Навеки - Линдсей Джоанна (читать книги регистрация .txt) 📗
Он произнес эти слова почти с обидой, и Розалин не удержалась, чтобы не заметить:
— Тебе это, как видно, не дает покоя.
— А как бы ты себя чувствовала на моем месте? — возразил он. — Мой брат не может сделать ничего, чего и я не смог бы повторить. А в воинском искусстве я его даже превосхожу. Мне просто не повезло, а все проклятая Ганхильда.
Розалии устало вздохнула: ее разум отказывался воспринимать то, что для этого викинга было очевидным.
— Ты говоришь, что Ганхильда — ведьма. Ты хочешь, чтобы и я тоже уверовала в ваших древних богов и в злых колдуний?
— Леди, мне нет никакого дела до того, верите ли вы мне или нет. Я не собираюсь вам доказывать свою правоту. Мое присутствие здесь уже достаточное доказательство того, что…
— Да, но если ты и в самом деле существуешь, — заметила Розалин. — Я уже снова начинаю в этом сомневаться.
Он усмехнулся, поднялся со своего места и приблизился к ней вплотную. У Розалин сердце екнуло от неожиданности.
— Я… я думаю, тебе пора уходить, — выпалила она, как только к ней вернулся дар речи.
— Благодарю вас за намек, но я еще не готов покинуть ваше время, — любезно возразил он, стоя прямо перед ней.
Розалин всегда гордилась своим ростом — пять футов и восемь дюймов, — но этот викинг был выше ее на целых девять дюймов. Да, на такого не посмотришь сверху вниз, В то же мгновение Розалин почувствовала, как у нее подгибаются колени от страха: викинг протянул руку к ее лицу.
Розалин крепко зажмурила глаза и задержала дыхание, ожидая самого худшего. Чего? — она и сама толком не знала. И вдруг она почувствовала, что он снимает ее очки.
— Какие ты носишь странные украшения. Как это называется?
Розалин быстро открыла глаза. Викинг г любопытством разглядывал очки, держа их двумя пальцами за стекло, а не за дужки оправы, из чего было ясно, что он никогда их раньше не видел.
Странно, но она не ощутила леденящего могильного холода, а ведь рядом с ней стояло настоящее привидение из потустороннего мира. Розалии перевела дух и произнесла как можно спокойнее:
— Это очки.
Викинг внимательно заглянул ей в глаза и небрежным жестом швырнул очки назад через плечо, не заботясь более об их судьбе, как если бы это была обглоданная куриная кость.
— Драгоценности должны подчеркивать красоту, леди. Зачем вы носите то, что не придает вам очарования?
— Но очки — не украшение, — попыталась было объяснить Розалин, но, увидев, что он снова протягивает руку к ее лицу, воскликнула, чуть не задохнувшись от ужаса:
— Что… что вы делаете?..
Слова замерли у нее на губах, ибо в этот момент он коснулся рукой тугого пучка у нее на затылке, слегка потянул его, и шпильки дождем посыпались на пол; волосы мягкой волной упали Розалин на плечи. Взяв в руку густые темно-каштановые локоны, викинг перебросил их Розалин на грудь, извлек запутавшуюся в волосах заколку и стал с любопытством ее разглядывать. Розалин подумала, что сейчас эта заколка последует за очками, и она не ошиблась. Избавившись от заколки, викинг окинул Розалин критическим взглядом.
— Вот так уже лучше, — произнес он, вглядываясь в ее черты — Я рад, что ты показала мне то, что прежде было скрыто. Теперь я не стал бы возражать против того, чтобы ты владела моим мечом.
И дураку было ясно, на что он намекает: Розалин прекрасно понимала, что доставил? бы ему гораздо больше удовольствия, если бы была завернута в одно махровое полотенце. Неужели он и в самом деле считает, что она вызвала его для альковных развлечений? Краска негодования залила ее щеки, но не успела она даже подумать, что ответить на эти возмутительные речи, как он снова протянул к ней руку.
На сей раз объектом его внимания стала летняя блузка.
— Как снимается эта странная туника? — спросил он.
— Это блуза, — ответила Розалин, еле сдерживая закипавшее раздражение, — и она не снимается. Если ты думаешь, что я буду стоять и ждать, пока ты будешь изучать все, что на мне надето…
— Нет, твое одеяние меня не интересует, — прервал он ее, слегка потянув за узкую полоску материи у нее на плече. — Я понял, как это можно снять — я разорву ее прямо на тебе. Если ты хочешь ее сохранить, скажи мне об этом, пока не поздно.
