Гобелены грез - Джеллис Роберта (читать книги бесплатно txt) 📗
— Рад это слышать, — сказал Хью. — Великолепный замок, и кому бы он сейчас ни принадлежал, мне не хотелось бы видеть его разграбленным.
Хью попытался задать следующий вопрос, но Ральф покачал головой.
— Хватит, Хью. Тебе надо было убедиться, что все у нас в порядке, и я подтверждаю — все действительно в полном порядке. А что касается остального, мне, как ты знаешь, и дела-то до него нету. Пока нас не трогают, мне едино — Дэвид ли, Стефан ли король… Шотландцев изгнали из Нортумбрии, и люди пытаются теперь по-новому наладить жизнь. Ты тут ничем уже не поможешь, все, что тебе остается, — отдыхать, набираться сил и быть готовым действовать тогда, когда это понадобится.
Он снова поцеловал племянника и направился к выходу.
Хью попытался протестовать, утверждая, что совсем не устал, но уснул на половине слова. Часом позже он, однако, проснулся и сел в постели — приснившийся сон запомнился на этот раз во всех подробностях.
— Твой дядя, — сказал он Одрис, которая выбежала из-за станка, чтобы узнать, что его беспокоит. — Я должен поговорить с ним, должен поблагодарить сэра Оливера за гостеприимство и заверить, что я пришел сюда не для того… — он не закончил, увидев болезненно исказившееся лицо жены.
— Он умер, Хью, — Одрис с трудом сдерживала слезы. Она подбежала к мужу и упала в его объятия. — Он умер, — простонала она. — И я не смогла его спасти. Я пыталась. Клянусь тебе, я пыталась, собрав все силы. Но несмотря на все мои умения и старания…
— Мне так жаль, любовь моя, — прошептал Хью, сжимая ее в объятиях. И тут же горячо добавил: — Конечно же, ты сделала все, что могла! Кто смеет утверждать, что это не так?
— Никто, — вздохнула Одрис. — Тетя говорит, что он был мертвым уже тогда, когда они втащили его наверх и положили наземь, но я видела, как вздымалась в дыхании его грудь. Быть может, я ревновала его в глубине души к Джернейву и потому не сделала всего, что могла и должна была сделать?..
— Успокойся, дорогая, — покачал головой Хью. — Ты даже мысли не допускала, что он может умереть, вот тебе и показалось. Поверь, я не раз видел, как люди уже после смерти испускали последний вздох. Я не знаю, чем это объяснить, быть может, именно так исходит из тела душа. Несмотря на всю твою искушенность в пользовании снадобьями и отварами, тебе, я думаю, приходилось видеть гораздо меньше мертвецов, чем твоей тете. Ведь ты в мирное время лечишь только тех, для которых есть хоть какая-то надежда, не так ли?
— О, да, — вздохнула вновь Одрис. — Это верно, но… — Она снова заплакала, горько и безнадежно. — Но я так мало говорила ему, что люблю его — всего пару раз, а он был так добр со мной. Я так часто досаждала ему была такой строптивой и… и…
Хью нежно целовал Одрис, убаюкивая в объятиях.
— Все мы чувствуем то же самое, когда умирают близкие. И я, без сомнения, буду так же каяться, когда Тарстен покинет сей мир.
— Тарстен? — воскликнула Одрис, обрывая внезапно рыдания. — Хью, нет, только не это! О, что же мне делать! Ты еще так слаб и не можешь ехать!
— Нет, нет, — успокоил ее Хью. — Прости, я не хотел напугать тебя. Надеюсь, святой отец еще несколько лет побудет с нами, но он так слаб и совсем не бережет себя.
— Когда ты окрепнешь, — сказала, светлея лицом, Одрис — мы отправимся в Йорк и покажем ему Эрика. И дядюшку Ральфа прихватим с собой.
Хью громко расхохотался.
— Это ты хорошо придумала. Ральф, быть может, облегчит душу на исповеди у Тарстена, но и сам Тарстен, надеюсь, воспрянет духом, пообщавшись со стариной Ральфом.
Хью помолчал немного, и Одрис попыталась осторожно высвободиться из его объятий, но он еще крепче прижал ее к груди.
— Полежи со мною, — пробормотал он глухо и затем, в ответ на ее бессловесный протест, мягко улыбнулся. — Я не о том, — хотя, надеюсь, скоро отважусь и на это, — мое тело так долго было мне в тягость и так приятно почувствовать его снова.
