Анжелика в Квебеке - Голон Анн (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
— Я умею обращаться с разным оружием: рапирой, кинжалом, ножом; могу набросить веревку на шею, но скакать по твоей сумасшедшей реке! Ах, Базиль, я вспоминаю Сену, какая она кроткая, милая подружка…
Но он все же сел в лодку. Был еще один человек, который не слишком радовался. Это был Пиксаретт.
— Этот Безумный чудак и я, мы вместе воевали против еретиков.
В низком каменном доме на северном побережье острова Орлеан мать Пасифика Жюссерана смотрела на своего сына.
Она взяла со скамьи, на которой стояли перевернутые ведра, железную лампу и хотела зажечь, но сын остановил ее.
— Еще совсем светло. Я не хочу, чтобы видели, как я выхожу из дома.
— Кто может тебя увидеть? Никому до нас нет дела. Никто даже не знает, что ты здесь. С тех пор как ты дома, ты все время дрожишь от страха.
— Они следят за мной… Я знаю, что они следят за мной. Они хотят помешать мне встретиться с епископом.
— Ты просто сошел с ума за время своего долгого путешествия. Тебе везде видятся враги.
— Ты ничего не знаешь. Прядешь свою шерсть, собираешь яблоки, готовишь сыр…
— Который ты так любишь.
Пасифик Жюссеран пожал плечами. Проведя много лет рядом с отцом д'Оржевалем, он перенял у него удивительный дар предчувствия опасности. У индейцев он научился животному нюху, и сейчас он ясно понимал, что за ним следят.
— Ты так любишь мой сыр, когда ты возвращаешься домой, пройдя огромный путь и не имея ничего во рту, кроме твоего кожаного ремня, — продолжала рассерженная старуха.
Он похлопал ее по плечу, чтобы успокоить. Лучше ничего не говорить ей. Рядом с этой спокойной работящей женщиной он обретал удивительный покой. С женщинами опасно иметь дело, они приносят зло, и только мать — воплощение мира и добра.
Ей он показался худым и больным, ей даже захотелось упрекнуть его за это. У нее никого не было кроме него, и она мечтала, что он вернется домой и будет помогать на ферме или же займется своим участком в Леви. Но всегда она вспоминала, что Бог спас их обоих в тот страшный день от ирокезов; тогда она целовала распятие и смирялась со своей судьбой.
Он спросил у нее, знает ли она, где сейчас отец д'Оржеваль. В Квебеке? Она ответила, что не интересуется тем, что происходит на материке.
Когда пятнадцать лет назад ирокезы напали на их деревню, она потеряла все, и все нужно было начинать с нуля: строить дом, распахивать землю, покупать скот. Ей помогали соседи, хотя поначалу из соседей остались только колдунья и дети, спасшиеся чудом: они собирали травы на холмах.
Она решила проводить своего сына, но он отказался. Он не хотел, чтобы его узнали, когда он покажется на освещенном пороге. Он покинет дом через дыру в погребе, ведущую в амбар. Оттуда он проползет по борозде и скроется в кленовых зарослях, которые тянутся до самого берега. Он колебался, брать ли с собой мушкет, но в конце концов оставил его дома.
Он повесил на плечо сумку на ремне, куда положил пакет, полученный от голландского моряка хмурым дождливым вечером. С каждым днем его сума казалась ему все более тяжелой и напичканной злыми духами.
Луна была в зените, когда большая шлюпка достигла берега острова Орлеан, недалеко от дома Гильометы.
Колдунья уже поджидала их, рыская по берегу со всеми своими обитателями: здесь были дети, индейцы, прекрасная Элеонора де Сен-Дамьен, ее сын от первого брака и ее третий муж. Но уж она-то не собиралась прыгать по льдинам, как Гильомета, с нее хватит!
Гильомета жадно вглядывалась в рокочущую долину Святого Лаврентия.
— Ночью еще подмораживает, так что можно пройти.
На ней были короткие юбки и высокие резиновые сапоги; если понадобится, она побежит по льду.
— Если он увидит меня, то задрожит от страха. Он всегда меня боялся.
Прибежал сынишка одного из жителей острова и предупредил ее, что Пасифик Жюссеран собирается покинуть дом своей матери.
— Я пойду поговорю с ним, — сказал Пиксаретт. — Мы ведь вместе воевали на стороне отца д'Оржеваля. Он послушает меня.
Они разговаривали в кленовой роще. Было темно, только белел снег, да восходящая луна освещала противоположный берег Бопре.
