Блестящая партия - Маклейн Джулиана (прочитать книгу .TXT) 📗
Глава 5
Огромная черная карета Уэнтуорта с одетыми в ливреи лакеями и форейтором около трех часов пополудни остановилась у входа в Гайд-парк. Лошади ржали и кивали головами, а любопытные зеваки с восторгом смотрели на Джеймса, который, весьма проворно выскочив из кареты, протянул затянутую в перчатку руку дамам.
– Прекрасный день, не правда ли, ваша светлость? – проговорила невысокая плотная миссис Уилсон, стараясь, чтобы ее произношение было как можно ближе к британскому.
– Да, мадам, – Джеймс церемонно поцеловал ее руку, – он еще более прекрасен благодаря вашему присутствию.
Услышав столь изящный комплимент, Беатрис покраснела. Тем временем герцог помог выйти графине, а затем и очаровательной мисс Уилсон. Все взоры тут же обратились к ней, и несколько секунд вокруг царила тишина, затем разговоры гуляющих возобновились.
Карета отъехала, и Джеймс не спеша пошел рядом с мисс Уилсон. Сегодня на ней было летнее платье в белую и синюю полоску с шифоновыми оборками, в руках она держала зонтик и сумочку; соломенная шляпка изящно украшала ее сложную прическу.
И все же герцог не мог не заметить, что Софи сегодня была совсем не такой оживленной, как обычно.
Они шли по дорожкам, проложенным вдоль пруда, мимо небольших групп прогуливающихся посетителей, обсуждая живопись, книги и новую оперу, которая вскоре должна была появиться на сцене «Ковент-Гардена».
– Когда мы с вами договаривались несколько дней назад на приеме, – герцог оглянулся через плечо, желая убедиться, что сопровождавшие их дамы находятся достаточно далеко и не могут его услышать, – я, возможно, поторопился, пригласив вас погулять в парке... – Они оказались в тени огромного развесистого дуба, зеленые ветви которого напоминали крышу шатра, и Джеймс с удовольствием вдохнул аромат влажной земли.
Софи закрыла свой зонтик.
– Вовсе нет, ваша светлость. Надеюсь, я не дала вам повода считать, что не рада вашему приглашению.
– Это как сказать. Я был весьма удивлен, узнав, что вчера вы отправились на прогулку с лордом Уитби. К тому же лорд Мэндерлин нанес вам визит сегодня утром...
В глазах Софи, не отрываясь смотревшей на него, отразился испуг.
– В Англии слухи распространяются весьма быстро, – попытался смягчить свои слова Джеймс. Поскольку Софи молчала, ему пришлось настаивать на ответе. К тому же ему очень хотелось узнать, в чем причина ее необычной сдержанности. – Лорд Мэндерлин сделал вам официальное предложение, не так ли? Могу я спросить, каково было ваше решение?
Неожиданно Софи рассмеялась:
– А как вы думаете, что я ему ответила?
Поняв, что его волнения напрасны, Джеймс вздохнул с облегчением.
– Думаю, что вы отказали, но сделали это весьма любезно.
– Я очень старалась быть любезной, вот только мне кажется, что это совершенно не имело для графа никакого значения. Я не стала бы говорить об этом, если бы были затронуты его чувства, но, видит Бог, у меня такое впечатление, что он смотрел на меня просто как на предмет, который можно купить.
Тут уже и Джеймс рассмеялся.
– Мэндерлин совсем неплохой человек, просто у него не хватает тонкости в общении.
– Недостаток тонкости можно пережить, с этим я могла бы смириться, но не с отсутствием романтичности. Я всегда верила, что женщина и мужчина должны вступать в брак только по любви. Боюсь, от этого своего убеждения я не смогу отказаться, хотя моя дорогая матушка всеми силами пытается разубедить меня.
Услышав эти слова, Джеймс был немало удивлен. Богатая наследница, охотница за титулом, собирается выйти замуж по любви?
– Но как вы представляете себе любовь, мисс Уилсон? Вы имеете в виду страсть или просто дружеские отношения?
Софи ненадолго задумалась.
– Пожалуй, и то и другое.
– Вы весьма честолюбивы, должен вам сказать.
– А, я то всегда считала, что моя мать слишком честолюбива...
– Да, но вы хотите достичь большего, чем просто престижное положение в обществе. Мне кажется, что вы – самая амбициозная женщина, которую я когда-либо встречал.
