Любовь изгнанницы - Вилар Симона (мир бесплатных книг TXT) 📗
Филип попытался улыбнуться, но улыбка тут же сменилась болезненной гримасой. Испуганная Анна перевела разговор на другое.
Анна часто давала Филипу маковый отвар, чтобы он больше спал. Он был еще очень слаб, настолько слаб, что она не решалась сказать ему о своей беременности. В их отношениях по-прежнему было тепло, и солдаты Майсгрейва волей-неволей перестали сомневаться в том, что она их новая госпожа, но взгляд Филипа порою ее пугал. В нем были и сострадание, и глухая тоска.
Он считает, что вскоре им предстоит снова расстаться! Всему виной этот злосчастный брак с Ланкастером. «О, Эд Ланкастер! Верный сын, во всем повинующийся своей матери, для которой теперь, когда нет больше Делателя Королей; я не представляю ни малейшего интереса…» Она только облегченно вздохнет, если Анна Невиль бесшумно исчезнет, а она сможет подобрать для Эда куда более подходящую партию. Но она, Анна, не в силах переубедить Филипа. Для него их отношения были тяжким грехом, мучительно-сладким, упоительным, но грехом. А иначе и быть не могло. Она была ее высочеством принцессой Уэльской, и теперь сознавала, что на его решение ничто не сможет повлиять, даже если она объявит, что беременна.
Спустя несколько дней, когда Филип уже мог приподняться, облокотясь о высокое изголовье, Анна сняла с его головы повязку. Рана на голове почти затянулась, хотя боль от стрелы еще мучила его. Анна слышала, как при дыхании что-то словно скрежещет в его груди. Но когда она склонилась над Филипом, чтобы расчесать его волосы, он приподнял руку и осторожно провел по ее груди.
Анна игриво шлепнула его по пальцам.
– Вы, сэр рыцарь, однако, малый не промах. Но у нее часто забилось сердце и тепло разлилось по телу.
– Ты действительно выздоравливаешь, Филип! Но глаза Филипа снова были серьезны и печальны. Анну привел в неистовство этот взгляд, она смахнула с лица улыбку и сцепила зубы, едва сдерживая гневное дыхание.
Как хорошо знал Филип эти вспышки ярости! Он чувствовал, что ничего не сумеет объяснить, что ее душа гораздо более свободна, чем его, и только она может смести те препятствия, которые ему представляются непреодолимыми.
– Анна!
Она торопливо отошла, сжимая руки.
– Ты сам сказал, что был неправ, отказавшись от меня. Зачем же ты множишь ошибки?
Ему было трудно говорить. Наверно, следовало бы отложить объяснение до того времени, когда станет легче. Но все же он едва слышно сказал:
– Тогда я был в отчаянии. Но, страдая, я в глубине души чувствовал, что мы поступили, как должно. Мы избежали, может быть, тяжелейшего греха в нашей жизни! Наша любовь была бы любовью отверженных, и мы никогда не изведали бы счастья. Только всемогущему Богу ведомо, как я любил тебя всякий день и час и так буду любить всегда.
Она шагнула к нему. Глаза ее фосфоресцировали, как у кошки.
– Если бы ты не был так слаб, я бы ударила тебя! Филип хрипло вздохнул. Анна глядела в угол хижины, закусив губу.
– Анна, неужели ты считаешь, что мы смогли бы всю жизнь прожить во лжи? Она обернулась.
– А как, по-твоему, я прожила все это время? Я лгала, лгала и лгала… Ты не любишь этого, Филип Майсгрейв, но разве ты не бывал при дворе и не знаешь, что ложь там столь же естественна, как желание есть или справлять нужду. Ты пугаешь меня грехом, но разве не ты толкаешь меня в клоаку, где обитают во тьме предатели, убийцы, кровосмесители и воры всех мастей и званий?.. Анна видела ужас и растерянность на его лице. Да, она много пережила за это время, она стала сильнее. Филип не боялся смерти и крови, его не пугали опасности, но он не ведал, что такое постоянное ожидание измены, когда за тобой шпионят те, кого ты любишь, когда близкие лгут и предают, когда ты становишься беспомощной игрушкой в руках тех, кто сильнее и злее. И она пожалела Филипа. Не стоит его во все это посвящать. Зачем ему знать о том, что ожидает ее, вздумай она вернуться к супругу в тягости…
Но на другой день он снова заговорил об этом.
– То, чего ты хочешь, неосуществимо. Ты принцесса Уэльская, и ты не можешь взять и просто исчезнуть. Тебя будут искать до тех пор, пока не найдут. Вспомни, твой свекор, король Генрих, одно время даже пустился бродить по дорогам, питаясь подаянием, но его в конце концов опознали и отправили в Лондон. Ты же – красива и молода, тебя многие видели и знают.
– Кому я могу понадобиться? Мои ближайшие родственники всегда считали меня полусумасшедшей. Когда я жила в аббатстве Киркхейм, кроме отца, никто меня не навещал. Им всем станет спокойнее без Анны Невиль.
– Тебя будет искать твой супруг.
– Супруг? – Анна рассмеялась. – Супруг, который бросил меня на произвол судьбы, зная, что Уорвик рискует проиграть битву. Супруг, который не поспешил на помощь отцу и дал ему погибнуть. Что может нас связывать с ним после этого?
– И все же ты должна вернуться. Перед Богом и людьми ты его жена, Анна. Ты сказала свое «да» перед алтарем, когда вас венчали.
Не глядя на Филипа, Анна отрицательно покачала головой.
– Нет, Фил. Куда-куда, но к Эду я не вернусь. Он сам отвергнет меня, узнав, что я вернулась беременной.
Теперь она выговорила это. Ей сразу стало легко, но и страшно в то же время. Она повернулась к Филипу. Лицо его оставалось непроницаемым. Он молчал, но глаза его как-то странно светились. Потом их блеск погас, Филип закрыл лицо ладонью и глухо застонал.
Господи, что же я наделал! Анне показалось, что сердце ее рассыпалось в прах, словно дотлевший уголек.
– Моя судьба в твоих руках, Филип Майсгрейв. И теперь только тебе решать, как мне поступить.
Она почему-то вспомнила мокрое утро в старом Арденском лесу, когда они бежали из Уорвик-Кастл. Тогда Филипу в первый раз пришлось решать за нее, выбирать между нею и долгом. Тогда она победила. Позже, в Бордо, не смогла… Но сейчас же все было иным.
Филипу предстояло посягнуть на устои, которые питали его с детства. Увезти женщину, на которую он не имел никаких прав, которая была женой другого! Под силу ли это ему? Неважно. Теперь все это неважно, потому что Анна твердо решила, что подчинится любому его решению.
В эту минуту в хижину буквально вкатился один из ратников Майсгрейва.
