Экзамен для мужа - Крэн Бетина (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Но Клемми права, продолжала размышлять Элоиза, глядя на подругу, которая свернулась калачиком на тюфяке. Люди графа охотно следуют за ним. Они, судя по всему, настолько ему доверяют, что, не задумываясь, отправились с ним в Англию через бушующее море. Они вместе сражались на поле битвы, вместе переносили тяжкие испытания, и в результате, естественно, возник союз людей, на преданность которых граф всегда может рассчитывать. Значит, он способен объединить людей, но, наверное, просто не хочет заключать союз с женщиной. Это было своего рода двоедушие, которое аббатиса моментально учуяла, как охотничья собака след лисицы. Возможно, потому она и прибегла к редко применяемому «экзамену для мужа».
Запустив пальцы в еще не просохшие волосы и разделяя их на пряди, Элоиза подумала о девушке, которую сейчас готовят в монастыре к браку. Интересно, кого выбрали… точнее, приговорили к жизни с графом? Скрип кожи, осыпавшийся вдруг песок и шорох гравия заставили ее вскочить и оглядеться. На невысокой скале позади нее стояли две мужские фигуры, тонувшие во мраке. Узнав графа и его капитана, она плотнее запахнула попону.
— Не надо пугаться, сестры, — произнес Майкл Даннолт, спускаясь к ним, и она вздохнула с облегчением, когда поняла, что в руках у него всего лишь охапка плавника. — Мы принесли топливо для вашего костра.
Граф с охапкой дров шел следом за Майклом. При свете костра Элоиза увидела, что он снял доспехи и стеганую куртку. В тунике, штанах и сапогах он теперь не казался таким огромным. Когда граф бросил свои дрова на кучу Майкла, она вдруг осознала, что в упор разглядывает его, и опустила глаза, но, не выдержав, опять уставилась на него и смотрела, как он склонился над костром, чтобы подложить туда несколько сухих веток.
— Этого вам хватит на всю ночь, — объявил Даннолт. Граф хранил молчание.
— Как мило с вашей стороны, — отозвалась Мэри-Клематис, ибо ее подруга до сих пор не вымолвила ни слова, что было ей несвойственно. Взглянув на нее, Клемми обнаружила, что Элоиза натянула попону на голову и придерживает ее у подбородка. — Внимание — самая замечательная черта характера, правда, сестра Элоиза?
— Самая замечательная, — машинально повторила Элоиза, и вдруг лицо ее вспыхнуло. — Боюсь, ваше сиятельство, нам придется злоупотребить вашей добротой.
Граф выпрямился и, не глядя в ее сторону, вытер испачканные руки.
— Меня это нисколько не удивит, — проворчал он.
— Наши сундуки. Они нам очень нужны.
— Один тут. Другой упал за борт во время шторма.
— Что? Но вы же…
— По-видимому, его я не заметил, пока занимался вашим спасением. Моя клятва не распространяется на ваше имущество, — заявил он и, обойдя валуны, отправился в свой лагерь.
Глава 5
Элоиза сразу успокоилась, когда Майкл Даннолт вместе с воином принес им уцелевший сундук. Открыв его, она с радостью увидела свою запасную рубашку и покрывало, а под ними лежали ее верхнее платье и щетка из свиной щетины, ночной чепец и, главное, пара крепких ботинок, которые она надевала для работы на вспаханном поле. Элоиза встала на колени, вытащила драгоценный кожаный чехол с документами — и оттуда вдруг стали сочиться на землю серые капли. Сердце у нее чуть не остановилось от ужаса, и она с опаской заглянула в сундук: все дно было покрыто водой, и в ней плавали пергамент, рог с чернильным порошком и ее любимые гусиные перья.
Она торопливо развязала шнурок, вынула из чехла связку бумаг, и ее слабая надежда на то, что документы не пострадали, мгновенно исчезла. Все инструкции по оценке мужей были теперь просто мокрой бараньей кожей, чернила расплылись, оставив лишь темные размытые полоски. Она хотела отделить листы друг от друга, но они превратились в клейкую массу, кроме тех, что находились в центре связки и не успели намокнуть.
Пытаясь спасти хоть что-нибудь, Элоиза отделила эти страницы и поняла тщетность своей затеи, когда сумела разобрать всего несколько слов.
