Любовный поединок - Торнтон Элизабет (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Дальний родственник по линии Эгремонтов? Джулиан отвечал уклончиво, ничем себя не выдав. И все же его светлость был убежден, что Джулиан был внебрачным сыном его брата Хьюго. Граф искренне хотел в это верить, его уверенность была тем более трогательна, что он хотел видеть в Джулиане продолжение своего брата. Что же до леди Гарриет, о ней никогда не упоминалось. Джулиан не мог заставить себя произнести ее имя, боясь не сдержать свои эмоции при упоминании дорогого имени.
Рэйнор сморгнул уже готовую скатиться слезу и принял из рук его светлости бокал мадеры. Прежде чем заговорить, пришлось откашляться.
— Позавчера я был в Челси и воспользовался случаем — надеюсь, вы не возражаете, — чтобы осмотреть Керкланд Холл. Почему бы вам не восстановить замок в его былом великолепии?
— Нет, н-никогда. Пусть это решает м-мой сын Гарри. Не будь имение родовым, я, п-пожалуй, продал бы его. Оно навевает слишком м-много горестных воспоминаний. Мне очень жаль, мой мальчик, семейных п-портретов, к-которые погибли в огне. Я н-нахожу в тебе сходство не только с Хьюго, и внешнее сходство даже не самое главное. В тебе есть много такого, что напоминает мне о нем. Он всегда был предприимчив, самоуверен и, увы, слишком часто безрассуден.
— Лорд Керкланд, я совсем не уверен, что…
— Знаю, знаю. Будем считать, что я ничего не говорил. Только мне было бы теплее на душе, если бы я мог считать тебя родней.
Джулиан сочувственно кивнул и пригубил вино. Когда правительственные войска осадили Керкланд Холл, графу было не больше двенадцати. В одночасье он потерял всю семью. Сестра бежала с возлюбленным и никогда больше не давала о себе знать; старший брат был застрелен у него на глазах, а вскоре в Тауэре скончался и отец, сломленный обрушившимися на семью напастями. Между жизнью графа и его собственной было много общего. Оба стали сиротами примерно в одном возрасте. Переживания графа были ему слишком хорошо понятны. Сиротам никогда не изжить чувства, что они одиноки на белом свете.
Однако было между ними одно существенное различие. Смерть отца чуть не свела Джулиана с ума. Старого графа Керкланда никто не оплакивал. Как отец, он был известен жестокостью и бесчувственностью. Его сын Джеймс унаследовал титул в двенадцать лет. Но, увы, вместе с титулом он получил и опекуна, столь же бесчеловечного, как и старый граф. Вплоть до совершеннолетия существование Джеймса могло вызвать лишь сочувствие.
Но потом судьба улыбнулась графу. Он женился на одной из самых богатых наследниц Англии, но брак принес ему не только деньги: в его ; жизнь вошла любовь. За женой он получил дом на Ганновер-сквер и замок в загородном имении ч «Семь Дубов». Но, несмотря на богатство и высокую должность в Военном департаменте, Керкланд оставался человеком весьма скромным. Ходили сплетни, что он боится даже собственных слуг. Это было преувеличением, но небезосновательным. Джулиан заключил, что воля была сломлена у его светлости еще в детстве. Он жалел его и вместе с тем питал к нему глубокую привязанность.
Джулиан не забыл, зачем завел с лордом Керкландом этот разговор. Возвращаясь к Уордам, он сказал:
— Недавно в мои руки попали счета и закладные, подписанные Джереми Уордом. — Оплачивать карточные долги ценными бумагами на чужое имущество было среди игроков обычным делом. — Возможно ли, что он хочет скопить денег и попросту купить помилование для своего отца?
Лорд Керкланд пристально посмотрел на Джулиана.
— А вы, я догадываюсь, п-приветствовали бы такой поступок?
Джулиан понял, что означал этот вопрос. Сэр Роберт и лорд Хьюго были близкими друзьями. Не было ничего удивительного в том, что сын Хьюго испытывает симпатию к баронету.
— Почему бы и нет? Его карта бита. Что он может сделать? При первом же подозрении на новый мятеж власти бросят его в Тауэр.
— Что он может сделать? — возмутился лорд Керкланд. — Что он м-может сделать? Если бы вы только знали сэра Роберта Уорда, вы бы не задавали подобных вопросов.
— Что же он за человек? — спросил Джулиан, поудобнее устраиваясь в кресле.
— Вы не в-встречались с ним?
