Страж ночи - Виггз Сьюзен (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Возле мальчика Лаура поместила отца ребенка, застывшего в отчаянии, и мать — прекрасную молодую женщину, полную щемящего горя и безмолвной мольбы. Лица апостолов выражали глубокое сострадание и мучительное бессилие сотворить чудо.
Лаура застыла… бессилие сотворить чудо… Не произойдет чуда и в ее жизни, от своей судьбы не убежать. Почему же тогда так мучительно больно вспоминать слова Сандро: «Как можно быть художником, не имея самоуважения?»
Девушка опустилась на скамью и молитвенно сложила у груди руки. Боже! Сколько в мире боли, отчаяния и страдания! Лаура горячо молилась, и душа постепенно наполнялась чудным светом и теплом. На нее снисходило успокоение, ради которого она и пришла в церковь.
Лаура вспомнила о своей наиболее удачной фреске, изображавшей Святого Георгия. Она поднялась со скамьи и прошла в одну из церковных ниш. Георгия она изобразила в тот момент, когда он пришпорил коня, и конь ринулся вперед, высоко подняв передние ноги, храпя и озираясь на страшное чудовище. В глазах Георгия сверкал восторг, ветер развевал мантию. Дракон в предсмертной судороге передними лапами старался удержать пронзающее его копье. Казалось, еще мгновение, и он с ревом испустит дух.
На втором плане, на фоне дикой природы, была изображена на камнях прекрасная женщина. Именно такой хотела бы видеть себя Лаура. Золотой шлем Георгия, блеск его лат, голубая с золотом сбруя и переливы шелковистой шерсти лошади приковали ее взгляд.
Не о себе ли думала она, работая над фреской? Георгий, побеждающий дракона и женщина с восхищенным взглядом… Страж Ночи, ограждающий граждан республики от потрясения и юная… куртизанка. Нет, Сандро тогда не был знаком ей. «Как можно быть художником, не имея…»
Этого девушка больше вынести не могла. Успокоение, снизошедшее на нее от молитвы, грозило вновь смениться подавленностью и круговертью навязчивых мыслей.
Лаура вышла из церкви. Где же теперь, у кого просить, чтобы исчезла тревога из ее сердца?
Девушка пересекла двор монастыря и вошла в обитель. Подойдя к двери Магдалены, она постучала.
Послышались шаркающие шаги, дверь отворилась и на пороге появилась робкая горбунья. Магдалена всегда напоминала Лауре ребенка, прячущего за спиной подарок. Из-под накидки выбились волосы соломенного цвета, в глазах застыла печаль. Но при этом во всем облике юной монахини ощущалась какая-то неуловимая тайна, разгадать которую не представлялось возможным ни одной человеческой душе.
— Лаура! — Магдалена опустила ладони подруге на плечи, встала на цыпочки и расцеловала в обе щеки. — Мы так давно не виделись!
— Я была занята живописью… и еще одним делом. Можно войти?
— Конечно, — Магдалена заперла за гостьей дверь.
Большинство молодых монахинь жили в общей комнате, но, благодаря щедрости неизвестного покровителя Челестины, Магдалена располагала отдельной кельей. Маленькое помещение без окон и комнатой назвать было нельзя. Свеча на горке оплавленного воска тускло освещала письменный стол, низенькую кровать и узкий высокий шкаф. В небольшой жаровне тлели угли, от которых исходили ласковые волны тепла. В келье стоял запах горящей свечи и затхлости плохо проветренного помещения. Стены казались влажными от сырости. По углам кельи царил полумрак.
— Не понимаю, как ты здесь работаешь! — воскликнула Лаура. — Должно быть, это ужасно — никогда не видеть солнечного света!
— Наверное, тебе трудно что-либо подобное представить. Ты слишком большое внимание уделяешь настроению, чувствам, ощущениям и окружающей обстановке Мой же свет — здесь, — Магдалена коснулась виска и застенчиво улыбнулась.
— Мессер Альдус, я думаю, с удовольствием предоставил бы для твоей работы помещение в своей печатной мастерской, — Лаура села на кровать и посмотрела на подругу.
Они росли вместе как сестры, но Магдалена всегда имела склонность к уединению.
— Мы уже говорили с тобой об этом. Мне нравится работать в этой келье. Здесь я чувствую себя гораздо лучше, чем на людях.
— Ох, Магдалена! — Лауре на глаза навернулись слезы.