Тяжкий и святой долг… щедрость не меньше, нем… — дальше непонятно… — подчиниться нашему требованию… — непонятно, непонятно, непонятно… — Господь наш…
Вот и все, что оставила морская вода от размышлений и указаний аббатисы, которыми та сопроводила документы.
Элоизу охватила паника. Почему она недостаточно внимательно просматривала список в монастыре? Она попыталась вспомнить качества и добродетели, перечисленные в документах. Терпение… благочестие… смелость… щедрость и, разумеется, внимание. Элоиза нахмурилась. Она помнит это потому, что видела в списке, или потому, что об этом говорила Клемми? Но ведь ей предстояло оценивать дюжину страниц всевозможных качеств, а она вспомнила только пять из них.
И что теперь делать? Возвращаться в монастырь слишком поздно, они уже переплыли Ла-Манш, и если бы она даже набралась смелости повторить это кошмарное путешествие, можно себе представить, как бурно отреагирует граф на ее требование… Он, похоже, очень спешит вернуться домой и ни за что не согласится ехать снова в монастырь, даже если она сумеет проглотить свою гордость и попросит его об этом. Можно послать к аббатисе гонца с вестью о печальном происшествии и просьбой выслать новые документы. Но аббатиса признает ее негодной для выполнения этой серьезной миссии и никогда уже не разрешит ей принести обеты.
— Что с тобой, Элли? — спросила Мэри-Клематис. Вздрогнув, Элоиза прижала к груди погибшие документы.
— Ничего. Разве я выгляжу так, словно что-то не в порядке?
— Ты выглядишь… как тогда на кухне. Мэри-Клематис ее лучшая подруга и, конечно, поймет…
— Все хорошо, Элли. Я нисколько не расстроена, что мой сундук пропал. Я обойдусь.
Элоиза взглянула поверх открытой крышки на ее спокойное лицо и зажала рот ладонью.
— О, Клемми, мне так жаль. Я забыла…
— Тебе не о чем сожалеть. Я рада, что они спасли твой сундук, и уже вознесла благодарственную хвалу из Псалтыри. — От ее милой улыбки Элоиза почувствовала себя змием в райском саду. Пока она паниковала, Клемми молилась. — Ты молодец и отлично справилась. Граф — жестокий, неприятный человек, но ты все же настояла на своем и заставила его считаться с тобой. Аббатиса не зря верила в тебя, ты оправдала ее надежды. — Мэри-Клематис обняла подругу. — Она не могла сделать лучшего выбора.
Клемми искренне так думала, но Элоизу очень беспокоила мысль, что в своем безрассудстве она приготовилась судить мужчину на основании…
Нет, она никому не может сказать об этом… даже Клемми… особенно Клемми. Возможно, поделившись с кем-нибудь своими проблемами, она бы на время и почувствовала облегчение, но это ничего не изменит. Ей все равно придется оценивать супружеские качества графа, только теперь у нее не будет мудрого руководства. Если Клемми узнает о случившемся, она будет страдать, потому что не любит хранить секреты. Никто, кроме ее и аббатисы, понятия не имеет, что содержалось в тех документах. Следовательно, ни один человек, даже сама аббатиса, не сможет опровергнуть ее заключение, годится его сиятельство в мужья или нет. Теперь все зависит от нее.
После секундного облегчения Элоиза опять ударилась в панику. Как ей оценивать мужа, если она не только не была замужем, но даже редко встречала женатых мужчин?
А в это время Мэри-Клематис встала, чтобы проверить сушившуюся одежду, и вернулась, держа в руках верхнее платье.
— Мне очень жаль твои вещи, — сокрушенно произнесла Элоиза.
Может, предложить ей свою запасную одежду? Только вряд ли она ее примет — ведь даже старые вещи Клемми всегда выглядели как новые. Потом Элоиза учуяла весьма неприятный запах и сердито огляделась, чтобы узнать, откуда исходит эта вонь.
— Если бы у меня сейчас была моя одежда послушницы, — ответила Мэри-Клематис, поднося к огню промокшее платье, отчего вонь только усилилась, — я бы носила ее до тех пор, пока совсем не отчистила ее от конского навоза.
Перил ушел из лагеря с Майклом Даннолтом, чтобы привести в порядок мысли и успокоиться. Но вскоре обнаружил, что, как и капитан, он собирает дрова и постепенно обретает утраченное хладнокровие. На обратном пути они увидели с невысокого утеса костер монахинь, и Перил вдруг ощутил, что его спокойствие опять ускользает, будто песок из-под ног.
