Дикарка Жасмин - Смолл Бертрис (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Жасмин приняла свою судьбу, хотя, и не так легко, как рассчитывала раньше. Ребенок в ней зрел, и она мечтала, как бы он стал королем Англии, будь она женой Генри Стюарта. Но он родится просто лордом Карлом Фредериком Стюартом — Жасмин была уверена, что вынашивает мальчика.
Зима при дворе оказалась спокойной: даже королева Анна не решилась устраивать свои любимые «маски» в великопостный период. Исключение составил только английский Новый год, официально приходившийся на март, хотя весь остальной цивилизованный мир, за которым следовали многие англичане, справлял его первого января. Но парламент так и не удалось убедить изменить календарь, что давно уже сделала остальная Европа и даже Шотландия. Пройдет еще сто лет, прежде чем это случится.
Наступила ранняя сырая весна. В полях к северу от Сент-Джеймского дворца расцвели нарциссы, а на общественных пастбищах рядом с матерями появились ягнята. С приближением апреля слуги Жасмин начали упаковывать ее вещи и в Сент-Джеймском дворце, и в Гринвуде. Набралось добра на шесть багажных повозок, которые вскоре и отправили. Их охраняли вооруженные люди, присланные де Мариско из Королевского Молверна: дороги не всегда безопасны, а Жасмин не хотела потерять свой багаж.
Принц Генри заставил лучшего лондонского каретника изготовить экипаж для Жасмин.
— Бабушкина карета стара, — сказал он, — а я хочу, любовь моя, чтобы ты удобно и безопасно добралась до дома. С новой каретой я могу быть в этом уверен. Мы не можем допустить оплошность. Ты и ребенок должны быть в безопасности.
Карета и в самом деле оказалась великолепной. Пружины были крепкими и надежными, но сжимались ровно настолько, чтобы придать ходу необходимую плавность. Внутри экипаж имел мягкую обивку: стенки из выделанной белой кожи, сиденья из стеганого белого бархата. Одно из них, на котором пассажиры сидели по ходу кареты, было шире на тот случай, если бы Жасмин захотела лечь. Его спинка была слегка изогнута, что позволяло удобнее опираться на нее.
В каждой дверце было выдолблено пространство: высотой и шириной в шесть дюймов и глубиной в четыре. Все эти полости были обиты железом и в них устроили камины, куда укладывали уголь для обогрева экипажа. Этой же цели служил и железный ящик. Когда миниатюрные очаги не использовались, их, скрывая от глаз, закрывали декоративными панелями.
В день отъезда леди Линдли главный повар Сент-Джеймского дворца осматривал провизию для ее экипажа. Путешествие, обычно занимающее несколько дней, — на сей раз должно было продлиться гораздо дольше, потому что принц не хотел, чтобы его любовница в своем деликатном положении чрезмерно уставала. В кареты сложили целую дюжину бутылок вина из подвалов Гринвуда, двух зажаренных каплунов, три буханки свежевыпеченного хлеба, дюжину сваренных вкрутую яиц, половину небольшого окорока, огромный кусок твердого сыра, несколько апельсинов и груш. Все это приготовили леди Линдли на первый день путешествия.
— Я послал вперед одного из своих младших секретарей, — сказал принц, — Он проследит, любовь моя, чтобы тебя хорошо снабжали. Каждый день ты будешь получать корзину свежей еды. А если кончится вино, тебе достанут самое лучшее.
— Вина более чем достаточно, — ответила она, а сама подумала, что вино в ее положении не очень ей подходит, Она предпочитала родниковую воду и ассамский чай.
— Как мне не хочется, чтобы ты уезжала, — нежно промолвил принц и, прощаясь, обнял любимую.
— Мне тоже тяжело расставаться с тобой, милорд, — отозвалась Жасмин. — Но я увижу детей. К тому же мне говорили, что в бедных районах Лондона уже свирепствует чума. С бабушкой я буду в большей безопасности и наш ребенок тоже.
Он улыбнулся, потому что, говоря о ребенке, она употребила шотландское слово, потом положил руку ей на живот, который был уже заметен.
— Храни тебя Бог, любовь моя. К сентябрю я приеду к тебе. Мои обязанности не позволят мне быть у тебя раньше.
Их губы встретились в нежном поцелуе, и Жасмин почувствовала, как под закрытыми веками на глаза наворачиваются слезы. Она любила этого красивого принца, и ей было горько расставаться с ним. Но безопасность их ребенка зависела от ее благоразумия.
