Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы - Гэблдон Диана (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Вот почему в конце концов я ушел, — тихо сказал он. — Я просто не мог больше этого выносить.
Я молча держала его руку, положив палец на пульс и считая удары. Пульс, к счастью, был медленным и равномерным.
Джейми поерзал в кровати, двинул плечами и тут же сморщился.
— Рука очень болит? — спросила я.
— Немножко.
Я наклонилась над ним, коснулась лба. Он был очень теплым, но жара не было. Между густыми рыжими бровями залегла морщинка, и я разгладила ее.
— Голова болит?
— Да.
— Пойду заварю тебе чая из ивовой коры.
Я хотела встать, но он удержал меня.
— Мне не нужен чай. Зато мне полегчало бы, будь у меня возможность положить голову тебе на колени, чтобы ты потерла мне виски. Немножко, а?
Голубые глаза смотрели на меня, прозрачные, как весеннее небо.
— Ты мне зубы не заговаривай, Джейми Фрэзер, все равно я не забуду о следующем уколе.
Тем не менее я уже отодвинула стул и села на кровать рядом с Джейми.
Он удовлетворенно заурчал, когда я уложила его голову себе на колени и принялась поглаживать ее, потирая ему виски, убирая назад густую волнистую массу его волос. Его шея сзади была мокрой, и я убрала оттуда волосы, тихо подула и увидела, как по коже побежали пупырышки.
— Ой, как приятно, — пробормотал он.
Вопреки недавнему решению не прикасаться к нему иначе как в медицинских целях, пока между нами все не утрясется, я поймала себя на том, что мои руки сами собой поглаживают четкие рельефные изгибы его шеи и плеч, ища твердые узлы позвоночника и широкие плоские крылья лопаток.
Мои ладони ощущали его крепкое тело, бедром я чувствовала теплое дыхание, и, когда пришло время переложить его обратно на подушку и взяться за ампулу с пенициллином, мне пришлось призвать на помощь всю силу воли.
— Ладно, — сказала я, откинув простыню и потянувшись к подолу его рубашки. — Быстрый укольчик, и ты…
Я задрала рубашку и охнула.
— Джейми! — вырвалось у меня. — Ты с ума сошел! В твоем состоянии…
— Наверное, ты права, — покладисто согласился он и свернулся на манер креветки, опустив темные ресницы. — Но ведь может же человек помечтать?
В ту ночь я не пошла спать наверх, так и осталась у него. Мы мало говорили, просто лежали бок о бок на узкой кровати, почти не шевелясь, чтобы не тревожить его раненую руку. В доме царила тишина, все улеглись спать, и не было слышно никаких звуков, кроме потрескивания огня, вздохов ветра и царапанья розового куста Элен об окно, настойчивого, как требование любви.
— А ты знаешь? — тихо сказал Джейми где–то уже в черные предрассветные часы. — Знаешь, каково это, иметь с кем–то дело таким образом? Делать все, что в твоих силах, и так и не понять, в чем твоя ошибка?
— Да, — ответила я, вспомнив о Фрэнке. — Да, знаю.
— Я так и думал, что ты знаешь.
Он помолчал и легонько коснулся моих волос.
— А потом… — прошептал он, — потом обрести снова полноту жизни. Стать свободным во всем — в словах, в поступках — и знать, что все это правильно.
— Говорить «я люблю тебя» от всего сердца, — прошептала я в темноту.
— Ага, — отозвался он едва слышно. — Говорить это.
Его рука замерла, и я, сама не зная, как это получилось, прильнула к нему, удобно примостившись головой во впадине его плеча.
— Столько лет, — сказал он, — так долго я был не самим собой, а столь разными людьми. — Он слегка шевельнулся, и крахмальное полотно его ночной рубашки захрустело. — Я был дядей детям Дженни, братом ей и Айену. Милордом для Фергюса и сэром для моих арендаторов. Макдью для каторжников Ардсмура и Маккензи для других слуг в Хэлуотере. Потом Малкольмом–печатником и Джейми Роем в доках.
Он медленно провел рукой по моим волосам с шепчущим, как дуновение ветра снаружи, звуком.
— Но здесь, — произнес он так тихо, что я едва услышала, — здесь, в темноте, с тобой… у меня нет никакого имени.
