Смех, свет и леди - Картленд Барбара (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Минелла взглянула на себя в зеркало и снова, как и недавно в театре, подумала, что у платья слишком глубокое декольте.
— Как вы думаете. Роза, — нерешительно сказала она, — не прикрепить ли еще один или два цветка к вырезу платья? Оно не мое, мне его одолжили, и, признаться, в нем я чувствую себя немного неловко.
Роза улыбнулась ей.
— Я все сделаю, мисс, не беспокойтесь. С помощью английской булавки она уменьшила декольте и приколола сверху три орхидеи.
— Вот теперь замечательно! — воскликнула Минелла. — Большое спасибо, вы очень добры!
В это время открылась дверь, и в комнату заглянула Герти.
— Ты готова? — спросила она. — Конни попросила меня сходить за тобой, потому что она пошла вниз, предупредить нашего хозяина, что в гостях у него будет не та, кого он ждал, — Надеюсь только, что он не рассердится, — с тревогой сказала Минелла.
Она поднялась из-за столика, торопливо вымыла руки в теплой воде, которую Роза ей приготовила, и побежала следом за Герти, которая уже шла по коридору к лестнице.
— Что до меня, — сказала Герти, когда Минелла ее догнала, — то мне этот замок кажется слишком большим. Если бы я здесь жила, ей-богу, чувствовала бы себя мухой.
Минелла рассмеялась.
На нее тоже произвели впечатление размеры замка, но она была к этому готова.
Отец часто рассказывал ей о великолепии Бленимского дворца, где он гостил у герцога Мальборо, о Чатсворте и других грандиозных родовых домах, таких, как Вобурнское аббатство и Эйрондельский замок.
Минелла была бы разочарована, если бы после того, что она слышала о графе, его замок оказался бы не таким величественным.
Она подумала, что наверняка в нем хранятся доспехи и знамена, захваченные в битвах предками графа.
У подножия лестницы их ждал дворецкий.
— Прошу за мной, мисс, — сказал он Герти. — Его светлость во Французской гостиной! . Герти подмигнула Минелле и прошептала ей на ухо:
— Сразу и не поймешь, о чем речь — о комнате или о кухне.
Минелла улыбнулась.
Два лакея распахнули двойные двери, и Минелла оказалась в самой красивой и внушительной комнате из всех, что она когда-либо видела.
В холле и в коридорах были газовые светильники, но Французская гостиная освещалась двумя огромными хрустальными люстрами, в которых горели свечи, заливая комнату теплым золотистым светом.
У дальней стены стояли Конни, Мелли, Берил и четверо мужчин, которые приехали с ними. Пятый мужчина повернулся и пошел навстречу Минелле и Герти.
Минелла подумала, что глядя на графа, невозможно ошибиться в том, что перед тобой истинный аристократ и человек, привыкший повелевать.
Он был высок, широкоплеч и, как и говорила Конни, чрезвычайно красив.
Впрочем, с первого взгляда Минелла увидела, что описание, данное ему Конни, соответствует истине и во всем остальном. У него действительно был пресыщенный вид, и хотя он улыбнулся, когда здоровался с Герти, глаза его остались холодными.
— Рад тебя видеть, Герти, — сказал граф. — Ты стала еще красивее, хотя, кажется, красивее уже быть невозможно!
Ом посмотрел на Минеллу, но тут к ним подошла Конни.
— Это Минелла Мур, — сказала она, — которая любезно согласилась в самую последнюю минуту заменить Кэти. Она немного волнуется, так что не пугайте ее!
Граф рассмеялся.
— Обещаю не делать этого.
Он протянул Минелле руку, и когда их пальцы соприкоснулись, она почувствовала, что от него исходит какая-то необычная сила и власть.
— Я только надеюсь, — запинаясь, проговорила Минелла, — что вы не возражаете против незваной гостьи?
— Я восхищен, — сказал граф, — и, разумеется, весьма благодарен вам за то, что вы, по выражению Конни, спасли наш вечер, ибо без вас количество гостей было бы нечетным, а это всегда создает неудобства.
Они присоединились к остальным, которые уже пили шампанское. Девушки болтали без умолку, и Минелла подумала, что они похожи на разноцветных попугаев.
