Другая заря - Браун Сандра (читать книги без сокращений txt) 📗
Подойдя к туалетному столику, Бэннер посмотрела на себя, пытаясь представить, какой увидит ее мужчина, одинокий и лишенный любви в эту ночь, как и она сама.
Не давая себе времени на размышления, девушка завернулась в длинную шаль, тихонько спустилась по лестнице и вышла через главный вход.
Глава 3
В старом сарае пахло сеном, лошадьми и кожей. Бэннер нравился этот запах. Она бесшумно проскользнула внутрь и закрыла за собой дверь. Теплый мускусный воздух обволакивал ее. Жеребые кобылы отдыхали в стойлах. В ночной тишине пели сверчки.
Для Бэннер все это было привычным и хорошо знакомым. Ей разрешали бодрствовать по ночам, когда кобылы мучились, разрешаясь жеребенком. Необычным было лишь одно: то, что она стояла здесь в ночной рубашке, а рядом находился мужчина, которого она помнила с детства.
Девушку охватил страх — то, что она собиралась сделать, слишком смело. Еще вчера это вообще было бы немыслимо. Но вчера Бэннер не знала, какой жестокой удар готовит ей судьба, не подозревала о том, как трагически изменится ее жизнь.
Что ж, она приняла решение и зашла слишком далеко. Пути назад нет.
Солома колола босые ноги. Бэннер на цыпочках пробралась к маленькому островку света в одном из задних стойл. Лошади так привыкли к ней, что даже не заржали.
Шляпа Джейка с широкими полями и узкой тульей висела на гвозде на одном из столбов. Девушка коснулась ее края и улыбнулась, увидев, что пальцы потемнели от пыли.
Она заглянула в стойло. Джейк сидел на корточках у правой передней ноги лошади, рассматривая ушибленное копыто.
Бэннер обрадовалась, что может незаметно понаблюдать за ним. Сейчас она видела в Джейке не своего всегдашнего защитника, близкого друга родителей, идола Ли и Мики и сына Ма. Все это не имело для нее значения. Бэннер изучала его как мужчину, смотрела на него глазами посторонней женщины.
То, что она увидела, ей очень понравилось, хотя всю жизнь Бэннер любила его по-другому. Это никак не сказалось на ее восприятии.
Каждая прядь его светлых волос словно ловила отсвет фонаря. Джейк, сильный и крепкий, отлично владел собой, но вместе с тем не признавал ни ограничений, ни дисциплины. Даже волосы у него вились капризными, своенравными завитками. Бэннер не могла представить себе Джейка напряженным, как Грейди. Джейк никогда и ни за что не уступит насилию.
Он отпустил длинные волосы то ли из пренебрежения к общепринятому порядку, то ли просто ему это нравилось, Бэннер не знала. При каждом движении Джейка они терлись о воротник рубашки. Баки цвета спелой ржи доходили до середины уха. Они были кудрявее, чем волосы, и более пушистые. Бэннер захотелось прикоснуться к ним, ощутить контраст с бархатистой мягкостью мочки уха. Джейк сейчас так сосредоточился, что его брови сошлись на переносице.
Бэннер пристально изучала лицо, знакомое с детства. Лоб слегка нависал над глазами, а скулы немного выступали. Несмотря на впалые щеки, лицо не казалось изможденным, оно дышало силой. Тяжелая, четко обрисованная челюсть придавала его облику решительность. Джейк, несомненно, мог бы бесстрашно бросить вызов любому. Если бы у Джейка была борода, то, конечно же, светлая, хотя сейчас слабый свет падал на него так, что щетина казалась темной.
Бэннер подумала, как бы выглядел Джейк с такими густыми усами, как у ее отца. И тут же отогнала эту мысль. Рот у Джейка был широкий, нижняя губа чуть полнее верхней, хотя и верхняя тоже красивого рисунка. Глядя на его рот, девушка ощутила что-то странное в животе. Более того, она решила, что прятать такой красивый рот под усами — настоящее преступление.
Бэннер заметила, что Джейк переоделся, как только все вернулись домой из церкви. Сейчас, как и за ужином, он был в голубой рубашке, рабочих брюках, старых разбитых башмаках, с выцветшим красным платком на шее. Бэннер не заметила привычного ремня с «кольтом», а также жилета и кожаных ковбойских штанов. Рукава рубашки он закатал по локоть, поэтому девушка увидела его мощные мышцы.
Руки Джейка двигались уверенно, когда он осматривал ногу лошади, а пальцы, изящные, длинные и сильные, легко массировали ее. В животе у Бэннер возникло странное незнакомое ощущение.
