезно и даже торжественно произнес:
— Я тоже хочу вас, Джулиана.
Джулиана встала, шагнула к нему и тут же почувствовала себя в его железных объятиях. Губы его нежно и настойчиво нашли ее рот, а руки ласково и властно гладили спину и бедра, пытаясь прижать всю ее — и грудь, и живот, и ноги — к своему телу. Мучительно медленно он раздвинул ей языком губы, и ей показалось, что она падает куда-то в бездонную глубину. Его поцелуй показался Джулиане бесконечным; почувствовав, что сейчас задохнется, она без сил приникла к нему, обхватив его руками за шею. Оторвавшись наконец от ее губ, он нежно коснулся ртом ее щеки, уголка глаза, виска и зарылся лицом в пушистые волосы.
— Я хочу тебя, — нежно прошептал он. — Хочу.
Она чувствовала щекой тепло его груди, сильные руки обнимали ее. Джулиана ждала, что он снова ее поцелует. Робко и нерешительно она попыталась поощрить его к этому, тихонько погладив по спине, а когда в ответ на эту ласку он лишь крепче прижал ее к себе, она стала действовать более решительно.
Запрокинув голову, она пристально посмотрела в его полуприкрытые, тлевшие сдерживаемой страстью глаза и медленно провела ладонями вверх по его груди, открыто приглашая к действию и глядя, как в его глазах разгорается огонь желания.
Ники откликнулся на ее призыв: его пальцы скользнули ей под волосы на затылок, и, нагнувшись совсем близко к ее лицу, он хриплым от страсти голосом прошептал:
— Боже, как я хочу…
ЭПИЛОГ
Обтянутые шелком стены большого салона в великолепном загородном доме Николаса Дю Вилля близ Лондона были увешаны бесценными полотнами известнейших мастеров и украшены сокровищами, достойными королевских дворцов. Сейчас в нем находился сам хозяин с четырьмя самыми своими близкими друзьями — Уитни и Клейтоном Уэстморленд и Шеридан и Стивеном Уэстморленд. В доме находились также родители хозяина — Юджиния и Генри Дю Вилль. Седьмым гостем была вдовствующая герцогиня Клеймор, которая всегда поддерживала хорошие отношения с Дю Виллем-отцом и являлась матерью Клейтона и Стивена.
В этот особый день все гости, разделившись на две группы, сидели в огромной гостиной. Одну группу составляли почтенные родители — Юджиния, Генри и вдова-герцогиня. В другой группе были четверо друзей Николаса Дю Вилля, которые тоже были родителями, хотя, конечно, более молодыми.
Восьмым в комнате был сам Николас Дю Вилль, не примыкавший ни к одной из групп, потому что еще не был родителем.
Но он собирался стать им с минуты на минуту.
Двое его друзей-мужчин, уже пережившие это невыносимо нервозное ожидание, с видимым удовольствием наблюдали за его мучениями. Они наслаждались, потому что Николае Дю Билль был известен среди высшей аристократии своей несравненной способностью сохранять непоколебимое спокойствие и даже веселиться в ситуациях, заставлявших не менее утонченных джентльменов потеть и чертыхаться.
Сегодня, однако, от его легендарного самообладания не осталось и следа. Он стоял у окна, бессмысленно и самоотрешенно потирая правой рукой затылок. Он остановился там после того, как мать, видя, что сын ее мечется, беспокойно меря шагами ковер посреди гостиной, со смехом сказала ему, что больше не вынесет его постоянного мелькания перед глазами.
И поскольку год назад ее сердце было таким слабым, что она не могла самостоятельно подняться даже на несколько ступеней, и непонятно, каким образом то же самое сердце сейчас настолько окрепло, что позволяло своей хозяйке делать гораздо большие усилия, ее беспокойный сын тут же прекратил свое хождение. Но тревога его не оставила.
