Рубин королевы - Бенцони Жюльетта (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Женщина вернулась через минуту. «Дон Базилио» шел за ней по пятам. Но стоило ему узнать гостя, как заискивающая улыбка на его устах сменилась жуткой гримасой:
– Вы?! По поручению королевы?! Это ложь – убирайтесь вон!
– Ни за что! Я бы не стал пускаться в дорогу в такую адскую жару только ради удовольствия поприветствовать вас. Мне надо поговорить с вами... о вещах, чрезвычайно важных. Что же до королевы, вы отлично знаете: мы в наилучших отношениях. Маркиза Лас Марисмас, которая дала мне ваш адрес, могла бы подтвердить это.
– Так вас не бросили в тюрьму?
– Только не потому, что мало было стараний меня туда упрятать... Однако не могли бы мы поговорить в более подходящем месте? И главное, наедине?
– Пойдемте! – нелюбезно буркнул хозяин, знаком отослав служанку.
Если вестибюль олицетворял собой монашескую суровость, то зал, где теперь очутился Морозини, был выдержан в совсем другом роде. Фуенте Салида устроил здесь нечто вроде святилища в честь своей принцессы: среди знамен Кастилии, Арагона, других провинций Испании и трех рыцарских орденов, на помосте, куда вели три ступеньки, под навесом из ткани королевских цветов стояло готическое кресло резного дерева с высокой спинкой. Над этим импровизированным троном висел портрет Хуаны: простая черно-белая гравюра. На противоположной стене, построенной из песчаника, который не сочли необходимым покрыть штукатуркой или хотя бы побелить, раскинув в стороны свои иссохшие руки, висело большое распятие черного дерева. Вдоль боковых стен симметрично расположились табуреты, над каждым – дворянский щит, обозначавший, что тут может разместиться один из членов Большого Совета. Все вместе производило сильное впечатление, тем более что маркиз, пересекая зал в направлении к противоположной двери, преклонил колено перед троном. Морозини учтиво сделал то же самое, чем заслужил первый одобрительный взгляд хозяина дома.
– Это кресло, – объяснил Фуенте Салида, – появилось здесь не случайно. Она сидела на нем! Кресло ведет свое происхождение из Каса дель Кордон в Бургосе, и, возможно, это самое драгоценное из моих сокровищ. Пойдемте ко мне в кабинет!
Состояние узкой комнаты, душной, несмотря на открытое окно, за которым виднелось бледнеющее вечернее небо и слышался вечерний гул городка, наилучшим образом могло бы определить слово «хаос». Вокруг вощеного деревянного стола с коваными ножками, заваленного бумагами, перьями, карандашами и множеством предметов неопределенного назначения, прямо на вымощенном плитками полу стопками громоздились книги. Их было так много, что ходить по кабинету следовало с осторожностью.
Маркиз вытащил откуда-то табурет и предложил его гостю, а сам уселся в кресло, обитое некогда красной кожей и украшенное шляпками больших бронзовых гвоздей. Впрочем, для опытного глаза антиквара – отличная вещь, должно быть, такая же старая, как и сам дом. Во всяком случае, хозяин кресла чувствовал себя в нем вполне уютно. Оно, несомненно, придавало ему уверенность в себе – «дон Базилио» положил руки на подлокотники. В его взгляде трудно было бы уловить даже следы приветливости.
– Хорошо. Поговорим, раз уж вам так этого хочется. Но недолго. Я не могу уделить вам много времени...
– Я отниму его у вас ровно столько, сколько необходимо, чтобы все выяснить. Прежде всего хочу, чтобы вы знали: полиция не задержала меня, поскольку есть все доказательства моей невиновности.
– Хотелось бы знать, кто их представил, – усмехнулся «дон Базилио».
– Лично герцогиня Мединасели по свидетельству своей секретарши. Понимаю, сделать из меня козла отпущения показалось вам весьма удобным, но на этот раз, к сожалению, не удалось.
– Отлично, счастлив за вас. И вы проделали такое путешествие, чтобы сообщить мне это?
– Отчасти. Но главным образом – для того, чтобы предложить вам сделку.
Фуенте Салида так и подскочил – будто его вытолкнула из кресла распрямившаяся пружина.
