И никакая сила в мире... (Тьма перед рассветом) - Макбейн Лори (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
– С вами все в порядке? – Сэр Морган встревоженно тряс его за плечо, глаза его горели.
– Да. Благодарю вас, – с трудом выговорил Данте и хрипло закашлялся, попытавшись встать, но ослабевшие ноги отказывались держать тяжелое тело. В глазах потемнело, а когда он снова оказался в состоянии поднять голову, то заметил, что сэр Морган схватился врукопашную с очередным противником. Не повезло бедняге, вяло подумал Данте. Сегодня сэру Моргану лучше не попадаться под руку, жажда мести и горечь потери сделали его непобедимым.
Ноги будто налились свинцом. Пошатываясь, Данте побрел вдоль берега. Начался прилив, и волны, шипя по-змеиному, лизали его сапоги. Данте брел и брел вдоль берега, с каждым шагом держась на ногах все увереннее. Он искал од-ного-единственного человека, но тому, кто был нужен ему больше всех, похоже, удалось ускользнуть.
Джек Шелби осторожно заглянул в отверстие в деревянной панели, через которое был виден темный коридор охотничьего домика. Он тяжело дышал после долгого и утомительного подъема по скалам, да и пробираться на ощупь в темноте по узкому извилистому тоннелю, что тянулся от берега вверх, было опасно. Но Джек вскарабкался, даже не останавливаясь, чтобы перевести дух, стремясь уйти как можно дальше от страшной картины смерти и предательства.
Его желтые, словно у дикого зверя, глаза горели безумным огнем. Факел, который он, убегая, успел прихватить с собой, кидал зловещие отблески на тускло мерцавшие стены пещеры, эхо прибоя грохотом отдавалось в ушах, заглушая отдаленные звуки выстрелов и крики раненых. Но даже в сгустившемся тумане, в плотном пороховом дыму он ясно видел высокую фигуру человека, который преследовал его по пятам. Джек не сомневался, что холодные серые глаза искали именно его.
В его воспаленном мозгу мелькнула мысль: уж не дьявол ли это, что пришел за его грешной душой? Перед глазами вновь встало очаровательное личико Летти. Господи, ведь дочка была так молода! Девочке не было и пятнадцати, когда чья-то злая воля отняла у нее жизнь.
Но Данте Лейтон до сих пор ходил по земле, смеялся и жил в свое удовольствие. Данте Лейтон дышал полной грудью, а его Летти, его ненаглядная девочка вот уже который год лежала в сырой земле.
Данте Лейтон вернулся богатым человеком, больше того, этот негодяй вернул себе все земли, где раньше только его, Джека, слово было законом. Те, кто раньше был предан ему, бросили оружие и предпочли пасть на колени, моля нового господина о милосердии. А эти мерзавцы из Мерлея и Уэстли-Эббот! Джек в бессильной злобе заскрежетал зубами. Кое-кто из проклятых трусов предпочел попросту держаться в стороне, издали наблюдая за сражением, остальные же смешались с солдатами короля и обнажили клинкм против лучших его людей. Нет, Джек Шелби не забудет этого! Пусть дьявол заберет его душу, но он отомстит своим врагам, отомстит ненавистному Лейтону.
Кривая ухмылка перекосила его лицо. Осторожно сдвинув панель в сторону, Шелби бесшумно скользнул в темный коридор.
Глава 35
Да здравствует бестрепетное время, Что королей раздоры успокоит, И подлую личину Обмана вдруг сорвет, Чтоб правда воссияла.
Вильям Шекспир
Усевшись за туалетным столиком, Бесс Сикоум пристально вглядывалась в свое отражение. В сумерках тускло блестела позолоченная оправа зеркала. Лицо, что смотрело на нее, приводило Бесс в отчаяние, и это было довольно странно: обычно собственная красота действовала на нее умиротворяюще. Но сейчас чем сильнее она вглядывалась в себя, тем больше себя ненавидела.
– Будь я проклята, если буду и дальше корчить из себя шлюху! – прошипела она, с яростью дергая запутавшийся в густых волосах гребень. Черные как вороново крыло блестящие пряди всегда льстили ее самолюбию. Но так было лишь до тех пор, пока Бесс не увидела, как солнце играет в пышных волосах цвета расплавленного золота.