Она никогда не задумывалась о том, что такое мужественность. Настоящая, зрелая. Да и с какой стати задумываться, если вокруг нее всегда полно мужчин — Ли, Мика, рабочие. Но никого из них она не изучала так, как сейчас Джейка. И никогда не подозревала, что это произведет на нее такое впечатление.
Джейк был мужчиной, который лишал покоя. Бэннер даже испугалась такой откровенной ясности. Все, что в ней было истинно женского, страстно потянулось к нему. Именно это развязало ей язык и заставило заговорить, а не выскользнуть незаметно из сарая. Поступив так, девушка долго и удивленно спрашивала бы себя, что бы произошло, если бы у нее хватило мужества осуществить задуманное? Однако Бэннер так и не убедила себя уйти.
— Как твоя лошадь? Джейк резко вскинул голову.
— О Боже мой, девочка! Разве не знаешь, что нельзя вот так подкрадываться к людям? Ты чуть не испугала до смерти меня и Бурана. — Он окинул взглядом ее голые ноги и подол ночной рубашки. Все прочее скрывалось под длинной шалью с бахромой, которую Бэннер стянула на груди. — Что ты тут делаешь? Я думал, все уже легли спать.
Глаза его и впрямь были невероятно голубыми. Почему никогда раньше она не обращала на это внимания? Конечно, если бы кто-то спросил у нее, какого цвета глаза у Джейка Лэнгстона, она бы не задумываясь ответила: голубые. Но сегодня они, казалось, пронизывали Бэннер насквозь. Белки у Джейка были очень белые, а радужка такая ярко-голубая, как небо поздней осенью. В зрачках, черных как ночь, Бэннер видела свое отражение. Она впервые заметила, что ресницы у Джейка темные у основания, а концы выгоревшие, светлые.
Ей хотелось подольше посмотреть в эти необыкновенные глаза, рассмотреть их получше и незаметно для него. Но девушка не могла, поскольку Джейк выжидательно уставился на нее, надеясь услышать объяснение, почему она не в постели.
— Никак не могла заснуть. — Бэннер вдруг оробела и опустила голову.
— А-а. — Джейк поднялся и потрепал Бурана по шее, потом вымыл руки в ведре с водой. — Ну, это понятно, после сегодняшнего.
Бэннер подняла голову и взглянула на него снизу вверх. Джейк собирался что-то сказать, но вдруг увидел ее целиком. — Ох… — И замер. Глаза его впились в лицо Бэннер, он с трудом отвел их, заморгал, но уже успел заметить все. — Могут возникнуть неприятности, если станешь бродить в темноте в таком виде, — резко сказал Джейк.
— Неужели?
Лицо Джейка выразило смущение, губы приоткрылись, но он стиснул их, и они сошлись в твердую линию.
— Да, черт побери! Давай я отведу тебя в дом. — Он потянулся к ее руке, но Бэннер отступила и провела пальцами по ребрам коня.
— Ты мне не ответил, как Буран?
— Прекрасно.
— Правда?
— Копыто станет мягче уже через несколько дней. Ну а теперь пошли…
— А что случилось с Яблочком?
— Яблочко! — Джейк просиял. — Он был замечательный. Верно? Он знал все наперед; стоило дотронуться до него, и он понимал, чего я хочу. Я всегда говорил, что могу весь день проспать в седле, а он никогда не заблудится. Чертовски хорошая лошадь. Жаль, в прериях он ступил в нору и сломал ногу. Мне пришлось его застрелить. — Джейк склонил голову на бок. — Значит, ты помнишь Яблочко?
— Помню. — Бэннер все еще водила рукой по красновато-коричневой спине Бурана, сверкающей и лоснящейся. Как и все ковбои, Джек больше заботился о своей лошади, чем о себе.
Почему-то Джейк не мог отвести взгляда от нежной ладони, гладившей широкую спину коня. Шаль соскользнула с плеча девушки, сквозь прозрачный рукав рубашки он видел красивую руку Бэннер.
— Когда мне было двенадцать лет, ты приехал к нам. Всего на несколько дней, а потом уехал. Мама испекла хлеб, приготовила на обед горох, жареного цыпленка и яблочный пирог. Все мое любимое, но я ничего не могла есть. Я сходила с ума, потому что ты снова уезжал, хотя папа попросил тебя остаться. Папа велел мне вести себя прилично за столом или уйти. Я пошла к себе в комнату, надулась и отказалась с тобой прощаться. Из своего окна в спальне я видела, как ты выезжал со двора. — Бэннер повернулась к нему, прислонившись головой к лошади.
