Неукротимая Анжелика - Голон Анн (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
Колен заметил ее улыбку.
— Браво! Вижу, отвага к тебе вернулась. Мы сейчас отправляемся.
Она взглянула на него, немного испуганная, но уже готовая повиноваться.
— Вы полагаете, что я смогу идти?
— Ни в коем случае! Ты сможешь ступить на ногу не раньше, чем через неделю. Иначе может начаться заражение. Ничего не бойся. Я тебя понесу.
Глава 8
Итак, они продолжали свое медленное восхождение. Нормандский геркулес лишь немного ссутулился под новой ношей, но продолжал идти тем же размеренным шагом. Громоздкую палицу ему пришлось бросить. Он оставил себе только мушкет и мешок с провизией на плече. Молодая женщина сидела у него на спине, обеими руками держась за его шею. Устав, она прислонялась лбом к массивному затылку своего носильщика, он чувствовал запах ее волос. Это и было самым трудным испытанием. Для Колена Патюреля оно оказалось тяжелее усталости, нестерпимее бесконечного однообразного движения под холодным оком луны, что глядело на пустынный пейзаж, отбрасывая двугорбую тень на пепельную поверхность скал. Нести ее, чувствовать этот нежный и изнуряющий вес, прикованный к нему, ощущать ее бедра под своими руками…
Анжелика ненавидела себя за тяготы, доставляемые спутнику. Оттого, что он нес ее на своем мощном хребте так бережно, словно маленького ребенка. На самом же деле сильные плечи Колена Патюреля за двенадцать лет каторги привыкли и не к таким тяжестям. Известный своей силой, он подвергался чудовищным испытаниям. Его мускулы и сердце обрели необыкновенную выносливость. И теперь он шел только чуть медленнее да чуть более хриплым стало его дыхание, раздававшееся в тишине ночи в бескрайнем белом пространстве, озаренном бледным светом луны.
Анжелику потрясла призрачная красота пейзажа, проплывающего перед глазами. Слишком много ночей она провела, поглощенная единственной целью: не позволить себе отстать. Теперь же она наконец заметила глубокую синеву неба, золотистый блеск звезд. То было небо с восточной миниатюры; выведенные тонкой кистью, проступили серебристые контуры дальних гор слева и лента на дне лощины.
Сегодня она еще раз избежала смерти. Кровь в жилах снова победно пела: «Я жива! Жива!»
Видимо, на какое-то время она задремала, так как небо вдруг стало ярко-розовым. Колен Патюрель все шел своим медленным размеренным шагом. Анжелику вдруг охватил такой внезапный прилив нежности, что она чуть не поцеловала этот задубевший затылок. Он был так близко к ее губам.
— Колен, — взмолилась она, — о, я вас прошу, остановитесь, отдохните! Вы, должно быть, совсем измучились…
Он молча повиновался ей, опустил на землю и сел поодаль, упершись лбом в колени. Она видела, как широкие плечи ходят ходуном от учащенного дыхания.
«Это слишком, — думала она. — Такое не под силу даже человеку с его выносливостью…» Если бы она могла идти хотя бы потихоньку! Она чувствовала себя отдохнувшей и полной отваги. Но как только попыталась ступить на больную ногу, стреляющая острая боль заставила понять, что она рискует всерьез растревожить рану. Она все же дотащилась до мешка с провизией, достала горсть фиников и сухого инжира и отнесла их Колену Патюрелю вместе с бурдюком с водой.
Нормандец поднял голову. Лицо осунулось, взгляд блуждал. Он смотрел на еду и, казалось, не видел ее.
— Оставь это, — сказал он сурово. — Не трать время.
— Господи, Колен, как вы измучены! И все из-за меня. Мне так жаль…
— Оставь это, — повторил он почти свирепо, тряхнув своей шевелюрой викинга, как раздраженный лев. Потом добавил мягче:
— Не унывай! Час сна — и все в порядке.
Он тяжело уронил голову на колени. Она отошла в сторону и, поев немного сухих фруктов, прилегла отдохнуть. Воздух был свеж. На много лье окрест не было человеческого жилья, никаких следов присутствия людей. Как это было прекрасно!
От нечего делать она еще поспала, а когда открыла глаза, Колен Патюрель возвращался с охоты с олененком на плечах.
— Колен, вы сумасшедший! — вскричала Анжелика. — Вы же наверняка падаете от усталости…
Нормандец пожал плечами.
