Неотразимый мужчина - Картленд Барбара (первая книга TXT) 📗
Однако теперь-то он знал, что в своей ярости, обрушившейся на него, она была гораздо прекраснее, чем тогда, когда держала себя в руках.
Вся ситуация, однако, была настолько запутанной, что он не видел простого и ясного выхода. И кроме того, его ждала Ромина, и бог знает, что он должен ей сказать, чтобы еще более не ухудшить положения.
Лорд Мельбурн, нахмурившись, медленно направился обратно к розарию. На террасе никого не было, но когда он вошел в гостиную, то увидел ожидающего его Джулиана Вилсдона.
При появлении лорда Мельбурна молодой человек расправил свои плечи и смело взглянул в его лицо, но было видно, что он все равно очень нервничал.
— Я должен принести вам свои извинения, милорд, — сказал Вилсдон тихим голосом.
Лорд Мельбурн удивленно поднял брови.
— Я не хочу, чтобы вы думали, будто мисс Верной вела себя неподобающим образом, — продолжал Джулиан, — на самом деле все было не так, как предположила ваша гостья. Смешно сказать, она подумала, что я целовал ее.
— Тогда, возможно, вы потрудитесь объяснить, что же вы в действительности делали, — предложил лорд Мельбурн.
— Я говорил ей «до свидания», — сказал Джулиан с несчастным видом. — Мой отец заставил меня, против моей воли, пойти служить в армию. Сегодня мне надо уезжать. Я люблю Кларинду и поэтому пришел с ней попрощаться.
Лорд Мельбурн промолчал, и через секунду Джулиан продолжил:
— Я вел себя, конечно, не по-мужски, милорд, но я не мог удержаться от слез. И когда прикоснулся своей щекой к щеке Кларинды, как брат прикоснулся бы к сестре, она не оттолкнула меня. И больше ничего не было — я говорю вам правду, потому что мне не хотелось бы, чтобы вы засомневались в чистоте и совершенстве этой замечательной девушки.
При своих последних словах Джулиан повернулся к двери, и лорд Мельбурн почувствовал, что сам едва сдерживает свои искренние чувства.
— Спасибо, Вилсдон, я премного обязан вам за ваше объяснение, — сказал он тихо.
Затем, осознавая, как унизительно, наверное, было извиняться этому мальчику — а ведь Джулиан действительно едва вышел из мальчишеского возраста, — он добавил мягко:
— Желаю тебе удачи в армейской службе. Ты будешь наслаждаться ею, даже если сейчас тебе это очень трудно себе представить. Клянусь тебе, что самые счастливые дни я провел в своем полку.
— Хочу надеяться, что вы окажетесь правы, милорд, — сказал Джулиан Вилсдон упавшим голосом и вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
Лорд Мельбурн постоял несколько секунд, ожидая, пока Джулиан покинет дом, а затем прошел из гостиной в холл. У дверей стоял Бейтс.
— Леди Ромина Рамси велела передать вам свой поклон, милорд, и попросила сообщить вашей светлости, что будет ждать вас в Мельбурне.
— А я, в свою очередь, последую сразу же за ее светлостью. Передайте сэру Родерику мой сердечный привет и скажите ему, что неожиданный гость нарушил мое намерение посетить его в назначенное время.
Но сегодня, позже к вечеру, примерно за час до обеда, я вернусь обратно.
— Хорошо, милорд.
Лорд Мельбурн поколебался мгновение, затем добавил:
— И скажите мисс Верной, что я буду глубоко признателен, если она соизволит пригласить меня к себе на обед сегодня вечером. Потому что, когда я вернусь от сэра Родерика домой, обедать мне будет уже поздно.
— Я сообщу об этом мисс Кларинде, милорд, — сказал дворецкий. — Надеюсь, вашей светлости понравится наше угощение.
Когда лорд Мельбурн шел к своему фаэтону, глаза его блестели. Он был уверен, что Кларинда придет в ярость при мысли о том, что ей придется принимать его у себя. Но он знал, что обед у сэра Родерика будет весьма подходящим поводом, чтобы отослать леди Ромину обратно в Лондон.