Вместе с тем их смех был так мелодичен, и сами они были так красивы в своих дорогих модных платьях, что Минелла снова подумала о том, как наслаждался ее отец такими приемами.
«Неудивительно, что он предпочел их тишине и одиночеству, которые воцарились в поместье после того, как умерла маменька», — сказала она себе.
Голос графа вывел ее из задумчивости.
— Вы погружены в себя, Минелла, — сказал он. — А это у нас не разрешается.
— Я думала о том, как великолепен ваш замок, — быстро ответила Минелла. — Он в точности такой, как я ожидала.
Граф удивленно приподнял брови.
— Почему?
— Я много слышала о родовых английских замках, — сказала Минелла, тщательно подбирая слова, — и надеялась, что мне когда-нибудь посчастливится увидеть один из них. Не сомневаюсь, что у вас здесь собраны прекрасные картины!
— Они действительно вас интересуют? — спросил граф. — Или это Конни научила вас так сказать?
Минелла не удержалась от смеха.
— Они меня действительно интересуют, и, хотя это, может быть, удивит вас, я много знаю о живописи — к сожалению, в основном из книг.
Она вспомнила, как они с матерью часами просиживали в библиотеке, изучая репродукции картин в старых книгах, которые остались в поместье еще от деда Минеллы.
Лорд Хейвуд частенько пренебрежительно называл их «коллекцией барахла», поскольку многие из них были такими древними, что их почти невозможно было читать.
Но иллюстрации, а в более современных книгах — фотографии приводили Минеллу в восхищение.
— Я испытываю большой соблазн это проверить, — заметил граф, — и завтра отведу вас в свою картинную галерею.
— Я была бы счастлива! — воскликнула Минелла.
Ей показалось, что в глазах графа мелькнула насмешка, как будто он вновь усомнился в ее искренности.
Когда объявили, что обед подан, Минелла уже не сомневалась, что граф считает, будто она, как и прочие девушки, просто старается говорить то, что он хочет услышать.
Обеденный зал произвел на нее не меньшее впечатление, чем гостиная.
Вдоль одной стены проходила галерея, на которой в стародавние времена играли музыканты, а три оставшиеся стены были увешаны портретами предков графа.
На столе среди золотых кубков и чаш стояли канделябры, тоже из чистого золота, а белая скатерть была расшита крупными орхидеями.
Когда все расселись, Минелла оказалась по правую руку от графа — на месте Кэти, как она справедливо предположила, — и он сказал ей:
— Я вижу, вам понравились мои орхидеи, и позволю себе заметить, что вы нашли для них самое лучшее место!
В первое мгновение Минелла даже не поняла, что это комплимент, но потом, заметив, что он смотрит на цветы у нее на груди, ответила, слегка покраснев:
— Они такие красивые! Я была не в силах противиться соблазну заменить ими то, что я привезла с собой.
— А что вы с собой привезли?
— Перья, — ответила Минелла. — Конни ре-шипа, что вы сочтете их подходящими к случаю.
— Я считаю, что вы слишком молоды, чтобы носить перья.
Минелла не удержалась от смеха, и граф спросил;
— Почему вы смеетесь?
— Просто потому, что сегодня каждый считает своим долгом указать мне на мой возраст, прочесть нотацию и проявить заботу.
— Не сомневаюсь в этом, — сухо заметил граф, а Минелла задумчиво продолжала:
— Сначала женщина в поезде очень любезно предложила мне молока, потом носильщик сказал, что я выгляжу слишком молодо, чтобы путешествовать в одиночку, потом то же самое говорил кэбмен и, наконец. Конни.
Только закончив фразу, Минелла осознала, что, наверное, сделала ошибку, дав графу понять, что только сегодня приехала в Лондон. И он, разумеется, не замедлил спросить:
— Откуда вы ехали?
Понимая, что нельзя говорить, что она приехала из деревни, Минелла была вынуждена очень быстро придумать что-то другое.
— Из… Бирмингема, — назвала она первый большой город, который пришел ей на память, — Вероятно, вы гастролировали, — заметил граф. — Ну что ж, теперь, когда вы в Лондоне, было бы непозволительно, чтобы вы вновь пропали в провинции.
