Только ты - Лоуэлл Элизабет (первая книга txt) 📗
Он прижал Еву к себе, взял из ее рук журнал и открыл его.
– Читай вслух, – приказал он.
Его голос звучал буднично, словно каждый вечер девушки читали ему вслух, сидя у него на коленях. «Может, так оно и есть», – подумала Ева.
– Хочу предупредить тебя, – проговорил Рено, растягивая слова, – если что-то будет мне неинтересно, я займусь тем, что меня интересует больше.
Его голос был откровенно чувственным.
– На двадцать первый день года 15… – быстро произнесла Ева, надеясь, что Рено не заметит, как дрожит ее голос. – Здесь клякса, и я не могу сказать, это год… год…
Голос Евы прервался, когда она поняла, что воротник ее жакета сзади оказался сдвинутым вниз, и она ощутила на шее горячее дыхание Рено.
– Что ты делаешь?
– Продолжай читать.
– Тут говорится, кто организовал экспедицию…
Его усы щекотали ее шею.
– Читай.
– Я не могу. Ты отвлекаешь меня.
– Ты привыкнешь к этому… Читай.
–…кто организовал экспедицию и сколько было людей, какое у них было оружие и…
Ева запнулась, почувствовав, как его зубы тихонько покусывают ее кожу.
– Продолжай, – шепнул он.
–…и какова была цель.
Рено чувствовал трепет девушки и спрашивал себя: от страха или от ожидания?
– А какова была цель? – спросил он.
Ева напомнила себе, что договор есть договор. Она согласилась на то, что Рено будет касаться ее, языком ли, руками…
Она не согласилась на дальнейшее.
– Золото, конечно, – ответила она. – Разве не этого всегда хотели испанцы?
– Я не знаю… Журнал у тебя… Читай мне…
– Это не входило в нашу сделку.
Ева чувствовала, как от его прикосновений у нее замирает сердце. Появилась гусиная кожа.
Рено снова ощутил трепет Евы и снова задал себе вопрос: была ли это дрожь страха или дрожь наслаждения, поскольку он в течение ряда дней наблюдал и то, и другое в ее распахнутых золотых глазах.
Вкуса ее кожи и тяжести округлых девичьих бедер все-таки было недостаточно, чтобы он запылал огнем. Он слегка пошевелился, увеличив сладостное давление на свою отвердевшую плоть.
– Они – испанцы – собирались также крестить индейцев, – быстро проговорила Ева.
Она попыталась выскользнуть из гнезда его рук. Это только ухудшило ее положение. Или улучшило?
Она затихла.
– Собирались, говоришь? – лениво протянул Рено.
– Да… Так здесь написано…
– Покажи мне.
Ева пыталась найти нужную страницу, но пальцы не повиновались ей, к тому же Рено держал журнал таким образом, что она не могла перевернуть за один раз больше одной или двух страниц.
– Твой большой палец мешает, – сказала она.
Рено издал горловой звук, выражающий вопрос, который ударил по ее нервам почти так же, как физическое прикосновение.
– Я не могу переворачивать страницы, – пояснила она.
Последующие слова Евы потонули в приглушенном прерывистом вдохе, когда шелковистая щеточка усов Рено скользнула по ее шее.
– Тогда держи журнал сама, – сказал он низким грудным голосом. – А если ты попытаешься вырваться от меня, будем лежать на земле.
Ева взяла из рук Рено журнал и начала так энергично листать его, словно от того, найдет ли она остальные королевские инструкции, адресованные экспедиции Кристобаля Леона, зависела ее жизнь.
Длинные, проворные пальцы Рено стали расстегивать ее жакет.
– Спасти души, – произнесла она торопливо. – Они пытались спасти души.
– По-моему, ты об этом уже говорила…
Жакет распахнулся, и прохладный ночной воздух омыл Еву. Она закрыла глаза, чувствуя, что ее сердце переместилось куда-то к горлу.
– Дальше он… он пишет о поисках путей к испанским миссиям в Калифорнии.
– Исследования, – сказал Рено грудным голосом. – Продолжай, gata, прочитай мне о неоткрытых землях и спрятанных неизвестно где сокровищах.
– Они начали путь от Нью-Спейна и…
Ева тихонько вздохнула, когда последняя пуговица жакета уступила настойчивым пальцам Рено. Поношенная белая рубашка, принадлежавшая некогда дону Лайэну, при свете костра казалась сатиновой.