— Предатель! — прошептал Пасифик, когда узнал силуэт Пискарета. — Я знал, что идешь за мной следом, ты хочешь помешать мне встретиться с епископом, хотя меня обязал сделать это наш святой отец. Почему ты мешаешь мне, Пиксаретт?
— Потому что ты защищаешь несправедливость. Ты несешь беду. Она в твоей вонючей сумке. Я чувствую это, и «жонглер» предупредил меня. Отдай мне сумку и то, что в ней, и можешь идти к священнику.
— Я иду к нему именно для того, чтобы передать ему это, и я никому не позволю завладеть моей ношей. Нет, ты не сделаешь из меня предателя, подобного тебе. Ты предал нашего наставника, когда сбежал с белой женщиной.
— Не темни и не старайся меня разжалобить. Я знаю, что делаю. Я свободный человек, и я сам себе судья.
Пасифик Жюссеран почувствовал, что разозлил индейца, и это обрадовало его. Он всегда завидовал тому, как Себастьян д'Оржеваль с уважением относился к нему.
— Я всегда знал, что рано или поздно ты предашь его, — с ненавистью произнес он. — Где он теперь? Если в Квебеке, то он должен был предупредить меня условным знаком около моего жилища в Леви. Я не видел этого знака. Я почувствовал ловушку… Его нет в Квебеке. Что с ним сделали? Что сделали с моим отцом?
— Он отправился к ирокезам проповедовать им слово Божье.
— Проклятие! Его враги обрекли его на смерть, а его друзья приложили к этому руку. И вот сейчас в городе царит эта ужасная женщина, и ты тоже, Пиксаретт, не устоял перед ней.
— Ты забыл, что эта женщина вылечила тебя от слепоты.
— Она вылечила и нашего врага, ирокеза Уттаке.
— И тем самым сохранила жизнь многим французам!
— Ты рассуждаешь, как женщина. Мы можем достичь блаженства, лишь уничтожив врагов Добра.
— У тебя в голове все перепуталось. Добро не может победить Добро, и если Добро прибегает к мщению, оно превращается в Зло.
— Ты хочешь сказать, что наш святой отец совершил Зло?
— Я знаю, какой демон завладел разумом нашего святого отца, но я не хочу, чтобы ты, друг, стал жертвой его безумия.
— Это богохульство! — прошептал Пасифик Жюссеран. — Как можешь ты говорить о нем так? Ведь ты сам был свидетелем его благодеяний, его добродетели.
— Даже самый мудрый и добродетельный человек может стать жертвой демонов. Ибо сказано в Писании: «Бодрствуйте! ибо не знаете вы ни часа, ни дня». Может, он потерял контроль над своим сердцем и своими мыслями?
— Проклятие! — закричал Пасифик. — Ты покинул его. Его все покинули… Отойди от меня, Сатана!
Он бросил томагавк в Пиксаретта, но тот отпрыгнул в сторону. Он не хотел вступать в бой с этим сумасшедшим.
Слуга отца д'Оржеваля устремился к берегу и вскоре добежал до речных бакенов. Пиксаретт не станет следовать за ним по льду. Он вырос на юге, в лесах, а чтобы преодолеть Святой Лаврентий во время оттепели, нужно родиться здесь, под Квебеком.
Он был один, и он был слаб, ведь он потерял отца. Продвигаясь вперед, он с надеждой смотрел на противоположный берег. Белая пустыня не пугала его, он хорошо изучил ее, и он пройдет.
Вдруг ему показалось, что от берега острова отделились легкие тени, слегка освещенные луной, они бежали по льду, и он понял: это злые ангелы!
Страх овладел им. Его предупреждали, что в Квебеке его ждут злые ангелы. «Бойся их, скрывайся от них! Красота обманчива, это Дьявол может создать ее. Я вижу этих злых ангелов. Они пытаются преградить тебе дорогу. Ускользни от них. Если ты доберешься до епископа и передашь ему конверт, ты выполнишь свою миссию».
Он видел, как они бежали и прыгали с одной льдины на другую, молодые парни, гибкие, ловкие, злые ангелы, слишком красивые и погрязшие в грехе. Точно такого же он встретил недавно в миссии Святого Франциска. Он сразу же почувствовал зло, исходившее от этого молодого человека, Слишком красивого и очень смелого, не побоявшегося путешествовать по белой пустыне. Он знал его, это был Александр де Росни, он видел его в Квебеке и плюнул ему вслед. Пасифик Жюссеран решил навязаться ему в попутчики до конца путешествия, а потом, когда он будет спать, убить его, ведь чем меньше на земле носителей зла и разврата, тем преданнее его служение Всевышнему. Молодой человек дал ему согласие, а утром следующего дня исчез.