В полумраке кельи бедная горбунья была избавлена от любопытных взглядов, привлеченных ее уродством, которое невозможно было скрыть под одеждой. В монастыре Магдалена пряталась от мальчишек, в страхе разбегавшихся от нее на улицах, и от подозрительного отношения инквизиторов, полагавших, что горб девушки — дело дьявола.
— Когда меня примут в Академию и я смогу брать плату за свои работы, мы снимем с тобой дом. Ты же согласишься жить со мной в одном доме?
На какой-то миг в глазах Магдалены зажглась надежда, но тут же погасла. Устало вздохнув, монахиня отодвинула в сторону рукопись, в которую по заказу печатника вносила необходимые исправления.
— Мне и здесь хорошо. Не беспокойся обо мне, Лаура.
— Я не могу не беспокоиться о тебе, Магдалена.
Несмотря на то, что Магдалена была на год старше, в детстве она во многом зависела от Лауры и стала ее любимой подругой. Младшая всегда утешала старшую, если ту донимали другие послушницы. И Лаура очень обрадовалась, когда Магдалена выразила желание работать у печатника и получила от Альдуса рукопись, нуждавшуюся в исправлении допущенных ошибок.
— Для тебя гораздо важнее живопись и благосклонность мадонны дель Рубия, — в голосе монахини прозвучало неодобрение.
— Только не надо…
— Что ты хочешь сказать?
— В последнее время слишком уж многие хотят спасти мою душу!
Думать о Сандро Кавалли Лауре не хотелось.
— Впрочем, не обращай внимания! Расскажи, что у тебя нового! — попросила она.
Магдалена поиграла концом веревочного пояса, обвязанного вокруг талии.
— Отец Луиджи отправлен в Иерусалим замаливать грехи.
— Неплохо! Если есть, что замаливать!
Лаура нахмурилась, внезапно вспомнив, что упомянула имя распутного монаха в разговоре с Кавалли. Может быть…? Нет! Она отбросила мысль о вмешательстве Сандро в судьбу отца Луиджи. Конечно, нет!
Девушка подошла к столу.
— Над чем сейчас работаешь? — она потянулась к странице, но Магдалена поспешила перевернуть лист.
— Прости, пока еще нельзя взглянуть на текст. — Юная послушница поспешила к шкафу и рывком открыла дверцу. — Мысли автора достойны восхищения, но выражает он их каким-то ущербным языком.
Она быстро спрятала рукопись в шкаф, закрыла дверцу и обернулась. На лице играла ангельская улыбка.
— Когда закончу, я покажу. А что у тебя нового, Лаура? Маэстро Тициан завершил картину, для которой ты ему позировала?
— Почти. Почему бы тебе не прийти в студию маэстро и не взглянуть на его работу? Мне она кажется весьма удачной.
Взяв со стола пузырек с чернилами, Магдалена повертела его в руках.
— Я уже видела во сне Данаю Тициана. Она прекрасна.
— Вот как! Во сне? — гостья присела на кровать и вздохнула. — Именно Даная станет последней картиной, для которой я позирую маэстро, прежде чем заняться ремеслом куртизанки!
Лицо Магдалены вытянулось.
— Мне неприятно это слышать.
— Ты говоришь совсем, как Сандро Кавалли.
Магдалена в изумлении открыла рот.
— Ты знаешь Стража Ночи?
Лаура усмехнулась.
— Наверное, у меня на лице было такое же выражение, как у тебя сейчас, когда я увидела его в студии Тициана.
Девушка подалась вперед, решив, что не случится ничего страшного, если она расскажет обо всем подруге. Магдалена кроме матери ни с кем не видится.
— Страж Ночи расследует сейчас одно ужасное преступление. Убийство! Беднягу закололи, а потом… надругались над его телом.
— Надругались? — взгляд Магдалены заметался. — Как… надругались?
У Лауры запершило в горле.
— Полагаю… э… кастрировали.
Пузырек с чернилами упал на пол и разлетелся вдребезги. Осколки усеяли весь пол кельи. Лицо послушницы побледнело и стало похоже на белое полотно.
— Ужасно. А зачем Сандро Кавалли понадобилось допрашивать Тициана?
— Маэстро, видимо, знал погибшего. Ой, боюсь, я в последнее время слишком много болтаю, о чем не следует! Страж Ночи страшно бы рассердился на меня, если бы узнал!