– Извольте понять, сударь: это слово не может иметь ко мне никакого отношения! Никто не может заключать «сделок» с маркизом Фуенте Салида! Я-то ведь не торговец!
– Нет-нет, вы приобретаете ценности несколько иным способом. Что же до соглашения, которое я вам предлагаю, – может быть, слово «соглашение» вам нравится больше? – то, убежден, через несколько минут оно покажется вам интересным.
– Это меня настолько удивило бы, что я, не теряя времени, попрошу вас удалиться!
– О, не раньше, чем вы меня выслушаете! Разрешите закурить? Конечно, дурная привычка, но благодаря ей мозг работает лучше: мысли проясняются...
Не дожидаясь разрешения, Морозини достал из кармана золотой портсигар с выгравированным на нем княжеским гербом, вынул оттуда тонкую сигарету, предложил закурить и хозяину, от чего тот в немом негодовании отказался, покачав головой, спокойно прикурил, выпустил два-три клуба дыма и только тогда заявил, скрестив свои длинные ноги и не забыв позаботиться о складке на брюках:
– Что бы вы там ни думали, идея завладеть портретом королевы Хуаны никогда не приходила мне в голову. Зато я бы дорого дал за сведения об изумительном рубине, который на нем изображен: о том, что на шее у королевы. Меня интересует, что с ним стало. И если кто-то и может ответить на этот вопрос, то только вы. Если верить слухам, никто в мире не знает больше вас о несчастной королеве, которая никогда не правила.
– А почему вас интересует именно этот камень, а не какой-то другой?
– Вы коллекционер, и я тоже. Вы должны были бы понять меня с полуслова, но я постараюсь выразиться более определенно. У меня есть все основания считать, что я ищу именно этот рубин: проклятый камень, приносящий несчастья и способный приносить их и в будущем, до тех пор, пока он не вернется к своему законному владельцу.
– Естественно, к его величеству королю!
– Никоим образом, и это отлично вам известно. Разве вы не знаете, кому принадлежал этот кабошон прежде, чем его подарили Изабелле Католичке, которая, в свою очередь, передала его дочери, когда та вступала в брак с Филиппом Красивым?
Глаза старика засверкали ненавистью:
– С этой свиньей! С этим фламандцем, который завладел самой прекрасной жемчужиной Испании лишь для того, чтобы втоптать ее в грязь!
– Не стану с вами спорить. Но признайте: обладание этим чудесным рубином совсем не принесло счастья вашей королеве.
– Может, вы и правы, но у меня нет ни малейшего желания ради вас вспоминать эту историю. О том, перед чем благоговеешь, можно говорить лишь с теми людьми, в которых рассчитываешь найти понимание. Вы к ним не относитесь, вы ведь даже не испанец.
– Лично я отнюдь не сожалею о том, что не испанец, и вам придется с этим смириться. Но поскольку вы, кажется, меня не поняли, скажу яснее: это вы украли портрет, или его украл для вас один из слуг, передавший картину через стену переодетому в нищего сообщнику, который поспешил отнести похищенное в дом вашего брата... Что такое? Вам нездоровится?
Это было еще мягко сказано. Маркиз внезапно сделался пурпурно-фиолетовым, казалось, он вот-вот задохнется. Но, видя, что Морозини готов броситься ему на помощь, Фуенте Салида вытянул вперед длинную тощую руку, чтобы защититься от него, и завизжал:
– Это уж слишком! У... Убирайтесь вон! Прочь отсюда!
– Успокойтесь, пожалуйста. Я здесь не для того, чтобы судить вас, еще меньше – для того, чтобы забрать у вас портрет. Я даже не прошу вас признаться в краже и даю честное слово никому не сообщать о ней, если вы дадите мне взамен то, за чем я сюда пришел...
Мало-помалу лицо «дона Базилио» приобретало свой нормальный цвет.
– Я считал вас другом доньи Аны.
– Мы стали друзьями с тех пор, как она защитила меня от судебной ошибки. Но тем не менее хочу сказать: мне глубоко безразлично, вернется ли к ней картина. Больше того, я не уверен, что ей самой этого хочется...
– Смеетесь?
– Ни в коей мере. С портретом связаны странные ночные визиты, происходящие ежегодно в Каса де Пилатос. И, кстати, надо сразу же предупредить вас: вы можете унаследовать эту традицию.