– Не паникуй, – заметил Рено. – Я не сделаю ничего, что мы не делали раньше.
– Ты считаешь, что это может меня успокоить?
– Испанцы начали путь от Нью-Спейна, – повторил Рено. – А что потом?
– Они пришли к Скалистым горам с востока…
У нее прервалось дыхание: его пальцы легонько погладили ей горло и стали ласкать бешено пульсирующую жилку.
–…а может быть, с запада… Я не знаю… Я не могу…
Рено расстегнул первую пуговицу ее рубашки.
–…не могу вспомнить, с какой стороны они… они…
За первой пуговицей последовала вторая, затем третья.
– Что они нашли? – тихо спросил Рено, распахивая рубашку. – Золото?
Ева уронила журнал и схватилась за полы рубашки. Было слишком поздно. Руки Рено гладили ее голую кожу, обещая телу в будущем так много наслаждения.
– Не сразу… Они нашли… Они нашли…
Ева издала негромкий вскрик, когда ее грудь мгновенно откликнулась на ласку его ладоней.
– Стоп, – простонала Ева.
Но даже она сама не могла решить, было ли это адресовано Рено или самой себе. Затвердевшие девичьи соски чувственно вздрагивали под рукой Рено.
– Удовольствие, не страх, – выдохнул он ей в затылок. – Мы сгорим дотла у этой горы, gata. Сгорим под покровом этой ночи.
Ева выскользнула из объятий Рено, едва не упав на землю, когда вырывалась из его настойчивых рук.
– Нет!
В первое мгновение Ева думала, что Рено снова усадит ее к себе на колени. Он сделал судорожный выдох, выражая досаду.
– Все равно, gata. Если я буду продолжать эти игры, я в конце концов возьму тебя. Сейчас я не хочу, чтобы ты вошла как любовница в дом моей сестры.
Пальцы Евы, застегивавшие жакет, дрожали не от страсти, а от гнева.
– Этого можешь не бояться! – бросила она.
– Что ты имеешь в виду?
– Я не стану твоей любовницей.
Веки Рено дрогнули, когда он уловил горечь в ее голосе, но он лишь сказал:
– Так быстро отказываешься от своего слова?
Ева вскинула голову, и глаза ее сверкнули, как огоньки.
– Я согласилась с тем, что ты можешь пытаться соблазнить меня. Но я не гарантировала тебе успеха.
– О, я добьюсь успеха, – произнес он медленно. – И ты будешь помогать мне в этом на каждом шагу нашего пути. Это будет самая веселая и приятная выплата долга.
Рено сверкнул улыбкой, что совершенно вывело Еву из равновесия.
– Не рассчитывай на это, громила с ружьем! Ни одна девушка не мечтает о мужчине, который хочет сделать из нее шлюху.
6
Перемена, произошедшая с Рено, когда они въехали в широкую долину, где жили Калеб и Виллоу, поразила Еву. Куда-то девалась настороженность в его глазах и в поведении, он стал мягче и улыбчивей. Раньше Ева считала, что Рено где-то за тридцать, сейчас же она пришла к выводу, что он гораздо моложе и намного менее суров, чем казался с первого взгляда.
Уже одной этой метаморфозы с Рено было достаточно, чтобы Еве понравилась долина. Но для этого были и объективные причины. Здесь открывались необъятные просторы, поскольку долина не была зажата вершинами и отрогами гор. Под лучами солнца серебрился ручей, берега которого густо заросли тополями. Вдали, в конце обширной поляны, поднималась величественная гряда остроконечных гор на фоне сапфирового неба.
Серо-зеленые живые изгороди, которые разделяли долину на пастбища, казалось, растут здесь всего год или два. Упитанный скот мирно пасся, не беспокоясь при появлении Евы и Рено с вьючными лошадьми. Со стороны ближайшего пастбища гнедой мускулистый жеребец протрубил сбор и галопом помчался к визитерам, подняв, словно знамя, хвост.
Когда жеребец приблизился, Белоногий беспокойно задвигал ушами и ускорил шаг. Кобыла Рено оставалась совершенно спокойной. Более того, она подняла голову и приветствовала гнедого тихим ржанием.
– Не в этот год, Любимица, – сказал, улыбаясь, Рено, останавливая танцующую лошадь. – Ты самая лучшая лошадь для езды по пустыне. Отложи роман с Измаилом до тех пор, пока я не найду испанское золото.