Софи приподняла изящную бровь.
– Вы полагаете, что любовь трудно достижима, ваша светлость?
Джеймс на мгновение остановился, обдумывая правильный вариант ответа.
– Я только хотел сказать, что настоящая, истинная любовь встречается весьма редко. «Достигнутая хороша любовь, но лучше та, которую не ищешь», – процитировал он. – И, пожалуйста, зовите меня Джеймс.
– Шекспир всегда так романтичен, Джеймс, – проговорила Софи, делая ударение на его имени. – Вы много читаете?
– Пожалуй, да. – вдруг вспомнилось утверждение Плато о том, что любовь – это смертельная душевная болезнь, однако он не собирался цитировать его вслух. – Итак, вы отказали лорду Мэндерлину. А как насчет моего друга Уитби? Надеюсь, он еще не сделал вам официального предложения? Я стараюсь держаться от всего этого подальше, но все же...
– Уверяю вас, Джеймс, мы с Эдвардом Уитби только приятели.
– Ничуть не сомневаюсь...
– Но это не помешало ему прислать мне цветы, – добавила Софи и лукаво взглянула на герцога.
Боже, да она дразнит его! Джеймс не удержался и ответил ей тем же.
– А какие это были цветы? И сколько их? Я обязательно должен знать.
Софи рассмеялась:
– Красные розы, примерно три дюжины.
Джеймс театральным жестом прижал руку к груди и отступил на шаг назад.
– Я сражен! Три дюжины, и все красные! Вряд ли я смогу сравняться с ним...
Софи снова рассмеялась, на этот раз менее сдержанно, и, взяв герцога за руку, потянула его обратно на дорожку.
– Вы все больше изумляете меня, Джеймс, а иногда кажетесь мне невероятно загадочным.
– Загадочным? – удивленно переспросил он. Софи беспокойно посмотрела через плечо на мать и графиню, затем, прищурившись, взглянула на герцога.
– Вот именно. Хотя я иностранка, но даже до меня время от времени доходят разные сплетни, и я не хочу этого скрывать. Говорят, у вас скандальная репутация настоящего донжуана.
Софи ничего не желала скрывать от него – это была черта, характерная для американцев, которой герцог не мог не восхищаться.
– Я понимаю. – Он несколько мгновений молчал, сжимая рукоять своей трости. – Но вы как-то сказали мне, что у вас есть собственная голова на плечах и что вы не принимаете на веру каждый пустой и глупый слух.
– Именно поэтому я и задаю вопросы непосредственно вам.
Джеймс глубоко вздохнул. Его спутницу нельзя было обвинить в отсутствии логики.
– Могу я узнать, где вы слышали эти сплетни? Не от графини ли?
Софи не спеша раскрыла свой зонтик.
– Да, от нее.
– Графиня, без сомнения, пыталась настроить вас против меня...
– Она наш большой друг, мой и моей матери, и я не желаю слышать от вас оскорбления в ее адрес.
Герцог поднял вверх обе руки.
– Упаси Бог, я и не собирался никого оскорблять. Просто дело в том, что я и графиня... Однажды мы встретились при весьма неприятных обстоятельствах.
– Каких именно? – заинтересованно спросила Софи.
– Это произошло на балу: я танцевал с Флоренс и понял, что она хотела бы стать герцогиней...
– Флоренс – герцогиней? – удивилась Софи.
– Да, хотя никаких шансов у нее не было, уверяю вас. Я только несколько раз танцевал с ней, а когда почувствовал, каковы ее намерения, то перестал появляться на балах, ожидая, пока кто-то другой сделает ей предложение. Я ни одной минуты не сомневался в ее успехе, и вскоре Флоренс действительно стала невестой лорда Лансдауна.
– Она мне никогда об этом не говорила...
– В этом нет ничего удивительного: они с графом живут счастливо, и ей незачем вспоминать о прошлом. – Джеймс посмотрел Софи в глаза и произнес как можно более убедительно: – Поверьте, дорогая, я не донжуан и не собираюсь им становиться. У меня много других недостатков, но только не этот.
Уже давно Джеймс научился узнавать женщин, которые хотели того же, что и он: коротких и ничем не осложненных связей, а поэтому никогда не заигрывал с невинными неопытными молодыми девицами, мечтающими поскорее стать чьими-нибудь невестами.