— За кого ты меня принимаешь, малышка? За такого же воробышка, как ты?
Он был мрачно настроен и даже, казалось, избегал смотреть на нее.
Анжелика забеспокоилась. Ей пришло в голову, что он, может статься, скрывает от нее какую-то новую опасность.
— Мавры могут нас обнаружить, Колен?
— Не думаю. Но для верности мы разведем костер в низине.
Нога Анжелики заживала так быстро, что она уже смогла, хоть и не без предосторожностей, спуститься к ручью.
Там им в последний раз встретился хищник. Они заметили его слишком поздно. Это была львица, настороженно притаившаяся на другом берегу ручья в позе большой кошки. Ей хватило бы одного прыжка, чтобы настигнуть их.
Колен Патюрель замер, как каменная статуя. Пристально глядя на львицу, он тихим размеренным голосом заговорил с ней. Несколько мгновений спустя озадаченное животное стало медленно отступать. Его глаза еще раз-другой сверкнули в зарослях, затем колыхание травы обозначило путь отступления.
Нормандец перевел дух. То был вздох, способный заставить завертеться все мельницы Голландии. Он порывисто обнял Анжелику за плечи и прижал к себе.
— Держу пари — небо за нас! Что произошло в мозгу этого зверя, почему он оставил нас в покое?
— Вы говорили с ним по-арабски. Что вы сказали?
— Разве ж я знаю? Я даже не отдавал себе отчета, на каком языке говорю. Просто мне показалось, что надо попробовать договориться с ней. Вдруг поймет?.. Вот с мавром это было бы невозможно, — прибавил он, задумчиво покачав головой. — И потом, я недурно ладил с львами Мекнеса.
— Я помню, — сказала Анжелика, пытаясь рассмеяться, — они еще не захотели вас съесть…
Он вгляделся в побледневшее до неузнаваемости лицо женщины.
— А ты умница: даже не вскрикнула. И не шевельнулась… Это здорово, подружка!
Румянец постепенно возвращался на щеки Анжелики. Рука Колена Патюреля, все еще лежавшая на ее плечах, была такой надежной защитой. Его объятия она ощущала как источник силы. Подняв глаза, она доверчиво улыбнулась ему.
— Рядом с вами я ничего не боюсь.
Нормандец стиснул зубы, его лицо снова помрачнело.
— Не будем здесь задерживаться, — проворчал он. — Нечего дразнить судьбу. Пойдем дальше.
Они наполнили бурдюки водой из ручья и отыскали углубление в скалах, подальше от берега, чтобы развести огонь. Но на сей раз трапеза лишь утолила голод, не принеся удовольствия. Молчание было тягостным. Озабоченный Колен Патюрель сидел насупившись. Анжелика, оставив тщетные попытки нарушить это угрюмое безмолвие, чувствовала необъяснимое мучительное смущение. Что с ним? Почему он так мрачен и обеспокоен? Сердится, что из-за нее они продвигаются так медленно? Какую опасность он предчувствует, что побуждает его бродить вокруг их лагеря, что значат эти быстрые взгляды, которые он украдкой кидает на нее из-под своих густых светлых бровей?
Вечерний ветер коснулся их своим бархатным крылом. Зашло солнце, на землю легли голубоватые холодные тени, темная нежная пастель окрасила горы, небо и долины. В наступившей темноте Анжелика обратила свое бледное встревоженное лицо к Колену Патюрелю.
— Я… Мне кажется, я могла бы идти этой ночью, — сказала она.
Он качнул головой.
— Нет, малышка, еще нельзя. Да ты не беспокойся. Я буду тебя нести.
Страшная печаль слышалась в его голосе. Анжелике хотелось расплакаться, взмолиться: «О Колен, что происходит? Мы оба идем навстречу смерти?» Она сумела сдержаться, но, устроившись на его спине и обвив руками мощную шею, уже не наслаждалась покоем, как в прошлую ночь. Она слышала близкое дыхание мужчины, глухое биение его сердца и вспоминала жаркий шепот любовников, когда-то затихавших от страсти на ее груди. Тогда казалось, будто она несла их в своих хрупких объятиях, а теперь в овладевающей ею дремоте, прильнув лицом к мускулистой шее Колена, Анжелика чувствовала, как давит на него своей всепобеждающей женственностью.
