Мера любви - Бенцони Жюльетта (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Но не исключено, что в любое время может произойти непоправимое.
— Что вы хотите сказать? — спросила Катрин. Жан ответил не сразу. Заметив трех дородных кумушек, он снова принялся просить милостыню своим плаксивым голосом. Дамы прошли, не обратив на него никакого внимания. Он плюнул им вслед и вернулся к разговору с Катрин.
— Уже три или четыре дня, как в таверне Жако остановились странные гости.
— Таверна еще существует?
— Жако располнел, он процветает, добывая сведения для шпионов виконта, это помогает ему выжить.
— Что вам известно об этих гостях?
У них есть деньги. Ведя переговоры с Жако, они часто упоминают Новую башню. У Жако есть кузен, который работает на дворцовой кухне. Я все это узнал от служанки.
— Сколько их?
— Трое. А теперь вам лучше уйти, госпожа Катрин. Сейчас наступит время службы, и народ удивится нашей долгой беседе. Где вы остановились?
— У госпожи де Морель-Совгрен…
— Кормилицы наследника? Прекрасно. Я вас оповещу, если мне удастся еще что-то узнать. Да хранит вас Господь, прекрасная госпожа!
— И вас, брат мой!
Над головой Катрин зазвонили колокола, вспугнув стаю голубей. Народу в церкви прибавилось, и Катрин удалилась, слыша за спиной нудное причитание Жана. Провидение помогло ей встретить этого старого друга и узнать так много ценного.
Загадочные гости подозрительной таверны, которую она слишком хорошо знала, были не кто иные, как люди Вилла-Андрадо и Дворянчика. Остальная часть отряда, видимо, расположилась где-то поблизости.
Ускорив шаг, Катрин обошла герцогский дворец, бросив неодобрительный взгляд на Новую башню. Прямоугольный контур резко выделялся на фоне позолоченных осенью деревьев, выше ее был только золотой шпиль Святой Часовни. Катрин обогнула башню и подошла ко входу во дворец, охраняемому вооруженными до зубов солдатами герцогской гвардии.
Ей пришлось их долго уговаривать, прежде чем один из вооруженных стражников согласился предупредить Жака. Но пройти ей не позволили.
Жан, по всей видимости, был прав: дворец и тюрьма хорошо охраняются!
Катрин осмотрелась. Вход соединял двор Святой Часовни и внутренний дворик дворца, защищенный высокими стенами. Новая башня была совсем рядом. Галерея вела к главному строению дворца. Башня и дворец разительно отличались. Изящные вытянутые резные окна дворца с сияющими стеклами и толстые грубые решетки на редких глазницах башни лишь усиливали это различие.
Туда можно проникнуть только по специальному разрешению, подумала Катрин, пытаясь сосчитать вооруженных людей, тщательно охранявших королевскую тюрьму. Несчастный, должно быть, чувствует себя как в каменном мешке.
Это было одновременно и плохо, и хорошо. Каким бы хитрым ни был Дворянчик, ему было так же сложно добраться до Рене д'Анжу, как и Катрин передать письмо от матери. Рассказ о Жако сильно взволновал Катрин. Ведь кузен трактирщика работал на кухне. А там, где не справится человек, выручит яд.:.
Она только было погрузилась в эти размышления, как за ней пришли
— Капитан ждет госпожу де Монсальви, — уважительно объявил караульный. — Следуйте, пожалуйста, за мной…
Жак был у себя в гостиной, окна которой выходили в сад и на конюшню. Он занимал те же помещения, что и раньше, когда Катрин была приближенной герцогини Маргариты. Однажды теплым летним днем она пришла сюда и чуть было не угодила в жаркие объятия и постель молодого капитана. Комната была ей знакома: прекрасная мебель, дорогая обивка кровати, оружие, доспехи, виднеющиеся из сундука, на столике — кубки и бутылки, некоторые уже были пусты.
Руссе, видимо, недавно выпил. Он раскраснелся, взор его затуманился, мокрые волосы указывали на то, что он только что держал голову под струей воды. Он пытался застегнуть свой зеленый камзол, когда вошла Катрин. Жак встретил ее радостной и немного смущенной улыбкой.
— Вы даже изволили сами прийти сюда. Мне стыдно…
— Не вижу повода. Это не так уж далеко, а так как позавчера я прождала вас весь вечер и вчера весь день, то решила прийти сама. Почему вы пропали? Вы не любите госпожу Симону?
