Прощение - Спенсер Лавирль (серия книг .TXT) 📗
Войдя в помещение, она обратилась к Джошу:
— Что он говорил вчера?
Джош пожал плечами и стал пристально изучать носки своих ботинок.
— Ты должен мне сказать, Джош. Я знаю, я была не права и очень сожалею. Но, надеюсь, смогу сама сказать Патрику об этом. Так что же он сказал?
— Он сказал: он знает, что слишком много пьет и висит у вас на шее как камень.
Сара прикусила губы, чтобы они не дрожали, отвернулась к окну и пробормотала:
— О, Патрик!
К полудню она поняла, что тот ушел навсегда. Она пошла в Центральную гостиницу, чтобы спросить Сэма Пиплза, не знает ли он, где Патрик.
— Он уплатил по счету сегодня утром и ушел, — сообщил ей Сэм.
— Уехал в дилижансе?
— Боюсь, что так, мисс Меррит.
Она быстро отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
«Патрик, возвращайся. Я не хотела тебя обидеть. Ты всегда относился ко мне хорошо, с первого вечера, как я приехала сюда. Ты дал мне золото в этом гостиничном вестибюле, чтобы заплатить за мою комнату. Прости меня, Патрик».
Патрик не вернулся. Он исчез, так же как исчезают все бродячие печатники. Она и раньше опасалась, что он так поступит, но прошло несколько месяцев, и она стала полностью доверять ему и не представляла себе выпуск газеты без него. Он стоял у истоков, набрал и отпечатал несколько экземпляров первого номера под большой сосной в тот день, когда ее арестовали. Он трудился с ними много месяцев, напевая забавные ирландские частушки, обучая Джоша — а он был терпеливым учителем — и наблюдая за делами в редакции в отсутствие Сары. А однажды он даже поцеловал ее и предложил выйти за него замуж. Нельзя терять таких друзей, как Патрик.
Между тем наступил август — жаркий, сухой и пыльный. Разработки приносили очень неплохую добычу не только золота, но и серебра. Перспективы приисков были исключительно многообещающими. Из Дедвуда уходили партии драгоценных металлов стоимостью в десятки тысяч долларов. Банда Джеймса рыскала по всей верхней части центрального прохода, а бандит по имени Антрим уже начал намечать себе жертвы в Аризоне. В конце августа в десяти милях к юго-западу от города обнаружили грузовой фургон из Дедвуда с убитыми возницей и охранниками. Золото и серебро на сумму в тридцать тысяч долларов было похищено.
Не прошло и часа после получения печального известия, как Ноа Кемпбелл сел в седло, дал сигнал добровольцам, вызвавшимся сопровождать его, и всадил шпоры в бока своего мерина. Подняв облако пыли, всадники промчались галопом по Мейн-стрит. Все были вооружены и экипированы.
Улица была полна людей, слышавших о случившемся и пожелавших проводить отряд, Ноа сосредоточенно вглядывался вдаль, лицо его было сурово. Только раз он отвел глаза в сторону, когда проезжал мимо редакции «Дедвуд кроникл», где стояли Джош Докинс, Адди Бейсинджер, Сара Меррит и новый печатник Эдвард Норвеки, наблюдая за происходящим. Но он видел одну Сару Меррит в кожаном фартуке, скрестившую руки на груди и следившую за ним полным беспокойства пристальным взглядом. Он отвел глаза.
В отряде также находились Роберт Бейсинджер, Фримен Блок, Энди Тейтем, Дэн Терли, Крейвен Ли, несколько рудокопов, а также бывший армейский разведчик по имени Вулф. Они двигались через покрытые рощами холмы, известковое плато, мимо скал желтовато-розового цвета, поросших большими соснами. Ночь они провели в пещере у подножия скалы, а на следующее утро поскакали дальше по дороге, идущей через долину, в которой преобладали песчаник, глина и известняк. Она петляла между холмами и была совершенно лишена растительности из-за засоленной и сухой почвы. Нигде не было и следа человеческого жилья. Перевалив через пустынный горный хребет за холмами, мимо причудливых скоплений окаменевших деревьев они спустились к пустынным просторам Великих равнин, где было мало влаги и еще меньше пищи.
Августовское солнце палило кожу, а постоянный ветер сушил глаза. Языки распухли, губы запеклись от жажды. Им приходилось часто останавливаться, чтобы налить воды в шляпы из фляжек и попоить лошадей. Сами они вливали в рот лишь несколько капель влаги и жевали вяленое мясо для поддержания солевого баланса в организме. Мокрые шляпы, надетые на голову, приносили облегчение всего на несколько минут, так как почти мгновенно высыхали.
Бигхорнз — место, где они могли настичь грабителей, — лежал в ста пятидесяти милях к западу, за голубой дымкой на горизонте. Они неуклонно продвигались вперед, несмотря на тяготы пути. Губы их потрескались, бороды отросли, кожа задубела и неприятно пахла.
Четвертая ночь прошла на открытой равнине, на голой, жесткой земле, среди колючек. Все были крайне утомлены и мрачно молчали.
Когда путники улеглись на сложенные одеяла, подложив седла под голову, и глядели на мириады звезд на ночном небе, Роберт спросил:
— Что происходит, Ноа?
— Боюсь, мы никогда не настигнем убийц. Эти сукины дети слишком быстро улетучились.
— Да нет, я другое имею в виду. Мы едем уже четыре дня, а ты не произнес и десяти слов за это время.
— Слишком жарко, горло пересохло, не до разговоров.
Роберт не обратил внимания на его слова и продолжал:
— В городе говорят, что ты стал злым и бессердечным, что ты скорее бросишь пьяного в кутузку, чем отошлешь его домой. Ты никогда не был таким.
— Сказать по правде, Роберт, мне нужно немного поспать.
— Но признайся, это связано с Сарой?
Ноа презрительно фыркнул.
— С Сарой? Дерьма-пирога…
— Она такая же, как и ты. Какого черта вы выпендриваетесь, что вы оба хотите доказать?
— Заткнись, Роберт. Когда мне понадобится твой совет, я обращусь к тебе.
— Ты видел ее, когда мы отправлялись, видел, что она чертовски беспокоится о тебе… Только не говори, что это не так. Вы собираетесь коснеть в упрямстве до конца дней своих?
Ноа резко поднялся, как будто его подбросили.
— Иди ко всем чертям, Роберт! С меня хватит! Сары Меррит больше нет в моей жизни. Что касается моей работы, я ее выполняю так, как считаю нужным. И командую отрядом тоже, как считаю нужным. А сейчас заткнись, прошу тебя, и оставь меня в покое.
И, сердито крякнув, Ноа улегся на бок, натянув одеяло до подбородка и повернувшись к Роберту спиной.
