Мой пылкий рыцарь - Хауэлл Ханна (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Глава 6
Со всей возможной осторожностью Эйнсли стала спускаться по лестнице. Впервые за то время, что Майкл был к ней приставлен в качестве стража, она застала его спящим. Впрочем, девушку это не удивило — она немало потрудилась ночью, чтобы не дать молодому человеку уснуть. Эйнсли прибегала к разным ухищрениям: то начинала с шумом двигать громоздкую мебель в своей спальне, чем наверняка привела его в недоумение, то открывала и закрывала дверцы гардероба, словно выбирая подходящий наряд — занятие довольно странное, если учесть, что на дворе стояла глубокая ночь. От всего этого девушка утомилась сама, но все-таки достигла цели — впервые со времени прибытия в Бельфлер она избавилась от своей назойливой тени.
Эйнсли украдкой оглянулась, чтобы удостовериться, что Майкл не следует за ней. Когда же она посмотрела вниз, то чертыхнулась и резко остановилась. Еще несколько шагов — и она прямиком угодила бы в объятия Гейбла. Именно он стоял у подножия лестницы, уперев руки в бедра и с подозрением глядя на девушку.
— И куда же, позвольте спросить, вы направляетесь, миледи? — саркастически усмехаясь, спросил он. — Решили сбежать?
— Ну разумеется! Хочу попробовать ускользнуть из вашего замка прямо через ворота, — ответила Эйнсли, прислонясь к украшенной гобеленами стене. — Я уверена, что ваши люди вряд ли мне помешают. В самом деле — их ведь всего какой-нибудь десяток или два! А уж уйти от ваших боевых коней вообще не составит труда…
— Столь беспокойно проведенная ночь еще больше отточила ваш и без того острый язычок. Однако вы выбрали не слишком удачное время для упражнений в остроумии. Кое-кто из нас находится не в самом лучшем расположении духа после того, как пришлось среди ночи подняться с постели.
Эйнсли промолчала, но в душе почувствовала себя виноватой. Действительно, некоторое время назад она сделала вид, что ей снова приснился кошмар. Это тоже было частью плана Эйнсли как можно сильнее утомить Майкла, однако, кроме него, на ее крики в комнату вбежали обеспокоенный Гейбл, его тетка и даже юная Элен. Леди Мари и ее дочь были воплощением доброты, а вот по глазам рыцаря Эйнсли поняла, что он что-то подозревает. Гейбл видел, как вела себя Эйнсли во время настоящего кошмара. Вряд ли ей удалось ввести его в заблуждение, тем более что сама она совершенно не помнила, как вела себя тогда и что говорила. Однако признаваться в обмане девушка не собиралась.
— Прошу прощения. Я и в самом деле оказалась слишком беспокойной гостьей. Почему бы вам не отослать меня прямо в Кенгарвей?
— Не думаю, что это было бы правильно, — усмехнувшись, возразил Гейбл. — Пожалуй, я лучше приставлю к вам второго стража, а то одного вы сумели измотать так, что он потерял бдительность.
— Как скажете, милорд, — с притворной покорностью проговорила Эйнсли.
Она не собиралась бежать до того, как поправится Рональд, но, похоже, ее уловки в отношении Майкла могут обернуться против нее же и лишить всякого шанса на побег.
— Я хотела немного прогуляться, — пробормотала Эйнсли, будто не замечая широкой улыбки Гейбла.
— В таком случае я буду сопровождать вас, миледи, — сказал рыцарь, взяв Эйнсли под локоть и удерживая ее на месте железной хваткой. Девушка сделала попытку вырваться, но Гейбл словно не заметил этого. — Я полагаю, вам будет небезынтересно узнать, что ответил ваш отец на требование о выкупе.
— Неужели вы отважитесь повторить его ответ в присутствии леди? Меня это удивляет, — парировала Эйнсли.
Она и в самом деле не знала, хочет ли услышать то, что сказал ее вспыльчивый отец. В ответ на требование заплатить выкуп за дочь Дугган Макнейрн мог отреагировать двояко — впасть в гнев и всеми силами пытаться отсрочить плату или разрешить Гейблу делать со своей пленницей все, что он сочтет нужным. Вопреки уверениям Рональда, что отец ни за что не бросит ее в беде, Эйнсли сильно в этом сомневалась. Отец никогда не любил ее, а поскольку он не делал никаких попыток выгодно выдать ее замуж, значит, и пользы от дочери ему не было никакой.
