Капитуляция - Джойс Бренда (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Добрый день, Трев. Ты сопровождал куда-то мою кузину?
— На самом деле я заехал к Роберту и столкнулся с ней на подъездной дороге к дому. Как поживаешь, Эвелин? Сегодня ты прекрасно выглядишь.
— Мне уже лучше, спасибо, — ответила она, на мгновение задаваясь вопросом, не назревает ли роман между Тревом и её кузиной. Эвелин повернулась к Аннабелль: На днях у нас не было возможности поговорить. Ты стала красивой молодой женщиной, Аннабелль.
Кузина покраснела.
— Добрый день, Эвелин… то есть графиня. Благодарю. Мне очень жаль, что не удалось недавно поприветствовать тебя должным образом. — Она прервалась и взглянула на Трева. — А ещё мне очень жаль, что всё вышло немного натянуто. Люсиль по-прежнему такая вспыльчивая!
Эвелин поблагодарила Томаса, подавшего ей накидку.
— Мне кажется, нам трудно вот так, по-семейному, встретиться после всех этих прошедших лет. Теперь у всех нас разные жизни, и многое изменилось.
— Ты так терпима и добра… — заметила Аннабелль.
— А какой смысл быть нетерпимой и злой? — улыбнулась Эвелин.
Трев окинул взором их обеих и сказал:
— Люсиль не просто вспыльчива, она всегда завидовала Эвелин — по понятным причинам. Теперь Люсиль — замужняя женщина, и, казалось бы, все обиды должны остаться в прошлом. Но это — не причина, по которой вы с Аннабелль не можете наладить отношения и сблизиться.
Эвелин смотрела на Трева с некоторым удивлением, тогда как Аннабелль взирала на него с откровенным восторгом.
— Думаю, ты прав, — признала Эвелин. — Когда ты почувствуешь подобное желание, Аннабелль, пожалуйста, приезжай. Ты — родственница Эме, и она с удовольствием пообщалась бы с тобой.
Аннабелль кивнула:
— Я постараюсь заехать на следующей неделе.
Трев взял у Эвелин накидку и набросил ей на плечи.
— А могу ли я тоже заехать? Строго по-приятельски, разумеется?
Эвелин вздрогнула, задаваясь вопросом, что же Трев имел в виду, гадая, не питает ли он к ней романтических чувств. Нет, этого не могло быть, она, безусловно, ошибалась.
— Конечно же, ты можешь приехать. — Эвелин пристально взглянула на давнего друга.
Отец Трева всегда активно участвовал в свободной торговле, точно так же, как и её дядя. За последние недели Эвелин случайно слышала, что отец Трева, которому теперь было около семидесяти, оставался в добром здравии, но передал сыну бразды правления состоянием и все свои дела.
Возможно, у него были сведения, которые искала Эвелин.
— Можно тебя на минутку?
Аннабелль снова покраснела.
— Мне всё равно пора идти. Рада была с тобой повидаться, Эвелин. До свидания, Трев. — И она поспешила удалиться.
Он улыбнулся Эвелин:
— Хм, я должен быть польщен?
— Уж не вздумал ли ты флиртовать со мной?
— Ну, разумеется, я флиртую. Ты невероятно привлекательна. — Лицо Трева снова озарилось улыбкой, и на его щеке появилась ямочка.
Эвелин не могла удержаться — и улыбнулась в ответ.
— А я и забыла, как ты обворожителен.
— Не могу в это поверить. Думаю, ты изнывала от тоски по мне долгие годы.
Она рассмеялась впервые с тех пор, как умер Анри. На душе сразу стало легко. Но Эвелин сразу посерьезнела.
Ты не можешь помочь мне найти Джека Грейстоуна?
Улыбка исчезла с лица Трева, и он довольно резко спросил:
— Зачем?
Эвелин не собиралась раскрывать Тревельяну свои тайны.
Он помог нам бежать из Франции, Трев, и, кроме того, я не могу рассказать тебе, для чего я его ищу. Это деловой вопрос.
— Неужели подумываешь заняться торговлей? — не поверил он своим ушам.
Эвелин не хотела лгать, но и не собиралась морочить Треву голову, так что ограничилась коротким:
— Может быть.
— Ты — женщина, леди!
Она машинально положила ладонь Треву на предплечье, удивив и его, и саму себя.
— Уверена, ты заметил, что я очень стеснена в средствах. Мне нужно поговорить с Грейстоуном, Трев, и, откровенно говоря, я просто в отчаянии.
Он помрачнел.