И он также не мог отрицать того, что снова хочет видеть Кларинду.
Глава 4
Кларинда достигла спасительного убежища своей спальни и захлопнула за собой дверь.
Она постояла секунду, прижав руки к пылающим щекам и ощущая, как бешено бьется сердце. Она была в такой ярости, какую не испытывала никогда в жизни.
— Как он посмел! Как он посмел! — вскричала она и топнула ногой — так, будто перед ней стоял сейчас лорд Мельбурн. Затем быстрым шагом прошла через комнату, бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку.
Ведь она знала, что это должно случиться, знала, еще когда сэр Родерик в первый раз заставил ее написать письмо лорду Мельбурну с просьбой приехать в Прайори.
Она предвидела нечто подобное, но действительность превзошла все ее ожидания.
Она не представляла себе, что губы мужчины могут быть такими жесткими и грубыми, как у лорда Мельбурна, когда он начал осыпать ее первыми поцелуями.
Но она даже не могла вообразить, что те же губы могут стать нежными, страждущими и даже трепетными.
Теперь она знала, что это такое — целоваться!
Его светлость вел себя развязно, как она того и ожидала, но она была готова к этому! Поэтому заранее составила речь, которую повторяла про себя сотни раз, потому что в любой момент, рано или поздно, могла — нет, должна была! — встретить своего ближайшего соседа.
— Презренный тип! — громко сказала она. — Я ненавижу его! Ненавижу!
Когда она произнесла это, то поняла, что ненависть, которую испытывала к нему последние четыре года, стала более сильной и более реальной, потому что он сумел разозлить ее уже непосредственно своими собственными усилиями.
И не столько его слова, сколько странный взгляд серых глаз, проникающий в самое сердце, заставил ее ощутить свою слабость и неуверенность в себе.
Тогда, в первый раз, когда он вошел в комнату, невероятно красивый и безупречно одетый, она ощутила себя ничтожной в своем поношенном платье, с небрежно уложенными волосами и особенно ясно осознала, как безнадежно далеко она отстала от светского общества.
Почему он привел ее в такое смятение? Она чувствовала, что сэр Родерик проживет недолго, и тогда лорд Мельбурн уедет обратно в Лондон и она никогда больше не увидит его.
— Я ненавижу его, ненавижу, — повторяла она снова, вспоминая, как он ее целовал.
Она вытерла губы, но знала, что никогда не сможет полностью стереть память о первых поцелуях, которые под конец стали почти сладостными.
От этих мыслей у нее возникло странное чувство — она подумала, что если подпадет под власть его поцелуев, то потеряет саму себя.
Она не знала точно, что это означало: просто чувствовала себя заключенной в объятия его сильных рук и такой маленькой и слабой, что была не в силах противостоять.
Он, казалось, чего-то требовал от нее, что-то хотел получить, что-то отобрать и сделать навсегда своим. У нее было тревожное ощущение, что это ее сердце.
— Он не имел права дотрагиваться до меня! — гневно говорила она вслух, но все-таки в глубине души признавала, что она сама спровоцировала его на столь бурный гнев.
Она признавала, что ему, наверное, было досадно видеть ее с Джулианом, и он ведь не знал, что она всего лишь утешала несчастного молодого человека, который готов был расплакаться оттого, что ему приходилось прощаться с ней.
Уже одно это могло рассердить его светлость, но Кларинда понимала, что присутствие его подруги при этой сцене повергло его просто в унизительное положение. Она слышала голос женщины и ее смех — притворный светский смех, отметила она про себя презрительно, — вспомнила, как промелькнула высокая шляпа с летящими перьями, длинная мантилья из ярко-алого шелка. Больше она не видела ничего, потому что повернулась и бросилась бежать, ища убежища в зарослях кустарника.
При этой мысли лицо ее разгорелось огнем. Как она могла поступить так глупо!
Она должна была сохранить спокойствие, пойти и поприветствовать новую гостью в Прайори и объяснить, что Джулиан — ее старый друг и он пришел попрощаться, уходя в армию.
— Почему, — спрашивала она себя страдальчески, — почему я не могла вести себя как леди, а не как ребенок?