— Что вы! Она, да еще герцогиня, — единственная красавица, которая сохранила добродетель в этом изысканном вертепе, коим является двор нашего милого герцога!
— Однако вы судите строго!
— Ничуть не бывало. Но это еще не вся правда. Герцог меняет любовниц как перчатки, повсюду производя на свет незаконнорожденных отпрысков. Он ведет себя подобно фавну, устроив в парке фонтаны-шутки, которые неожиданно сбрызгивают белье под юбками, когда дамы проходят мимо, а это, соответственно, принуждает их задирать подол. Да, с тех пор как вы нас покинули, многое изменилось!
— Жак, не будьте таким желчным и несправедливым, — смеясь, ответила Катрин. — То, что вы рассказываете, действительно несколько удивляет, но и когда я была рядом с герцогом, мне помнится, мы не превозносили добродетель. — Потому что вы были его любовницей? Но это совсем не одно и то же. Он был вдовцом и обожал вас, в вашей истории не было ничего дурного. Красота и обаяние взошло с вами на трон, а также скромность и приличие. При дворе не было никого, кто бы не понял страсти Филиппа. Как можно было перед вами устоять? Художники сделали из вас Богоматерь Запада. А теперь…
— Что?
Жак пожал плечами.
— Теперь? Нашего великого герцога можно увидеть тискающим служанок на сундуках или в темном углу. Чуть вызывающая грудь или аппетитный зад, и он теряет рассудок! Жалкое зрелище!
— Но герцогиня, как она? — спросила Катрин, озадаченная подобным взрывом отчаяния.
— Она? Она слишком самолюбива, чтобы опускаться до сцен или упреков. Она занимается воспитанием сына, молодого графа Карла, которому пытается привить целомудрие, и… она молится. Но без особой надежды. Когда вы замужем за взбесившимся сластолюбцем…
Капитан вздохнул и умолк. Он подошел к столику, налил себе полный кубок вина и опрокинул его залпом под задумчивым взглядом своей посетительницы.
— Вы же когда-то любили его, — тихо заметила она. — Почему же теперь…
Он так резко повернулся к ней, как будто его ужалила оса.
— Зачем я вам все это говорю! Теперь вы думаете, что я его ненавижу, не так ли? Так вот, это не так, я всегда готов умереть за него и сегодня, и завтра. Боже мой, только бы мне представился случай! Если бы он позволил нам, бургундцам из старой Бургундии, служить ему, сражаться за него, а не отсиживаться в наших замках, как дряхлым старцам. Он же допускает к себе лишь этих жирных и тщеславных фламандцев! В Кале мы видели, к чему это может привести.
— В Кале? — спросила Катрин, которая из-за собственных неурядиц была далека от бургундской политики. Жак гневно посмотрел на нее:
— Ваши овернские горы, видимо, слишком высоки, госпожа де Монсальви, если вы не знаете о нашем позоре. Герцог Филипп решил отобрать у англичан Кале. Купцы Гента и Брюгге подтолкнули его к этому, ибо со времени Аррасского мира торговля сукном сократилась. Он пошел на эту авантюру с жителями Гента и Брюгге, которые самонадеянно рассчитывали легко управиться с англичанами. Мужчины Пикардии и Бургундии не должны были вмешиваться. Ни при каких обстоятельствах. Только «монсеньеры Гента и Брюгге», как эти болваны себя называли. Все объяснимо: они надеялись хорошо поживиться, ни с кем не делясь. Результат был плачевным. Поняв, что им не осилить противника, они пошли на попятный, отказавшись слушать мольбы, Да мольбы, вы слышите меня, Катрин, — крикнул Жак в приливе ярости, — их сеньора и вернулись домой! За ними следовал безутешный герцог, которому они даже не позволили подождать герцога де Глусестра, вызванного на подмогу. Вот что с нами приключилось! Вот к чему приводят неоправданные знаки внимания Филиппа Доброго! В Бургундии не найдется ни одного рыцаря, который бы до крови не кусал себе кулаки при упоминании о Кале. А мне, капитану сотни молодцов, не остается в это время ничего другого, как охранять короля, весь день напролет сочиняющего стихи, рисующего картинки или наблюдающего за полетом птиц. Охранять его… и пить!
