Тьма перед рассветом (И никакая сила в мире...) (Другой перевод) - Макбейн Лори (читать бесплатно полные книги TXT) 📗

Именно поэтому Хьюстон Кирби и не заметил, как они вернулись домой. Мальчики вскарабкались по каменным ступеням лестницы, которая заканчивалась прямо у деревянной двери. Заглянув в узкую щель, которая была оставлена, по-видимому, намеренно, и с другой стороны выглядела, как обычная дырка от сучка, они оцепенели от изумления, увидев узкий пустой коридор, ведущий к кухням. Тут им помогло знакомство Робина с потайными коридорами, которых было немало в Камаре. Они осторожно открыли дверь и проскользнули внутрь, в тепло и спокойствие дома. В этот момент их и заметил вездесущий Кирби. Старик простодушно решил, что мальчики вошли через кухню.

Так тайна вошла в их жизнь. Но тайна эта была такова, что очень легко могла привести к трагедии.

Глава 31

Огромные черные клубы дыма жирными спиралями уходили вверх, пачкая чистую голубизну неба над Мердрако. Увидев издалека багрово-красные и тускло-синие языки пламени, любой мог подумать, что стал свидетелем жуткой пляски смерти. Обугленные остовы роскошной некогда мебели, услаждавшей взоры нескольких поколений Лейтонов, были свалены посреди двора в нечто, напоминающее погребальный костер, призванный очистить Мердрако от скверны.

Несмотря на нестерпимый жар, исходящий от костра, Данте Лейтон стоял почти вплотную к огню. Лицо его, освещенное яркими лучами солнца и багровыми отсветами пламени, пылало от возбуждения, будто ревущее пламя навсегда уничтожило позор и бесчестье, запятнавшие Мердрако и его хозяина. И, восстав из пепла подобно легендарному Фениксу, Данте видел в пляшущих языках пламени начало новой жизни.

Пламя костра взмыло высоко в небо, будто в безумной попытке слиться с пылающим светилом, но Данте все так же продолжал стоять рядом, храня молчание из уважения к памяти бесчисленных поколений своих предков, кто жил до него и чьи традиции он намерен был продолжить.

Наполовину ослепленный, Данте скорее услышал, чем увидел, как высоко в небо в поисках добычи взмыл сокол. Вот прозвучал его крик, пронзительный крик охотника. Он длился всего лишь мгновение и вдруг в наступившей тишине Данте услышал тихую, мелодичную трель и воркованье вяхиря. Впервые за долгие годы он вновь услышал песнь диких голубей и наконец мир и покой снизошли в его душу. Со старыми, бередящими душу воспоминаниями прошлого было, наконец, покончено. Очистив и возродив Мердрако к новой жизни, он возродится и сам. А мертвые пусть покоятся с миром, в то время как он изопьет полной чашей радости и печали, что уготовила ему судьба.

Глубоко вздохнув полной грудью, Данте отвернулся от костра, к котором сгорало его прошлое. Пора было возвращаться, его ждали рабочие из Мерлея. К немалому его удовлетворению, они явились чуть свет, как он и просил. К счастью, кое-что из мебели уцелело, её требовалось лишь немного почистить и пополировать. Но Данте не хотел даже видеть эти уцелевшие остатки его прошлой жизни. Все должно быть по-новому, решил он.

Когда все собрались во дворе и выслушали его слова, Данте заметил, что мужчины обмениваются удивленными и непонимающими взглядами. Он не стал ничего объяснять — просто повел их в дом и не ошибся. И тогда он увидел, как недоумение сменилось отвращением, а на смену ему пришли гнев и возмущение. Ни один из этих простых и честных людей не смог бы простить или понять то, что сотворили с Мердрако. Вскоре и их охватила та же жажда очищения, которой уже давно томился сам Данте. И вскоре в центре двора запылал огромный костер, пламя взвилось к самому небу, не хватало только чучела Гая Фокса, чтобы иллюзия была полной. Впрочем, что-то в ухмылках людей подсказывало Данте, что подходящего кандидата не пришлось бы долго искать, приди ему в голову отомстить за разграбление Мердрако. Никто из местных не сомневался, чьих это рук дело.