Она горестно вздохнула и освободилась из его объятий.
Он заглянул в ее небесно-бирюзовые глаза. Как ему хотелось попросить ее остаться, но Генри Стюарт понимал, что не может думать только о себе. Будущий король должен принимать решения, основываясь на здравом смысле, а не на своих желаниях. А то и другое редко совпадало.
— Я люблю тебя, Жасмин, — тихо произнес он и помог ей подняться в карету, где уже устроилась Торамалли. — Присматривай за госпожой, мисс Торамалли, — попросил ее принц и захлопнул дверцу кареты. Последний раз махнув рукой, он дал знак кучеру, и экипаж неспешно тронулся в путь.
Жасмин, опустив окна, смотрела на него:
— Прощай, милорд! Прощай, любовь моя! Он не разглядел слез, блеснувших на глазах Жасмин, но на его лице не было улыбки.
Девять дней Жасмин добиралась до Королевского Молверна, но когда прямо из кареты попала в распростертые объятия Скай, то почувствовала — она дома. Дома! Да, Королевский Молверн был ее домом. Она так и сказала бабушке, довольной и ее возвращением, и ее признанием. Женщины снова обнялись, потом Скай отпустила Жасмин.
— Слава Богу, ты дома! — горячо сказала она и, взяв внучку под руку, повела в дом.
Весна была сырой, и в семейном зале весело пылал огонь.
— Я просто уезжала ко двору, — рассмеялась Жасмин.
— И вернулась кое с чем, чего у тебя не было, когда ты покидала дом. — Скай потрогала живот внучки.
— Я люблю его, бабушка, — тихо ответила Жасмин, — хотя никогда ему об этом не скажу. Он еще очень юн — в один миг готов позабыть о долге, и в то же время жаждет стать хорошим королем. Но он хороший человек и будет к ребенку добр.
— Я не упрекаю тебя, девочка, — успокоила ее Скай. — В юности я сделала то же самое.
— В юности ты сделала куда хуже! — шутливо упрекнул ее Адам, появляясь в зале. — Добро пожаловать домой, дорогая внучка! — Он обхватил Жасмин своими огромными руками.
Она сердечно поцеловала дедушку, потом, отступив, спросила:
— Ты хромаешь. В чем дело?
— В чем дело? — вмешалась Скай. — Я скажу тебе, в чем дело. Дело в том, что он — старый дурак, Жасмин. Он целыми днями охотится, пьет вино и ест пищу, которая слишком тяжела для его желудка. Вот в чем дело!
— У меня подагра, — с большим достоинством ответил граф Ланди и позволил Жасмин усадить его у огня. — Так что такое я слышал о ребенке, мадам?
— Так мама вам написала? — спросила внучка, устраиваясь рядом, в то время как Скай заняла стул напротив.
— Написала, — подтвердил Адам. — Ты счастлива, дорогая?
— И да, и нет, — призналась Жасмин. — Счастлива» что У меня будет ребенок, хотя и знаю, мы никогда не сможем пожениться с его отцом. И это меня до сих пор беспокоит.
— А как это может не беспокоить? — согласилась Скай. — Но ты ведь знала, начиная свой роман с принцем Генри, какова будет у тебя жизнь, если ты родишь ребенка. Так что выброси все из головы и не мучай себя понапрасну, девочка. Твоя мать говорила, что принц тебя любит и будет добр и к тебе, и к ребенку, даже если в конце концов женится на ком-то другом.
— А когда появится на свет мой новый правнук? — спросил Адам, потянувшись к принесенному слугой бокалу вина, делая вид, что не замечает уничтожающего взгляда Скай.
— В середине сентября, дедушка, — ответила Жасмин. — Хэл сказал, что приедет незадолго до рождения. Это его первый ребенок. Королевский кортеж будет следовать через центральные графства, и ему будет нетрудно улизнуть.
Де Мариско кивнули, Скай была рада, что Генри Стюарт хотел присутствовать при рождении ребенка. Это хорошо характеризовало юного принца.
— А где мои дети? — воскликнула Жасмин. — Я так по ним скучала! Так хотела их увидеть!
Скай подала знак слуге, и тот поспешил из зала. Через минуту к ним ворвались трое молодых Линдли в сопровождении нянь.
