Три ночи - Маллинз Дебра (чтение книг .TXT, .FB2) 📗
Люсьен шире раздвинул ее ноги, пытаясь еще глубже проникнуть в трепещущее лоно. Глубже. Сильнее. Вот так, а теперь вот так. В быстром темпе. В медленном темпе. Ему хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Но достичь собственного наслаждения ему все не удавалось.
Повторяя его имя, Эвелин двигала бедрами навстречу его толчкам, помогая ему проникать все глубже и глубже, сжимала мышцы вокруг его плоти. Она кусала его за ухо, обнимала его и, когда испытывала уже второй оргазм, впилась в его спину ногтями.
Наконец Люсьен тоже достиг пика. С громким криком он излил свое семя в ее лоно, наслаждение вытеснило из его мозга все мысли, кроме мысли о ней.
– Эвелин, – прошептал Люсьен, прижимая к себе возлюбленную, в которой все еще оставалась его содрогавшаяся плоть. – Эвелин!
Глава 6
Эвелин проснулась от голосов переговаривающихся где-то внизу слуг. Она поплотнее завернулась в простыню и еще теснее прижалась к лежащему рядом с ней большому теплому телу, уткнувшись носом в шею Люсьена. Еще рано вставать. Ведь так хорошо лежать здесь...
Утро! Эвелин моментально раскрыла глаза и рывком приподнялась на кровати. Комната была залита солнечным светом. Со двора доносились цокот лошадиных копыт и позвякивание сбруи. За дверью спальни раздавались шаги – это слуги в холле выполняли свою ежедневную работу.
– О нет! – В панике Эвелин соскочила с кровати, захватив с собой простыню, чтобы прикрыться, и поспешила в направлении бюро Люсьена. Трясущимися руками она схватила его карманные часы и открыла их.
Рассвет наступил более часа назад.
– Если тебе нужны деньги, то просто попроси, – раздался с кровати приглушенный подушкой голос Люсьена. – А часы я бы оставил себе, если ты не против.
– Я проспала! – Эвелин положила часы на бюро и в спешке стала собирать свое разбросанное белье. – Солнце взошло. Слуги в доме. Отец, наверное, уже проснулся! – Она сбросила простыню и, подобрав с пола сорочку, стала торопливо ее натягивать, с трудом попадая в рукава непослушными руками.
– Слуги будут молчать, они дорожат своей работой. – Люсьен сел и потянулся, не тревожась о своей наготе. – А твой отец, вероятно, еще сидит за карточным столом.
– Что за гадкие вещи ты говоришь!
Брови Люсьена поползли вверх, и его лицо приняло уже хорошо знакомое Эвелин насмешливое выражение.
– Посмею напомнить тебе, дорогая моя Эвелин, что именно пагубная страсть твоего отца к игре привела тебя сюда, не так ли?
Разгладив складки сорочки на бедрах, девушка откинула волосы с лица и посмотрела на Люсьена.
– А я думала, виной всему твоя страсть к дуэлям.
– О нет. – Люсьен встал и подошел к креслу, на котором оставил свою одежду. – До сих пор мы не лгали друг другу, Эвелин, так что нет смысла сейчас начинать делать это.
– Лгать? – Эвелин стянула волосы на затылке лентой, которую нашла на шахматном столике. – Давай поговорим о лжи, Люсьен. Как насчет твоего обещания не говорить никому о нашей связи?
Натягивавший брюки Люсьен нахмурился.
– А я и не говорил никому.
– Тогда кто такой мистер Данте Уэксфорд? – Эвелин отыскала свое платье на стуле. – Как могло получиться, что на днях он приходил к нам домой и намекал, что все знает о нас?
– Понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Он приходил позавчера вечером. – Эвелин удалось самостоятельно надеть платье, но она поняла, что без посторонней помощи не справится с застежками. – Он, очевидно, выиграл какую-то сумму у моего отца.
– А-а, – улыбаясь, Люсьен потянулся к рубашке. – Тогда это все объясняет. Его визит не имеет ничего общего с нами.
– Еще как имеет! – Размахивая туфелькой, которую она выудила из-под кровати, Эвелин другой рукой придерживала незастегнутое платье. – Он очень нагло флиртовал со мной. А взглядом дал понять, что ему все известно.
– Не будь смешной. – Люсьен повернул ее спиной, чтобы застегнуть платье. – Данте флиртует со всеми женщинами. Такой у него характер.
– Он видел меня в то утро, – напомнила она.
Люсьен вздохнул:
– Да, видел.