Его друзья с интересом и сочувствием смотрели на его напряженную спину вообще-то больше с интересом, чем с сочувствием, потому что Николас Дю Вилль когда-то вызывал крайнее восхищение их собственных жен своей неимоверной бесстрастностью.
— Насколько я знаю, — подмигивая, соврал Стивен Уэстморленд, — Клей как раз встречался со своими компаньонами, когда Уитни рожала. А потом, помнится, мы поехали в «Уайтс»и сыграли несколько партий в вист с очень высокими ставками.
Клейтон Уэстморленд втихомолку из-за плеча посматривал на будущего папашу, который никак не реагировал на эти слова.
— Ник, может быть, смотаемся в «Уайтс»? Мы могли бы вернуться или поздно вечером, или рано утром.
— Не городи чепухи, — был короткий ответ.
— На твоем месте я бы поехал, — с ухмылкой посоветовал Стивен Уэстморленд.
— Если я расскажу всем, что ты бегал тут как тигр в клетке и вел себя как настоящий лунатик, ты никогда больше не посмеешь и глаз показать в «Уайтс».
Правление клуба лишит тебя членства. Жалко, конечно, — ты ведь придавал определенный стиль всему заведению. Я мог бы использовать все свое влияние и похлопотать за тебя, чтобы тебе позволили иногда посидеть у окошка во имя твоих старых заслуг!
— Стивен!
— Да, Ник?
— Пошел ты к черту!
Тут вмешался Клейтон, стараясь казаться совершенно серьезным:
— А как насчет партии в шахматы? Прекрасно помогает скоротать время!
Ответа не последовало.
— Мы могли бы сделать ставки — уж тут бы ты сосредоточился на игре! Давай, ты поставишь вон ту картину Рембрандта, а я — совсем свеженький рисунок моего сына. Уитни с ведром на голове.
Уитни и Шеридан, потерявшие надежду успокоить своих расходившихся мужей, дружно поднялись и подошли к без пяти минут папаше.
— Ники, — осторожно обратилась к нему Уитни, — это обычно длится долго.
— Но не так долго — такого не может быть! — отрывисто сказал он — Уиттиком обещал мне, что все должно закончиться уже два часа назад.
— Да-да, я знаю! — присоединилась к ним Шеридан. — Могу только сказать тебе в утешение — когда я три месяца назад рожала сына, Стивен был настолько не в себе, что обозвал бедного доктора Уиттикома выжившим из ума стариканом за то, что тот ничего не мог сделать, чтобы я родила побыстрее.
Заслышав это, Клейтон окончательно развеселился и посмотрел на брата с комическим ужасом.
— Бедный Уиттиком! — воскликнул он. — Ты меня поражаешь, Стивен. Он отличный доктор, но не мог же он предсказать рождение ребенка с точностью до минуты С Уитни он просидел около двенадцати часов.
— Правда? — с издевкой спросил Стивен. — И ты, конечно же, страшно благодарил его за то, что он ничем не смог ускорить события и заставил тебя мыкаться внизу, утешая себя надеждой, что Бог оставит в живых твою жену.
— Да, я, кажется, говорил ему что-то вроде этого, — ответил Клейтон, внимательно разглядывая свой стакан, чтобы скрыть улыбку.
— Да-да, я подтверждаю, — раздался вдруг голос доктора Уиттикома, который неожиданно вошел в комнату, застав всех врасплох. Он улыбался и вытирал руки белым полотенцем. — Правда, за несколько часов до этого вы грозились, что выкинете меня сверху за… одно место и сами возьмете на себя роль повивальной бабки Он ободряюще улыбнулся Ники, который прямо-таки впился в него взглядом — Там, наверху, славно потрудились и страшно устали, но все тем не менее очень хотели бы вас видеть.
Он замолчал и расплылся в улыбке, глядя, как новоиспеченный папаша, не говоря ни слова, огромными шагами пересек комнату и бросился вверх по лестнице, после чего доктор повернулся к новоявленным бабушке и дедушке, которые горели нетерпением узнать, кто же родился — мальчик или девочка.