Тщательно отряхнув с рукава прилипший пепел, Данте отошел от костра. Он обернулся, чтобы бросить взгляд на людей, который столпились у костра, обмениваясь шутками и пересмеиваясь, а отблески пламени озаряли их смуглые, перепачканные сажей лица. Данте узнал Вильяма Браунвелла и ещё кое-кого из тех, кого он приметил среди завсегдатаев таверны. Но больше всего его удивило то, что среди собравшихся было немало и совсем незнакомых людей из Вестли Эббот. Задумчиво вглядываясь в их лица, он в который раз подумал, скольким же он обязан сэру Джейкобу. Ведь кое-кто из них вполне мог бы быть бывшим арендатором сэра Майлза, а вместо этого они пришли в Мердрако, чтобы потрудиться для него. Может быть, по прошествии стольких лет сэр Майлз обнаружил свое истинное лицо и все, наконец, узнали, что за негодяй скрывается под маской светского человека и галантного кавалера. Во всяком случае теперь, при поддержке сэра Джейкоба, который пользовался в здешних краях почетом и уважением, Данте уже не сомневался, что сможет одержать верх над бывшим опекуном.

Впервые за много дней Данте словно летел на крыльях. Миновав конюшню, он прошел под аркой и оказался в другом внутреннем дворике, чуть поменьше. Он остановился на мгновение, собрал все свое мужество и тихо приоткрыл дверь в маленькую часовню, где были похоронены мать и отец. До этой самой минуты он не находил в себе сил войти в прохладную тишину церкви. Раскаяние душило его. Данте стыдился своего прошлого и того, что случилось с Мердрако и чего он не в силах был предотвратить. Когда-то много лет назад он из-за слабости и трусости бежал из родного дома, забыв о долге и не смог защитить то, что было доверено его чести. Он потерял все, что бесчисленные поколения Лейтонов хранили и оберегали ценой собственной жизни.

Но вот теперь, наконец, он может с чистой совестью навестить могилу родителей. Теперь он может без стыда войти в их семейный склеп, потому что в душе его мир и родной дом вскоре возродится к новой жизни. Ему удалось вернуть и уникальную коллекцию произведений искусства, что много лет собирал отец, и фамильные земли Лейтонов. И в душе он надеялся, что мать, будь она жива, смогла бы гордиться им.

Призвав на помощь хитрость, он обвел сэра Майлза вокруг пальца и отомстил за все преступления, что тот совершил, осквернив память его предков.

Застыв в молчании перед их гробницей, Данте склонил голову, не сводя глаз с высеченных в камне изображений родителей, потом протянул руку и благоговейно коснулся холодной щеки матери. — Слишком поздно, — прошептал он. Глубоко вздохнул и, резко повернувшись на каблуках, бросился из мрачной холодной усыпальницы наверх, туда, где был солнечный свет.

Снаружи все заволокло едким дымом, он щипал глаза и забивал горло и, пока Данте шел обратно к костру, глаза у него стали слезиться. Он глубоко вдохнул дым, словно с ним улетали все его печали и беды. Скоро свежий морской бриз, который он так любил, унесет прочь черную копоть и пепел и небо над ним вновь станет чистым и безоблачным.

Смахнув слезы, Данте внимательно оглядел дворик. Он прекрасно помнил, как выглядели в прежние времена и сам дом, и конюшни, и многочисленные сады. Теперь надо было начинать все сначала.

Завтра целая армия рабочих примутся отчищать и отмывать стены дома. И не пройдет и недели, как гулкую тишину его нарушат визг пил и стук молотков — плотники возьмутся менять сгнившие перекрытия и саму кровлю большого дома. Зияющие дыры в полах и стенах будут заделаны и исчезнут без следа, а вместе с ними навсегда сгинут и сквозняки, что гуляли по всему дому. Рабочие починят рамы высоких окон и вставят в них стекла, и Мердрако перестанет напоминать слепого нищего. Кузнецы вставят новые запоры и установят на пережнем месте огромные железные ворота, которые будут преграждать дорогу к дому. И Мердрако вновь узнает голос своего хозяина, когда он эхом разнесется по коридорам и прогремит в Большом Зале.

Вскоре из Лондона должен был приехать известный архитектор для того, чтобы заняться восстановлением комнат в их прежнем великолепии, специально обученные мастеровые уже трудились над причудливой балюстрадой, украшавшей главную лестницу. Они обшивали стены резными панелями и облицовывали камины, украшали элегантной лепниной высокие потолки так, что комнаты казались пронизанными солнечным светом. Целая армия занималась восстановлением мозаичных паркетных полов, которые раньше были главным украшением Мердрако. Во все самые фешенебельные магазины страны были посланы заказы на ткани для обивки стен и мебели, на роскошные драпри, гобелены и ковры. И как только все вокруг засияет прежним великолепием, пошлют за тем, что было гордостью и радостью владельцев Мердрако — за фамильными сокровищами, которые наконец смогут занять свое законное место. А из высоких окон, сверкающих бесчисленными гранями стекол, вновь откроется восхитительный вид на цветники и газоны, террасированные сады и лужайки, изумрудную зелень лугов, все то, что будет возвращено к жизни армией садовников, которые уже сейчас с утра до вечера копошились возле дома, что-то сажая, поливая и выпалывая.