— Ты можешь потерять всё, Эвелин.
— Я осознаю степень риска.
Она посмотрела на Трева в ответ, отпустив его руку. Друг выглядел так, словно с трудом удерживался от ругательства.
— Я подумаю о твоей просьбе.
— Это означает, что ты знаешь, как с ним связаться?
— Это означает, что я подумаю о твоей просьбе.
Вот-вот должен был зарядить дождь, и Эвелин, взглянув на темное облачное небо, поняла, что это случится совсем скоро. Ветер усилился, и она задрожала, но сумела добраться в экипаже до железных парадных ворот в самом начале подъездной аллеи. Впереди виднелся Розелинд — трехэтажный квадратный дом, оставлявший монументальное впечатление и очень современный по конструкции. Возведенный из светлого, почти белого камня, он устрашающе вырисовывался во мраке. Все окна были темными, за исключением одного, на верхнем этаже, в комнате Лорана и Аделаиды.
Было позднее, чем думала Эвелин, и её бедная кобыла утомилась — у лошади была долгая, трудная неделя, с изнурительными поездками по делам.
Эвелин вспомнила об Анри, и её сердце пронзила острая боль, почти сразу уступив место страху при мысли о том, в каком затруднительном положении она оказалась. Эвелин твердо сказала себе, что муж оставил её без средств к существованию не по доброй воле, — в этом была повинна революция.
Остановив кобылу перед конюшней, Эвелин услышала голос Лорана. Выскользнув из кабриолета, она улыбнулась слуге, спешившему к ней от дома.
— А я уже стал беспокоиться о вас, мадам!
— Со мной всё в порядке. Я замечательно побеседовала с дядей, Лоран, и, если мне повезет, он поможет мне разыскать Грейстоуна. — Эвелин слишком устала, чтобы рассказывать ему о Тревельяне, и решила, что сделает это завтра. — Оказывается, сейчас позже, чем я думала. Эме ещё не ложилась?
— Она спит, и Аделаида оставила поднос с едой в ваших покоях. Я уведу кобылу.
Эвелин поблагодарила его, и тут еле моросящий дождик внезапно превратился в барабанящий ливень. Они дружно вскрикнули, Лоран поспешил отвести кобылу в конюшню, а Эвелин, подхватив юбки, побежала к дому.
Влетев внутрь, она захлопнула за собой входную дверь, тяжело дыша. Холл был погружен в темноту, что вполне устраивало Эвелин, — зачем тратить свечи, если здесь ждали лишь её одну? Эвелин сняла промокшую до нитки накидку. Остальная её одежда была сухой, но туфли и чулки промокли.
Перекинув накидку через руку, Эвелин в темноте поднялась по лестнице, направившись прямо в комнату Эме. Как и сказал Лоран, дочь крепко спала. Поправив её одеяло, Эвелин поцеловала Эме в лоб. Дождь теперь колотил в окна и по крыше у них над головой.
Оказавшись в своей спальне, Эвелин зажгла свечу, повесила накидку и сняла мокрые туфли и чулки. В этот момент послышался громкий раскат грома. Вслед за этим Эвелин услышала, как Лоран вошел в дом и закрыл за собой парадную дверь. На мгновение она почувствовала облегчение, кобыла отправлена в конюшню и накормлена на ночь, а Лоран поднимался наверх, надежно заперев дом.
Эвелин вытащила из волос шпильки, которые в конце дня всегда вызывали у неё головную боль, и просто бросила их на пол. Распуская волосы, она вдруг осознала, как сильно утомилась. Раздеться в таком состоянии было тяжелой задачей, но ей всё же удалось с грехом пополам стянуть с себя платье и нижнее белье, затем надеть белую хлопковую ночную рубашку. Во Франции это свободное и незатейливое, но дорогое одеяние с рукавами-фонариками, отделанное кружевом, называлось «платьем невинности».
Эвелин уже собиралась было снять салфетку с подноса, который оставила для неё Аделаида, и попытаться съесть что-нибудь, когда снизу до неё донеслись какие-то звуки. Эвелин застыла на месте, встревожившись, но вскоре поняла, что её внимание привлек стук ставня, колотившегося о стену дома.
Что ж, теперь Эвелин должна закрыть эти ставни — она ни за что не смогла бы уснуть при таком стуке. Эвелин взяла зажженную свечу и поспешила вниз, в холл. На лестнице она замешкалась: ветер стих, дождь постукивал уже легче, тихо и равномерно, и грохот ставня тоже смолк.