— Нет. Я редко бывал в Лондоне, пока не ушел в отставку после Престона. Сэр Роберт в то время сражался в Шотландии на стороне принца. Потом, как вы знаете, он бежал во Францию.
— Ведь вы поступили в армию в ш-шестнадцать лет и прошли краткосрочную п-подготовку в Индии? Впрочем, вы, кажется, уже об этом рассказывали.
Лорд Керкланд снова прощупывал его прошлое, пытаясь найти связи между ним и Хьюго.
— Я провел в Индии пять лет, — ответил Джулиан и, предупреждая дальнейшие расспросы графа, выложил все, что тот хотел знать. — Вернувшись в Англию, я занялся единственным стоящим делом, которому научился в армии: открыл в Манчестере игорный дом. Я не рассказывал вам? — Джулиан хорошо знал, что рассказывал. — Но Закон об игорных заведениях, принятый в сорок пятом году, ударил по мне. Я был разорен и вернулся в армию. После Престона я попытал счастье в Лондоне. Остальное вы знаете.
— А что сталось с м-миссис Мак-Гайер? Джулиан чуть не поперхнулся вином. Миссис Билли Мак-Гайер была та самая проститутка, которая приютила его, когда он сбежал из работного дома. Он прожил в борделе три года. Поначалу эта жизнь казалась ему странной, но все-таки там было не так ужасно, как в работном доме. Джулиан неплохо относился к девушкам, и вскоре способ, которым они зарабатывали себе на жизнь, перестал его шокировать. Все их устремления ограничивались, как и у него, добычей средств на пропитание: о нравственности или угрызениях совести и речи быть не могло. Когда ему везло, он расплачивался за свое содержание деньгами, которые выигрывал в карты в соседних тавернах и на постоялых дворах.
— Миссис МакТайер? — переспросил он с удивлением. — Ах да, та вдова, что усыновила меня? Она умерла и оставила мне наследство. — Это была чистая правда. — И лишь благодаря ее щедрости я смог оплатить офицерский патент.
Лорд Керкланд кивнул.
— Вам повезло, что нашлась ж-женщина, приютившая вас после п-побега. Похоже, у нее была щ-щедрая душа и доброе сердце.
Билли, без сомнения, обладала всеми перечисленными достоинствами.
— И вы так н-никогда и не узнали, кто были ваши р-родители и кто оплачивал ваше обучение?
— Нет, никогда. Однако мы говорили совсем о другом. Прошу меня простить, сэр, я вовсе не собирался захватить инициативу в разговоре. Ведь мы говорили о сэре Роберте, и вы как раз собирались рассказать, что он за человек.
При необходимости Джулиан был настойчив не менее графа и теперь подумал, не является ли настойчивость их фамильной чертой.
— Фанатик, з-злобный и жестокий, — с сердцем произнес граф. — Самое уничтожающее определение для него н-недостаточно.
— И тем не менее он был другом лорда Хьюго?
— Да, видите ли, б-брат не страдал заиканием. — Лорд Керкланд понял, что нечаянно выдал себя, и смущенно засмеялся. — Не п-подумай те, что я вдаюсь в н-ненужные подробности, но в д-детстве я в обществе сэра Р-роберта предпочитал молчать. Мое з-заикание выводило его из себя. Будто я нарочно з-заикался.
— То есть он не очень приятный человек?
— Нет.
— А после?
— После я лишь н-несколько раз обменялся с ним парой слов. А почему сэр Р-роберт вас так интересует, Джулиан?
— Почему? А все эти счета и закладные Джереми Уорда? Хотелось бы знать, сумеет ли он когда-нибудь их погасить?
— Я не стал бы на это рассчитывать, особенно если он действительно намерен купить п-помилование для отца. Оно недешево ему обойдется.
Голос Джулиана был нарочито спокоен.
— И вы полагаете, что Корона помилует его за деньги?
— Не сомневаюсь. Деньги могут к-купить любое п-помилование.
Именно это Джулиан и хотел услышать.
Итак, он приблизился к достижению своей цели еще на один шаг, с удовольствием думал Джулиан, листая расходные книги вечером того же дня. Он скопил немало счетов и закладных на имущество Джереми Уорда. Когда сэр Роберт получит, наконец, помилование и ступит на английскую землю, он окажется во власти Джулиана. О, если бы Уорды только знали об этом! Это он, Джулиан, платил за его помилование, зная, что ни пенни из этих денег к нему не вернется. Он считал, что тратит деньги отнюдь не впустую.