Я подняла к нему лицо и поймала губами его теплое дыхание.
— Я люблю тебя.
Мне не требовалось добавлять, насколько искренни были эти слова.
Глава 38
ВСТРЕЧА С АДВОКАТОМ
Как я и предвидела, микробы восемнадцатого столетия не могли и мечтать потягаться с антибиотиками века двадцатого. Лихорадка Джейми практически сошла на нет в течение суток, а в следующие два дня пошло на убыль и воспаление раны: осталось лишь небольшое покраснение по краям да при нажатии выделялось немного гноя.
На четвертый день, удостоверившись, что он пошел на поправку, я наложила легкую повязку с целебной мазью и поднялась к себе, чтобы умыться, переодеться и привести себя в порядок. Оба Айена, старший и младший, Джанет и слуги на протяжении последних нескольких дней время от времени заглядывали в комнату посмотреть, как дела у Джейми. Подозрительно, что Дженни не принимала в этом никакого участия, но было очевидно, что уж она–то полностью в курсе всего, что происходит в ее доме. Я не сообщила о своем намерении подняться наверх, однако, когда открыла дверь в мою спальню, у умывальника стоял большой кувшин с горячей водой, от которой шел пар, а рядом лежал свежий кусок мыла.
Я взяла его и принюхалась. Это было душистое французское мыло с запахом ландыша, и это являлось деликатным указанием на мое положение в доме. Почетная гостья — несомненно, но не член семьи, потому что все домашние обходятся обычным грубым мылом из жира и щелочи.
— Ладно, — пробормотала я, взбивая мыльную пену. — Поживем — увидим.
Когда спустя полчаса я, глядя в зеркало, укладывала волосы, снизу донеслись звуки — похоже, кто–то прибыл, причем, если судить по шуму, не один человек. Выйдя на лестницу, я первым делом увидела внизу сновавших между передней и кухней детей, а среди них нескольких незнакомых взрослых, с любопытством взиравших на меня, пока я спускалась.
Войдя в гостиную, я увидела, что походную койку убрали, а Джейми, выбритый и в свежей ночной рубашке, аккуратно уложен на диван, под одеяло. Со всех сторон его облепили детишки, четверо или пятеро. Командовали этой компанией Джанет, Айен–младший и улыбчивый молодой человек — судя по форме носа, один из Фрэзеров, — но в остальном имевший мало общего с крохотным малышом, которого я видела в Лаллиброхе двадцать лет назад.
— Вот она! — радостно воскликнул Джейми при моем появлении, и все в комнате повернулись, чтобы посмотреть на меня: выражения их лиц варьировали от приветливого удивления до благоговейного трепета. — Ты помнишь Джейми–младшего? — спросил Джейми–старший, кивнув на рослого, широкоплечего молодого человека с кудрявыми черными волосами и шевелящимся свертком в руках.
— Помню кудряшки, — с улыбкой сказала я. — Остальное немножко изменилось.
Джейми–младший ухмыльнулся с высоты своего роста.
— Я хорошо помню тебя, тетя, — произнес он бархатистым, словно хорошо выдержанный эль, голосом. — Ты держала меня на коленях и играла в «Десять поросят» с пальцами моих ног.
— Вполне возможно, — сказала я, глядя на него снизу вверх с легким испугом.
Бывает, что между двадцатью и сорока годами некоторые люди внешне особо не меняются, но вот между четырьмя и двадцатью четырьмя они меняются довольно заметно.
— Может, попробуешь поиграть с маленьким Бенджамином? — с улыбкой предложил Джейми–младший. — Глядишь, тетя, вспомнишь былые навыки.
Он наклонился и передал сверток мне в руки.
Очень круглая мордашка смотрела на меня с обычным для младенцев несколько одурманенным видом. Перебравшись с отцовских рук на мои, Бенджамин, похоже, слегка растерялся, но никаких возражений не последовало. Напротив, он очень широко открыл маленький розовый ротик, засунул туда кулачок и начал задумчиво его грызть.
Маленький светловолосый мальчик в домотканых штанах, сидевший на колене Джейми, уставился на меня в изумлении.
— Кто это, дядюшка? — спросил он громким шепотом.
— Это твоя двоюродная тетя Клэр, — серьезно ответил Джейми. — Ты ведь слышал о ней, правда?
