Мальтийское эхо (СИ) - Саврасов Игорь Фёдорович (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Три недели, заполняя этим практически все время, свободное от строительства укреплений, ля Валетт вместе со своим секретарем, сэром Оливером Старки, которому полностью доверял, разбирали архивы и штудировали тома библиотеки. Этот рыцарь, как и великий магистр, пользовался огромным авторитетом в Ордене. И, как и ля Валетт, свободно владел кроме родного английского, французским, итальянским, испанским, греческим, арабским и турецким языками. Да еще немного некоторыми древнеарабскими диалектами. Нравилась магистру, истинному французу и пылкому гасконцу, спокойная уверенность сэра Старки.
Причинами же, сподвигнувшими гроссмейстера и его секретаря к таким хлопотным архивным поискам были следующие странные обстоятельства.
Дело в том, что временный дворец великого магистра, дома членов Большого совета, епископа, заведующего канцелярией казначея, находились в Мдине, бывшей до появления рыцарей древней столицей Мальты. В Мдине жили и несколько десятков рыцарей, капелланов и оруженосцев. Личный секретарь гроссмейстера жил в его дворце. В Мдине функционировал совет, хранилась казна, архивы и библиотека. Но город расположен в центре острова, далековато от Большой гавани, которую требовалось охранять, укреплять и держать там флот. Конечно, при необходимости гонец мог доскакать на лошади до гавани за два с половиной — три часа, но ежедневные заботы вынуждали магистра и большую часть рыцарей жить лагерем на полуострове Шеберрас, выступающим в море между Большой гаванью и гаванью Марсамшетт и занимавшем стратегическое положение. Ля Валетт недавно привез сюда архив и часть библиотеки.
Так вот, живя на этом полуострове, гроссмейстер частенько гостил в доме одной благородной мальтийской семьи, расположенного неподалеку от лагеря. Хозяин имел корни в Провансе и симпатизировал ля Валетту. Кроме того, он был убежденный христианин и с горячей сердечностью сопереживал беспокойству магистра, связанного с возможностью турецкого нападения на Мальту. Остров так много веков находился во власти то римлян, то арабов, то норманнов. Бывали хозяевами и германцы, и французы и испанцы. Мальтийцы хотели стабильности и больше всех других боялись турецкого владычества.
Одна из служанок, пожилая мальтийка, прислуживавшая за столом и, наверное прислушавшаяся к разговорам, начала как-то внимательно приглядываться к гостю и, наконец, как раз месяц назад попросила великого магистра о разговоре с глазу на глаз…
Принимать простых людей, не членов Ордена, ля Валетту доводилось крайне редко. На всякий случай он справился у хозяина того дома, где она служила, относительно ее благонадежности и насколько ей можно доверять.
Тот заверил ля Валетта, что ей можно доверять полностью, что несколько поколений женщин из ее рода прислуживают их фамилии. Но вот что такое секретное она хочет поведать магистру, он не имел понятия.
Ля Валетт решил, что обстановка должна быть официальной. Он пригласил женщину в свой дворец в Мдине. Рыцарь сидел в дубовом кресле с высокой резной спинкой, одна рука придерживала меч, другая свободно лежала на подлокотнике. На нем был черный берет и черный плащ. На груди большой золотой крест, покрытый белой эмалью. Крест висел на золотой цепи, над ним располагались корона, а еще выше — изображение герба. Сэра Старки он попросил быть в соседней комнате, чуть приоткрыв дверь.
Женщина вошла в зал. Взгляд ее был строг и спокоен. В руках она держала медный цилиндрический пенал, напоминающий футляр для подзорной трубы среднего размера. Магистр предложил ей сесть, но она отказалась.
— Я умею говорить по-французски, господин.
— Слушаю тебя, — ответил гроссмейстер.
— В этом футляре пергамент, которому несколько сотен лет. Он передается в нашем роду по наследству. Сначала этот рассказ передавали устно, затем он был записан в этом пергаменте на древнеарабском языке. — Было заметно, что женщина все более волновалась, и французская речь стала неуверенной.
— Я слушаю с вниманием, но лучше тебе говорить на своем родном языке. — Магистр действительно внимательно всматривался то в глаза женщины, то на футляр.