К концу недели Хью выполнил свое обещание, хотя Одрис, боясь утомить его, настояла на том, что расположится сверху. Когда дело было сделано, Хью игриво-страдальческим тоном заявил, что устал бы, вероятно, гораздо меньше, если бы она позволила ему заняться ею самому должным образом, а то, дескать, он чуть с ума не сошел от нетерпения, пока она его выдаивала. На следующий день он, однако, признался, что не чувствует себя в силах занять надлежащее мужчине место. Одрис промолчала, но позже намекнула, что сомневается в его искренности после хвастливого замечания предыдущей ночью. Тогда Хью не только изумил но и доставил немало удовольствия, немедленно подмяв ее под себя. Потом, отдышавшись гордо согласился: да, сил у него, пожалуй, теперь вполне достаточно.
Молодой рыцарь значительно окреп за прошедшую неделю. Раны его закрылись, короста покрывавшая их, сошла, обнажив розовую нежную кожу там, где сочившиеся гноем и сукровицей язвы так долго сопротивлялись мазям и притиркам Одрис, и мучила его теперь не столько боль, сколько неистовое желание почесаться. Хью подолгу сиживал в постели, затем начал подниматься на ноги. Поначалу его хватало только на пару шагов до кресла, с чужой, разумеется, помощью. Наконец, настал день, когда с Морелем впереди и Фритой сзади, готовыми в любой момент подхватить его в случае необходимости, он спустился вниз по лестнице в холл, чтобы разделить трапезу с прочими домочадцами. Хью, посмеиваясь, говорил позже, что это было бы похоже на триумфальную процессию, если бы его постоянно, словно пьяного, не клонило на бок при каждом шаге. Леди Эдит настояла, чтобы Хью занял место сэра Оливера. Сказала она это в виде шутки, смысл которой заключался в том, что если он не вцепится в подлокотники кресла, то обязательно упадет, и на полу окажется не только его бренное тело, но и все яства, которые они, конечно же, смахнут со стола, когда бросятся ему на помощь. Как бы для полноты идиллической картины как раз в тот момент, когда Хью садился в предложенное ему кресло, появился гонец с письмом от Бруно. В письме говорилось, что король оказал ему честь, возведя его в рыцарство и назначив соответствующее жалованье. Есть у него и другие приятные новости, говорилось в письме, но о них он лучше расскажет сам, поскольку через пару недель король обещал отпустить его повидаться с сестрой.
Единственный диссонанс в это сплошное празднество внесла леди Мод Хьюг. Она, спустившись к трапезному столу, увидела во главе его Хью и тут же упала в обморок. Затем пришла в себя, прежде чем Одрис. успела оказать ей помощь, и разразилась такими истерическими рыданиями, что леди Эдит вынуждена была отвести несчастную женщину обратно в ее комнату.
— Не могу взять в толк, что с ней такое происходит, — сказала она, вернувшись. — Никогда за ней ничего подобного не замечала.
— Это как-то связано с Хью, — сказала Одрис, озабоченно глянув на мужа.
— Ох, ну не настолько же он уродлив, — заметил насмешливо Ральф. — Я, правда тоже, чуть было не дал деру, когда впервые заглянул ему в лицо, но чтобы так вот сразу падать в обморок…
Хью расхохотался. Одрис шутливо потребовала извиниться за оскорбление — ее муж, настаивала она, вовсе не уродлив, а их сын, Эрик, — самый красивый в мире ребенок, лучшее тому доказательство, поскольку они с отцом похожи, как две капли воды. Хью вслух посочувствовал сыну, и Ральф тут же взял свои слова обратно, согласившись, что нет в мире ребенка краше Эрика. Слуги, повинуясь знаку Эдит, поспешили с горячими блюдами и постепенно, за вкусной едой и веселыми разговорами, странный инцидент с леди Мод оказался на время забытым.
К несчастью, чем дольше жил Хью в Джернейве, тем более загадочным представлялось поведение леди Мод, так что в конце концов на него просто нельзя уже было не обратить внимание. Примерно неделю после того, как Хью впервые спустился в трапезную, стояла дождливая погода, и Ральф воспользовался первым же после этого погожим днем, чтобы вернуться в Ратссон. Мод держалась в стороне от Хью, пока тот сидел в холле, выслушивая доклады Эдмера, утверждая его решения и подсказывая иногда, как лучше исправить ущерб, причиненный вторжением шотландцев. Однако позже, когда он, достаточно окрепнув, стал проводить все больше и больше времени во дворе и у хозяйственных пристроек замка, наблюдая за строительством, она все чаще и чаще начала попадаться ему на пути. Леди, правда, не падала больше в обморок, но испуганно таращила на него глаза и опрометью бежала прочь, зачастую заливаясь слезами. Хью несколько раз порывался остановить леди Мод и попытаться убедить, что у него и в мыслях нет обвинять ее в том, что приключилось с его отцом в Хьюге, но так и не сумел это сделать.