– Он не спрашивал, кто я? Ты не говорил ему, как меня зовут?
– Нет, я не называл ему твоего имени! – В голосе Люсьена появилось раздражение. Он застегнул последний крючок и отошел в сторону. – Не будь глупой. Я же говорил тебе, что наш уговор останется между нами.
– Глупой? – Эвелин повернулась к нему. – Он твой, друг. Неужели ты хочешь, чтобы я поверила, будто ты ничего ему не сказал?
– Я ничего не говорил. И не смей сомневаться в этом. – Люсьен взял ее за плечи. – Понимаю, что ты, расстроенная нашим расставанием, хочешь скрыть это и пытаешься найти какие-то другие причины, объясняющие твое настроение.
– Ты – самонадеянное ничтожество! – Эвелин стряхнула его руки с плеч. – Мне нет нужды искать что-то. Подумай, в каком положении мы оказались. Если бы ты был джентльменом, то не стал бы требовать такую цену за жизнь моего отца.
Люсьен напрягся, его глаза полыхали едва сдерживаемой яростью.
– Прежде всего причиной вызова на дуэль было поведение твоего отца. Ты забыла, что он подверг сомнению мою честь?
– А ценой твоей чести стала моя.
– Не смей обвинять меня в том, что произошло между нами, – раздраженно сказал Люсьен. – Это ты пришла ко мне. Ты приняла мои условия.
– А моим условием было соблюдение абсолютной секретности. Но твой мистер Уэксфорд все испортил.
– Так же, как я испортил тебя? – съехидничал Люсьен. – Пора быть взрослой, Эвелин. Я не принуждал тебя ложиться в мою постель. Ты сделала это по собственной воле.
У Эвелин вспыхнули щеки, но она гордо вздернула подбородок:
– Да, я сделала это. И сделала бы снова, чтобы спасти жизнь отца.
– О, замечательно! – зааплодировал Люсьен, откровенно насмехаясь над ней. – Давай, давай, играй обманутую, наивную, невинную Эвелин. Бедную девочку, которая принесла в жертву свою невинность животному, чтобы спасти жизнь своего дорогого отца. – Он подошел к стоявшему неподалеку низкому столику и взял с него небольшую деревянную шкатулку. Открыв ее, Люсьен извлек небольшую пачку бумаг. – Вот за что ты продала себя, моя дорогая. Расписки твоего отца на общую сумму более трех тысяч фунтов.
Эвелин до боли сжала кулаки, слова Люсьена нестерпимо ранили ее.
– Как ты мог сказать такое?
– Как я мог сказать правду? – жестко усмехнулся Люсьен. – Я всегда знал, моя дорогая, что любой человек имеет свою цену, а особенно женщины. – Он подошел к Эвелин и слегка провел по ее лицу и шее зажатыми в кулаке бумагами. – Я благодарен тебе за то, Эвелин, что ты была честна в определении своей цены. Проведенное с тобой время было... приятным.
Его слова отозвались острой болью в сердце Эвелин. Он выставил ее проституткой, отдавшей ему свое тело за деньги.
Но разве это не так?
У Эвелин в горле стоял ком, она изо всех сил сдерживала слезы. Как он смеет насмехаться над ней, умаляя сделанное ею во имя спасения жизни отца?
– Ты отвратительный человек, – прошептала Эвелин.
– Наконец-то и ты сказала правду! – Люсьен приблизил к ней свое лицо. – Возьми расписки своего отца, Эвелин. Сделка завершена.
Стараясь по-прежнему держаться прямо, Эвелин вырвала бумаги из его руки.
– Распорядись об экипаже.
Люсьен отступил назад и отвесил насмешливый поклон:
– Как миледи будет угодно.
Проигнорировав его выходку, Эвелин отвернулась и занялась поиском второй туфельки.
Люсьен постоял еще некоторое время, затем резко повернулся, подошел к двери, распахнул ее и вышел.
Со стуком закрывшейся двери спало напряжение, которое позволяло Эвелин контролировать свои чувства. По щекам ее струились не сдерживаемые уже слезы, когда она бережно прятала расписки отца и надевала туфли и плащ.
Сердце ее было разбито. Но она лучше умрет, чем позволит Люсьену когда-либо узнать, что она была настолько глупа, что влюбилась в него.
Из окна гостиной, расположенной на втором этаже, Люсьен смотрел, как отъезжает экипаж. Он знал, что это уезжает Эвелин, хотя и не показывался ей на глаза после того, как выскочил из спальни. Он боялся встретиться с ней снова.