А что, если она хочет ввести его в заблуждение, может быть и не умышленно, в заблуждаясь сама? А может осмеливается втянуть его в некую интригу?
— Вы, господин, сможете прочесть на этом языке?
— Смогу, — и то ли ля Валетт повел взгляд в сторону двери, за которой находился Старки, то ли тот произвел какой-то шорох, но странная женщина нервно повернула туда голову.
— Продолжайте! Не беспокойтесь ни о чем!
— Я сильно простудилась в молодости, когда выходила в море рыбачить с отцом и братьями, и Бог не наградил меня наследниками. А братья погибли. Больше некому хранить это, — она бережно приложила футляр к груди. — Я отдаю его Вам, господин, и в ваших руках будет Большая тайна, которая поможет бороться со Злом.
Глаза мальтийки увлажнились, и в руках появилась дрожь. Но через мгновение она справилась с собой.
— Что в этом рассказе? — Cпросил магистр заинтересованно.
— Это история, как теперь я думаю, читая Библию, о кораблекрушении Святого Павла у берегов Мальты и о змее, которая хотела его укусить. А еще о том Черном человеке, который, когда все ушли, тайно, из тлеющего костра достал что-то, положил в шкатулку (Укладку) и исчез во мгле ночи.
Женщина говорила довольно связно и грамотно.
— В Библии есть рассказ об этом кораблекрушении и о змее. Но там ничего не сказано ни о каком Черном человеке. — Строго сказал ля Валетт.
— Мой предок штормом был тоже выброшен на берег в ту страшную ночь и, укрываясь за скалой, наблюдал за всем.
— Хорошо, благодарю тебя за доверие и преданность нашей Вере. Оставь пергамент, до свидания.
Мальтийка низко поклонилась, отдала футляр и вышла.
Великий магистр открыл пенал, достал пергамент и развернул его. Сомнений, что это древний документ, у него не было: кожа старинной выделки, довольно ветхая, текст зыбкий, плохо просматривающийся. Хранили неправильно.
Он окликнул Старки.
— Что вы думаете об этом, сэр? — Cпросил ля Валетт.
Старки все видел в щель дверного проема и все слышал.
— Если вы, гроссмейстер, дадите мне два дня поработать с этим документом, порыться в наших архивах, библиотеке, я, думаю, смогу ответить на ваш вопрос, — сказал рыцарь.
Магистр опять отметил выдержку и рассудительность своего секретаря.
— Хорошо, жду доклада через два дня. От всех прочих дел на это время Вы освобождены. Разумеется, все должно быть в строжайшем секрете.
— Разумеется, гроссмейстер, — ответил Старки, взял пенал, поклонился и удалился из залы.
По истечении этих пары дней сэр Старки был на аудиенции у великого магистра. Он принес пергамент и еще папку с какими-то документами.
Ля Валетт сразу заметил, что лицо Оливера, обычно бледное, было в красных прожилках волнения, глаза стального цвета, всегда холодные, были красные, веки набухшие от напряженного труда.
— Доброе утро, великий магистр.
— Доброе утро, дорогой Оливер! Садитесь вот здесь у камина. Я вижу у вас серьезные новости. Сейчас подадут горячего меда.
Сэр Оливер положил на стол магистра документы и сел к огню.
— Пергамент подлинный. Датировать его можно примерно 300–400 г. от рождества Христова. У нас в архивах есть пергамент этого же периода с таким же способом нанесения текста. Что касается самого текста, то события о кораблекрушении апостола Павла относятся к 60 г. н. э. и за большой промежуток времени в несколько поколений, некоторые факты и их смысл могли быть искажены. Здесь, в папке, мой перевод текста пергамента и те архивные материалы, выписки из книг, что могут Вам потребоваться, сир. Кое-где я приложил свои записки, — сэр Старки сделал паузу и, когда уже встал, чтобы удалиться, добавил, — Я думаю, этот пергамент крайне важен для Ордена и всех христиан! Свои соображения, как он увязан с историческими событиями в Византии, на Родосе и прочее я, если позволите, выскажу несколько позже. — Старки удалился с поклоном.