Повертев головой из стороны в сторону, она придирчиво осмотрела твердую линию подбородка, отметив привычную свежесть и упругость кожи. Сколько ни вглядывалась Бесс, но так и не смогла обнаружить ни единой морщинки на гладком, словно атлас, прекрасном лице. Не было даже веселых лучиков в уголках глаз, которые обычно бывают у смешливых женщин. Впрочем, со вздохом призналась она себе, в последние годы не было особых причин для веселья.
Только в бархатные темные глаза Бесс так и не решилась заглянуть. Она все еще не могла забыть горестного выражения на нежном личике Реи, и до сих пор сердце Бесс ныло, когда она вспоминала, как та, другая, вздрогнула и, отшатнулась, словно от удара, услышав ее слова. «Проклятие! – подумала она. – В конце концов, эта женщина – моя соперница, так что мне за дело до ее страданий?»
Бесс решительно повернулась спиной к зеркалу и бросила взгляд на огромную постель, в которой вот уже больше двух лет проводила одинокие ночи. Из груди ее вырвался тяжелый вздох. Как это было просто – посеять разлад между Данте и его прелестной молодой женой! Но в памяти опять встало потемневшее лицо Данте, когда тот увидел горе и изумление в глазах Реи. С безошибочным инстинктом влюбленной женщины Бесс поняла, что потеряла его навсегда. Никогда раньше она не видела такой нежности на этом суровом лице. Да и ни на чьем другом, если вспомнить, устало подумала она.
И при всем своем желании Бесс не смогла найти в своей душе ни капли ненависти к этой девочке-жене, которую Данте привез с собой в Мердрако. По ней было видно, что и сама она без памяти влюблена в Данте. Страсть кипела в них обоих, и это чувство ей неподвластно, вынуждена была признать Бесс.
Сжав ладонями гудевшую голову, она запустила пальцы в густую копну волос, откинула их назад и решительно встала. Бесс бросила в зеркало последний взгляд. На этот раз она отважилась заглянуть в глаза своему отражению. Теперь леди знала, что собирается сделать. Может быть, кто-то и назвал бы ее дурой, но в душе Бесс Сикоум наконец воцарился покой. Она решилась довести дело до конца и убедить леди Рею Клер в том, что между ее мужем и его бывшей возлюбленной минувшей ночью ничего не произошло. Бесс взглянула на часы. Было уже довольно поздно, но будь все проклято, если она позволит сомнениям терзать ее душу еще и следующую ночь! Глубокой ночью, без приглашения, она отправится в Мердрако.
Джек Шелби затаился во тьме коридора. Он разглядывал компанию, коротавшую время у камина, и в глазах его ясно читалось сомнение. По губам вдруг скользнула зловещая улыбка – эти люди явно не подозревали об опасности, которая таилась во тьме. Он вдруг поймал себя на том, что с невольной жалостью разглядывает прелестную леди Рею. Но Джек давно понял, что нет лучшего средства сокрушить врага, чем завладеть тем, чем тот дорожит больше всего на свете. А для Данте не было ничего в мире дороже его молодой жены.
Она сидела перед ним, такая домашняя, доверчивая, глядя в огонь, пылавший перед ней, и, наверное, ждала возвращения горячо любимого мужа. Да и Данте скорее всего был уверен, что дома она в безопасности.
Джек Шелби бросил взгляд на камин, где весело гудело пламя. Даже в своем темном углу он чувствовал на лице его тепло. Затем лицо негодяя исказила хчорадная ухмылка. Джек перевел взгляд на тяжелые стропила потолка, на роскошные резные панели на стенах, взглянул на паркет – истинное произведение искусства – и злорадно подумал, что все это будет гореть так же ярко, как сейчас пылает в камине огромное полено.
С усмешкой, от которой содрогнулся бы сам дьявол, Джек Шелби скользнул назад в темноту коридора.
– Знаешь, Рея, порой я просто не понимаю тебя, – мягко сказал Френсис Доминик, стараясь, чтобы Алистер Мар-лоу не услышал его слова. Тот сидел неподалеку, погрузившись в какую-то книгу.
– Почему же? – спросила Рея вполголоса, поднимая глаза от вышивания, которым старалась занять свои мысли.
– Почему?! – повторил Френсис, даже не заметив, что повысил голос. – Да потому, что ты так чертовски доверчива! Вот почему! – Совершенно расстроившись, юноша рассеянно запустил пальцы в локоны такого же светло-золотистого цвета, что и у сестры.
