Пламя страсти - Джонсон Сьюзен (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Что скажешь, Венеция?
Хэзард невольно залюбовался ею. Босоногая, с распущенными волосами, в ситцевом платье с желтыми цветочками, Венеция казалась совсем другой. Словно не эту женщину он увел из особняка мадам Рестел четыре дня назад.
— Только если Лидия возьмет себе мой жемчуг. Вряд ли мне когда-нибудь еще придется его надеть.
— Господь с тобой, детка! — запротестовала Лидия. Она видела великолепное ожерелье на Венеции, когда они с Хэзардом переступили порог ее дома, и сразу поняла, что это целое состояние. — Просто возьми эти платья и мое благословение в придачу. А теперь к столу. Хэзард выглядит так, словно может проглотить быка.
Хэзард ел, как мужчина, проведший две недели впроголодь. После ужина они все втроем уселись на заднем крыльце и наблюдали, как сумерки сменяются темнотой. Лидия и Хэзард вместе вспоминали разные забавные истории из жизни семьи Бэйли. Венеция слушала, и за эти два часа на крыльце она узнала о прошлом Хэзарда больше, чем за все то время, что прожила месте с ним. Рядом с ней сидел не величественный вождь племени, а обычный человек, с плеч которого сняли огромную тяжесть. Он просто отдыхал здесь в сельской местности на берегу Миссури и наслаждался закатом.
Когда пришло время укладываться спать, Лидия безапелляционно заявила:
— Под моей крышей, Хэзард, вы с Венецией можете забыть о ваших проблемах. Ты будешь спать с женой в гостевой комнате, а если попытаешься сбежать, то я тебя просто запру!
Хэзард собирался спать в карете или на сеновале. Услышав слова Лидии, он пристально посмотрел на нее и вдруг снова почувствовал себя подростком. Миссис Бэйли всегда имела над ним власть. Пока он молча раздумывал, как ему поступить, Лидия добавила, поднимаясь во весь свой могучий рост:
— И не думай, что я не смогу тебя заставить, Хэзард! Я на тридцать фунтов тяжелее, и у меня многолетний опыт.
Хэзард понял, что ее не переспорить, и неожиданно легко улыбнулся.
— И у тебя до сих пор отличный удар левой, которому я всегда завидовал?
— Именно так! И я не побоюсь опробовать его на тебе.
— Ладно, будем считать, что ты сумела меня напугать, Лидия. — Он добродушно улыбнулся Венеции и склонился в учтивом поклоне: — Не пора ли нам пройти в опочивальню, дорогая жена?
— Я с удовольствием.
Венеция с готовностью положила руку на протянутую руку Хэзарда и робко улыбнулась. Когда его пальцы сомкнулись, как это бывало сотни раз, она почувствовала себя чуть спокойнее.
— Будут ли еще какие-нибудь инструкции, Лидия? — с озабоченным видом поинтересовался Хэзард. — Мне бы не хотелось разочаровать тебя.
— Хм… — Лидия уселась обратно в качалку и раскачала ее. — Ты не нуждался в моих инструкциях еще в то время, когда мы с тобой только познакомились. А теперь прочь отсюда!
— Слушаюсь, мэм, — негромко ответил Хэзард и отсалютовал ей свободной рукой.
Когда они вошли в спальню, Хэзард тут же отпустил руку Венеции, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
— Приношу свои извинения, если прямота Лидии поставила тебя в неловкое положение, — сказал он таким тоном, каким оправдываются за сумасшедшего родственника перед новыми знакомыми.
— Меня это совсем не смутило, — Венеция оперлась на резную спинку кровати и посмотрела прямо в глаза Хэзарду. — На самом деле Лидия мне кажется очень милой.
— Признайся, это была твоя идея? — довольно сухо поинтересовался Хэзард.
Венеция нахмурилась.
— Я никогда не собиралась насильно затаскивать тебя в постель! Чтобы справиться с мужчинами, существуют более изощренные способы. Но не бойся, я не стану на тебя покушаться. Только лечь нам все-таки придется вместе — иначе мы обидим Лидию, а она была так добра к нам обоим. Как бы мне хотелось иметь такую мать! — вздохнув, добавила Венеция.
Она оттолкнулась от кровати и подошла к окну, чтобы скрыть предательские слезы. «Все могло быть совершенно иначе, — размышляла Венеция, теребя бахрому на шторе. — Как страшно, что моя мать думает только о том, как бы любой ценой заполучить деньги отца…» Впервые в жизни Венеция по-настоящему поняла, чего была лишена с детства. Тепло Лидии, ее доброта оставили в душе Венеции горькое чувство потери.
— Кстати, о матерях, — с непонятным раздражением спохватился Хэзард. — Я, пожалуй, еще раз проверю дорогу. Нам нужно выехать до рассвета.
К его возвращению Венеция уже лежала в постели в огромной ночной рубашке Лидии. Сквозь задернутые занавески в комнату все-таки проникал ясный свет луны.
— Все в порядке. — Хэзард отстегнул пояс с кобурой. — Карета стоит в амбаре. К счастью, у Лидии достаточно земли, так что соседей рядом нет.
Он присел на край кровати и начал раздеваться. Венеция наблюдала за ним и думала, как изменился Хэзард. Ей казалось, что она совсем не знает этого молчаливого сурового мужчину, которого называет своим мужем…
Хэзард почувствовал ее взгляд и обернулся.
— Спокойной ночи, — сказал он начисто лишенным всяких эмоций голосом и нырнул под выстеганное вручную одеяло.
Они оба лежали молча на широкой кровати, каждый на своем краю, но не могли забыть о присутствии друг друга. Тишина была неспокойной, словно чьи-то невидимые пальцы нервно барабанили по одеялу. Хэзард заложил руки за голову, разглядывая оклеенный обоями потолок, но жилка на шее отчаянно билась, выдавая его. Он как никогда остро ощущал близость Венеции и не был уверен, удастся ли ему вообще заснуть.
А Венецию охватило отчаяние, она потеряла последнюю надежду на примирение, и горькие слезы подступили к ее глазам. Она лежала совсем близко от человека, которого любила, но при этом никогда еще не чувствовала себя такой несчастной и одинокой. Ей не удастся вернуть Хэзарда, он ее не любит… Слезы медленно катились по щекам, капали на подушку. Хэзард просто сказал: «Спокойной ночи» — и ни слова больше. Словно они были лишь случайными знакомыми, каким-то странным образом соединенными судьбой.
Венеция почувствовала, что не может больше быть сильной. Ей было слишком больно. Она так долго делала вид, что ей все нипочем, и вот теперь ее силы иссякли. Несколько недель Венеция сражалась с Миллисент и Янси за свое наследство, за ребенка, за свою собственную жизнь — а теперь вдруг устала бороться, устала от разрывающих душу страданий. Она не могла больше с прежней уверенностью смотреть на мир, сознавая, что ей не к кому прислониться, что даже Хэзарду она уже не нужна.