Услышав слова Эйнсли, Гейбл в первый момент не смог удержаться от улыбки, но его веселость мигом прошла, как только он вспомнил разговор с Дугганом Макнейрном. Из этой беседы явствовало одно — неистового лэрда совершенно не заботила судьба его дочери и преданного слуги. Лишь одним пленником он заинтересовался всерьез — конем. Гейбл от души надеялся, что Эйнсли не слишком привязана к этому животному, поскольку собирался забрать его себе с единственной целью — насолить Макнейрну. Конечно, подобный поступок был непозволительным ребячеством, и все же удержаться от искушения рыцарь не мог. Сейчас ему предстояла трудная задача — рассказать Эйнсли о том, что ответил ее отец, и одновременно не слишком ранить чувства девушки. Впрочем, одного взгляда в ее широко открытые глаза было достаточно, чтобы понять — он старается оградить ее от того, в чем она и так уверена.
— Да, настроение твоего отца было весьма воинственным, и выбранные им выражения этому соответствовали, — дипломатично признал Гейбл, не обращая внимания на презрительное фырканье Эйнсли. — Он надеется договориться о цене.
— Если он решил не выкупать меня, то ты можешь смело сказать мне об этом. Я давно знаю, что недорога своему отцу, так что твои слова лишь подтвердят истину, уже мне известную, — слукавила Эйнсли, молясь о том, чтобы спокойное выражение ее лица и размеренная речь выдержали испытание проницательным взглядом Гейбла.
— Значит, ты уверена, что хочешь знать правду? — спросил он, останавливаясь и глядя Эйнсли прямо в глаза.
— Да. Так будет лучше.
— Иногда правда бывает слишком жестокой.
С минуту Гейбл колебался, разумно ли поступает. А не попытается ли Эйнсли снова сбежать только для того, чтобы спасти гордыню и деньги своего отца?
— Правда всегда лучше. Как правило, она приносит больше пользы, чем вреда.
— Ну что же… Правда такова — твой отец обрушил свой гнев на все подряд. Досталось и традиции платить выкуп, и безмозглым дочерям, и бессовестным норманнам. Он считает, что во всем виноваты вы сами — ты и твой спутник. Единственное живое существо, чьим положением он озабочен, это твой конь. Твой отец также сказал, что его скудные средства позволяют ему заплатить лишь такую малость, которая, по моему мнению, была бы оскорбительна и для меня, и для тебя.
Слова эти ранили Эйнсли гораздо больше, чем она предполагала. Тем не менее она улыбнулась, постаравшись скрыть боль, и отвернулась от Гейбла.
— На моего отца это похоже!
Проговорив это, девушка направилась к узкой лестнице, которая вела на стены Бельфлера. Гейбл последовал за ней, стараясь увидеть ее глаза. Трудно поверить, что она действительно так равнодушно восприняла жестокость отца, как пытается это представить.
— Я сегодня послал к нему своего человека, — объявил Гейбл, поднимаясь вслед за Эйнсли по ступеням и не сводя взгляда с ее округлых бедер. — Просил передать то же, что сейчас сказал тебе, — что воспринимаю его предложение как оскорбление. Поскольку твой отец проигнорировал мое упоминание о желании короля положить конец его буйствам, я предупредил о возможных последствиях, если он будет продолжать противиться королевской воле.
— Мой отец не из тех, кто думает о последствиях своих поступков.
— Неужели в Кенгарвее нет более мудрых голов?
— Есть. Вернее, были. Теперь они красуются на стенах Кенгарвея. У моего отца лишь один ответ на все советы — слепая ярость. Теперь никто не осмеливается ему возражать, как бы безрассудно он ни действовал. В конце концов можно пережить последствия его опрометчивых поступков, но если дашь совет, который не по нутру Дуггану Макнейрну, смерти уж точно не избежать.
— Удивительно, что кто-то еще остался в Кенгарвее.
— У многих просто нет выбора. Ведь Кенгарвей — их родной дом. Каким бы ни был его владелец, они остаются в замке, потому что привыкли к нему. — Эйнсли вздохнула и устремила взор на просторы, расстилавшиеся за стенами Бельфлера. — Конечно, Кенгарвей не столь красив, как твой замок. Он не так прочно выстроен и не так удобен, но это дом, а многие и не знают другого. Кроме того, есть и глупцы, которые считают моего отца храбрейшим из мужчин. Они восхищаются тем, что он готов плюнуть в глаза каждому, кто захочет призвать его к порядку.