Сердце отчаянно забилось в груди у Розалин, как пойманная пташка. Да что в конце концов позволяет себе этот грубиян?
— Торн, ты уже снял все, что было можно. Остальное не снимается.
В ответ на эти слова он подцепил двумя пальцами полоску материи на другом ее плече и слегка натянул ткань, сжав обе руки в кулаки. Затем последовал молниеносный рывок — тонкая летняя блузка разорвалась точно посередине, и обе ее половинки повисли на руках Розалин.
Не успев еще оправиться от испуга, Розалин услышала удивленный возглас викинга:
— А это еще что за приспособление?
Ее бюстгальтер. Он уставился на бюстгальтер, раздумывая, как бы избавиться и от этой странной штуки, — она поняла это по выражению его лица.
В ту же секунду Розалин обхватила руками плечи и сделала шаг назад. Возможно, в его времена грабеж и насилие были обычным делом, но он сейчас был в ее времени, и она не позволит унижать себя.
Изо всех сил стараясь не думать о том, что стоит перед ним полураздетой, Розалин произнесла со всей строгостью, на которую была способна:
— Я не знаю, что ты собираешься сделать, но ты не имеешь на это права. Нельзя брать "все, что захочется. Ты должен был сначала спросить у меня, хочу ли этого я, и я тебе отвечу — нет.
Викинг пренебрежительно усмехнулся.
— С какой стати я буду спрашивать разрешения?
— Ты что, не понял меня?
— Нет, я все прекрасно понял. Ты хочешь, чтобы я пресмыкался перед тобой, а я не желаю. Шлюха, которая владела моим мечом до тебя, тоже несла какую-то чепуху насчет разрешения и тому подобного. Но вас, леди, я предупреждал, что у меня хороший аппетит.
— Ты говорил о еде, — быстро напомнила она ему.
— Я говорил о еде, о сражениях и… о женщинах. И сейчас самое время, так как я давненько не развлекался с хорошенькой потаскушкой.
— Мне очень жаль, но тебе придется попоститься еще немного.
— Не думаю.
Он присел на постель напротив нее, и в ту же минуту Розалин почувствовала, как он сжал; руками се бедра и притянул к себе. Потеряв равновесие, она упала ему в объятия. Он рассмеялся, потом перевернулся так, что она оказалась на кровати под ним.
Незнакомое ощущение волнами нахлынуло на нее: тяжесть его тела, жесткая щека, коснувшаяся ее щеки, рот, ищущий ее губы. Все это нисколько не походило на бестелесную оболочку привидения, а губы, прильнувшие к ее губам, были горячими и чувственными.
Дотоле не познанный вихрь ощущений заставил отступить страх. Ее сердце колотилось как бешеное, кровь стучала в висках. А когда его зубы сомкнулись на ее нижней губе и осторожно потянули за нее, Розалин была готова… Она и сама не знала, что с нем делается.
Она хотела что-то сказать, но у нее внезапно пропал голос. Его губы продвинулись дальше по шее. Розалии понимала, что она должна что-то сделать, чтобы остановить его, должна собрать остатки самообладания, но у нее ничего не получалось — она была целиком поглощена своими чувствами, пробудившими ее тело.
Он потянул зубами за бретельку лифчика, держа Розалин своими огромными руками, но не касаясь ее груди. Грудь выскочила из бюстгальтера; край кружевной ткани впился в тело. И тут Розалин почувствовала тепло его дыхания на своей груди.
Она застонала, выгибаясь навстречу его губам. Она ничего не могла с собой поделать — видимо, так и должно быть. И в тот самый момент, когда в ней начало разгораться жаркое пламя, викинг склонился над ней и, усмехаясь, посмотрел сверху вниз.
— Вы все еще считаете меня бестелесным духом, миледи?
Слова не сразу дошли до ее отуманенного сознания, но как только Розалин поняла, что он имеет в виду, она почувствовала что-то похожее на досаду. Он, оказывается, проделал все это, чтобы доказать ей, что он не призрак, а существо из плоти и крови. Он собирался изнасиловать ее — или заняться с ней любовью, если так можно выразиться. Она не знала, радоваться ей или огорчаться своему освобождению.
